Фрэнсис Вилсон - Рожденный дважды

— Интересно, — произнес мистер Вейер. — В тот вечер разбился самолет доктора Хэнли.

— Вы полагаете, тут есть связь? — спросила Грейс.

— Вам стоит задуматься, — ответил мистер Вейер. — Похоже, это событие вызвало к жизни все последующие. Конечно, и другое событие могло предшествовать катастрофе.

— Какое? — одновременно спросили Грейс, брат Роберт и Мартин.

— Зачатие ребенка Стивенсов.

Грейс помертвела от ужаса. Эти слова пробудили в ее уме страшную догадку. Она еще не приняла окончательной формы, но неуклонно росла в сознании Грейс.

— Почему это?

— Проследите последовательность событий. Смерть Хэнли сделала Джеймса Стивенса богатым человеком. Смерть Джеймса Стивенса превращает его жену в богатую женщину и гарантирует, что их ребенок будет расти в атмосфере всесилия денег. И только мать отделяет его от распоряжения миллионами Хэнли. Не кажется ли это очень уж удачным развитием событий?

— Ребенок, — прошептал брат Роберт, — конечно! Ребенок — это Антихрист. — Его глаза заблестели от этого открытия. — Теперь это совершенно очевидно! Сатана использовал лишенное души тело Стивенса в качестве канала, через который он может вторгнуться в земную сферу, попав в женщину и воплотившись в человека. Воплощенное зло!

— Вы частично правы, — со вздохом произнес мистер Вейер. — Но Враг находился в «земной сфере», как вы выразились, значительно дольше месяца.

— Откуда вам так много известно? — недоверчиво поинтересовался Мартин.

Право же, подумала Грейс, он ведет себя совсем по-детски.

— Вы не поймете. Не захотите понять. Давайте на этом остановимся, ладно?

— Скажите мне, пожалуйста, — обратился к нему брат Роберт, — когда, по-вашему, Враг проник в тело клона?

— Думаю, что в мае 1941 года. Вскоре после того как был зачат Джеймс Стивенс. В конце концов, возможно, наличие души играет какую-то роль. Весьма вероятно, что Джеймс Стивенс, будучи клоном, не имел души. Тогда Враг, вероятно, посчитал, что нашел для себя совершенного носителя. Но вместо этого оно оказался в ловушке… И оставался в теле Джеймса Стивенса бессильным, бездействующим, кипящим от ярости больше четверти века. До тех пор…

— …пока Кэрол не зачала ребенка Джима! — вырвалось у Грейс.

— Совершенно верно. Какими бы силами ни обладал Враг, они оставались взаперти, пока он жил в Джеймсе. Он оставался жизнеспособным, но… так сказать, изолированным от мира. Личинкой, заключенной в живую куколку. Но когда Джеймс стал отцом ребенка, Враг освободился от него и стал, как выразился бы Мартин, «плотью».

— Вы считаете, что он перешел к ребенку Кэрол? — спросила Грейс. Эта мысль ужаснула ее.

— Нет, — ответил мистер Вейер, медленно покачав головой. — Он и есть ребенок. С момента зачатия его силы стали расти. Вот то нехорошее, существование которого в мире вы почувствовали в прошлом месяце или что-то около того. Это Враг, созревающий внутри Кэрол Стивенс, набирающий силу каждый день.

— Почти то же самое описывается в романе «Дитя Розмари», — поразилась Грейс.

Мартин подхватил:

— Неисповедимы и таинственны пути Господни. Быть может. Он вдохновил того автора написать такую книгу; быть может, Он сделал ее бестселлером в качестве предупреждения всем нам!

Грейс засомневалась.

— Что же, Бог наставляет нас с помощью списка бестселлеров, публикуемых в «Нью-Йорк таймс»?

— Его рука повсюду. А сейчас, — с этими словами Мартин вскочил на ноги, — Антихрист растет внутри жены клона. Вот почему мы не почувствовали никакого уменьшения зла, когда умер клон.

— Перестаньте называть его так! — рассердилась Грейс. Ее вывела из себя черствость Мартина. — Он был мужем моей племянницы. У него было имя. И мы несем ответственность за его смерть.

— Это был несчастный случай, оказавшийся весьма кстати для Врага, — напомнил мистер Вейер.

Мартин не нашелся, что возразить, и промолчал.

— Боюсь, что мистер Вейер в некотором отношении прав, — заметил брат Роберт. — А раз уж вы заговорили об именах, разве у вас нет имени для Врага, для явления, которое вы так называете?

— В действительности это мужчина, и у него множество имен, но ни одного из них вы никогда не слышали, так что они для вас не будут иметь никакого значения.

— Ну, а как насчет Сатаны? — спросил брат Роберт.

— Сатаны? Забудьте о Сатане. Вы правы, приближается некое Зло, но это не ваш Сатана. Грядет нечто гораздо худшее, нечто такое, что не привидится вам в самом жутком кошмаре. Антихрист? Если бы только он! Когда оно явится сюда, вы еще пожалеете о своем Антихристе. Потому что молитвы вам не помогут. Не помогут также ни пушки, ни бомбы.

Мистер Вейер говорил с такой убежденностью, что душа Грейс исполнилась отчаяния.

— Откуда… откуда вы знаете так много о нем?

Мистер Вейер посмотрел в окно на случайное облако, закрывшее на мгновение солнце.

— Мы встречались раньше.

4

Билл вошел в ее палату, как безоружный ступает на арену гладиаторов:

— Как ты себя чувствуешь?

При виде его Кэрол едва не лишилась чувств. Она помнила, как Билл отнес ее на кушетку, укрыл одеялом и, вызвав «скорую помощь», оставался подле нее в машине, мчавшейся в больницу.

— О, Билл! — зарыдала она.

Она села в постели и протянула к нему руки, чтобы обнять его. Снедавшей ее несколько часов назад необъяснимой похоти не осталось и следа. Ее как будто и не было. Сейчас Кэрол искала только его дружбы, ею владело глубокое и чистое стремление найти в нем надежную опору.

Но Билл осторожно взял Кэрол за руку и посмотрел на нее с беспокойством. Это так на него похоже! Когда после гибели ее родителей ей нужно было на кого-то опереться, он отстранился совсем, так же как сейчас.

До кто может винить его за сдержанность после того, что я устроила несколько часов назад?

Она почувствовала, что краснеет при воспоминании об этом.

— Пожалуйста, Билл, — проговорила она, — я сожалею о том, как вела себя по отношению к тебе. Не знаю, что на меня нашло. Казалось, будто вместо меня все это делает кто-то другой.

— Все в порядке, — ласково сказал он, улыбаясь, и похлопал ее по руке. — Мы оба выжили.

— Но ребенок чуть не погиб!

Он крепче сжал ее руку.

— Ребенок?

— Да! И все же доктор Галлен говорит, что ребенок наверняка жив.

— Ты беременна?

— Четыре или шесть недель. Может быть, поэтому я вела себя как сумасшедшая там, в особняке. Говорят, что из-за гормональных изменений во время беременности с женщинами творится что-то невероятное.