Алые Евангелия - Клайв Баркер
В мгновение ока страх Сенобита испарился. Броня приняла его в качестве своего владельца, его магия была бесконечно сильнее, чем когда-либо, а Дьявол стоял перед ним, обнаженный и потускневший. Война еще не закончилась. Победитель еще не определен. Жрец Ада сделал глубокий вдох, а затем произнес роковое заклинание призыва Восьмого Орудия:
— Уз … Ях … Ай … Аль … Ак … Ки … Ут … Ту … Ут … Ту … Йех … Маз … Аз … А … Ях … Нех … Арк … Бей … Еэ … Ут … Ту.
Едва поток звуков иссяк, как мощь, заключенная в них, вырвалась на свободу, порождая смрад, зловоние жизни и смерти, сливающиеся в одну чудовищную реку разумной густоты, в которой секреты зарождения мира и, без сомнения, секреты его конца закружились вместе в едином соблазнительном ликере. Все поветрия — истребители планет были здесь, кружили в воздухе вокруг его головы — как и их противосредства, если бы у кого-нибудь хватило терпения выделить их из ядовитой массы безумств и болезней. Именно этого желал жрец Ада, и он погрузил руки по запястье в Иной Гумус.
Гумус откликнулся мгновенно, не только обволакивая его снаружи, но и безболезненно торя стезю добродетели в его плоть, кости и костный мозг, так что вязкая субстанция завладела им. Только когда она поднялась по позвоночнику и начала закачивать свою сильнодействующую материю ему в голову, он испытал приступ беспокойства. Наполнить этой первобытной мощью свои конечности, сердце и живот — одно дело; заполнить ею свой мозг, над которым он всегда властвовал безраздельно, тем самым отказывая себе в возможности побаловаться даже ничтожным количеством веществ, изменяющих сознание для сохранения ясности мысли, — не столь приятно. Субстанция, казалось, почувствовала его кратковременное сопротивление и, прежде чем он смог воспротивиться, полностью затопила его голову.
Он издал единичный хрип, и его тело, все еще удерживаемое в воздухе элитарной броней, окаменело. Затем жрец ада начал медленно подниматься, переходя в горизонтальное положение лицом вниз. По мере вращения, идеальная симметрия его покрытого шрамами лица разрушалась образованием новых вен, продирающим себе путь по его лицу, усеянному гвоздями — магия, призванная им, вырезала в его неприспособленном для подобных новообразований теле силовые каналы. Она не только сформировала новые вены на его лице, но и хлынула по мышцам под доспехами Люцифера, заставляя их наливаться силой, пока ангельский панцирь не заскрипел под давления его растущего тела.
Все это — от произнесения заклинания до его новой ориентации в воздухе, — заняло сущие секунды, в течение которых глаза жреца оставались закрытыми. Когда действо подошло к концу, Люцифер заговорил.
— У тебя есть что ещё сказать?
— Только это, — ответил жрец Ада, открывая глаза, и в его перетянутых венами руках возникли два изогнутых клинка — проделки его новообретенной силы. Затем Жрец набросился на бывшего Короля Ада, и оба титана выдали карт-бланш своей нераскаявшейся ярости.
9
Характер сражения, развернувшегося внутри собора, изменялся несколько раз. Битва меж демонами, кажется не знавшими и не беспокоящимися на чьей они стороне, теперь трансформировался в кровопролитие, перешедшее, несомненно, в финальную фазу, когда два главных действующих лица кружили друг вокруг друга высоко над головами демонов-мутантов, а каждое скрещивание их клинков сопровождалось выбросом волн пылающего воздуха.
Гарри все еще поражался, видя, как существо, которое он считал мелким искусителем в инфернальном пантеоне, настолько преобразилось благодаря плодам своих преступлений (убийствам, кражам и т. д.), что теперь сражается с самим Люцифером, словно они могут быть ровней. Две природные стихии не обменивались словами, они просто сходились и кружились, сходились и снова кружились, казалось что каждая из них была одержима бескомпромиссным желанием уничтожить другую, неистово стремясь вырвать у той другой жизнь, будто ее никогда и не существовало.
В конечном итоге громкие боевые кличи стихли; слышен был только грохот яростных ударов, наносимых Сенобитом и Князем Тьмы. Недавно набранная армия Жреца сократилась до тысячи демонов, молча наблюдавших за происходящим и болевших за его; остальные сгинули, либо испытав на себе смертельный удар Люцифера, либо просто сбежали с поля боя, испугавшись. Даже жалобы и мольбы умирающих (демоны, как и люди, чаще всего в конце звали своих матерей) поутихли.
Причину всего этого было нетрудно понять: волны энергии, высвобождавшиеся в результате столкновения Люцифера и жреца Ада, по силе превосходили многое из того, что большинство из них было в состоянии выдержать. Теперь только в дальних уголках собора, куда не доходили волны эвтаназии, оставалось лишь несколько выживших, и даже они неуклонно слабели, по мере того как кровь и дыхание медленно покидали их пронзенные тела. Необъятное пространство, бывшее всего несколько часов назад пустым и нетронутым, теперь превратилось в полуразрушенное место совершения массовых убийств, где две силы неизмеримой мощи сражались над усеянным трупами полом.
Гарри сильно сомневался, что на данный момент жрецу Ада есть какое-то дело до него и его Сошедших, или что он вообще о них помнит. Битва с Люцифером полностью поглотила внимание жреца Ада. Мечи, которыми они сражались, были, конечно, не единственным оружием в их распоряжении. Глаза, кожа, дыхание и пот Люцифера сами по себе являлись инструментами силы, в то время как призванная заклинанием жреца Ада энергия продолжала распространяться, прорываясь сквозь структуру доспехов и извергая терновые нити черных молний, которые обвивались вокруг конечностей Люцифера, нанося опасные раны.
Здесь скопилось достаточно трупов, чтобы их уход остался незамеченным. А поскольку жрец Ада и Падший продолжали неистовствовать, лучшего времени, чтобы ускользнуть, сохранив свои жизни в целости и сохранности, было не придумать.
— Ну хорошо. Время двигать, — сказал Гарри. — Нам следует убраться отсюда, пока они не закончили мериться пиписьками. Все готовы?
— Я готова, — ответила Норма. — Не выношу запах этого места.
— Не могу не согласиться, — сказала Лана.
— Точно- точно! сказал Дэйл. — Давайте покончим с этим, чтобы все могли свалить по домам.
Гарри и Сошедшие обошли разлом, через который поднялся Люцифер, и стремительно двинулись к одной из продырявленных стен, незамеченными. Гарри отпихнул с дороги одно из тел, чтобы освободить путь для Нормы, но, когда они двинулись дальше, глубокий, рокочущий голос обратился к ним.
— Ты будешь свидетельствовать, чем это закончится! — прогремел он. Все разом обернулись и увидели, что глаза жреца устремлены на них, вернее, на Гарри. — История близится к развязке. Ты не можешь уйти сейчас. Не раньше, чем всё произойдет.
Гарри почувствовал, как его тело замерло. Не от всеохватывающего
