Стивен Кинг - Способный ученик

     - Вот и Тодд с мыса Код, - сказала она вместо приветствия.

     - Вот и Моника из Салоников, - ей в тон сказал Тодд.

     Для своих тридцати  шести  мать  у  меня  будь  здоров,  подумал  он. Высокая, стройненькая, светлые волосы  чуть  тронуты  пепельным  оттенком, темно-красные  шорты,  прозрачная  блузка  с  янтарным  отливом,  небрежно завязанная узлом под самой грудью, достаточно открыта,  чтобы  каждый  мог оценить эти маленькие, ничем не стесненные взгорки. Из волос у нее  торчал ластик, а сами волосы были наспех схвачены бирюзовой заколкой.

     - Что в школе? - Она поднялась по ступенькам  в  кухню  и,  мимоходом чмокнув сына, присела возле рабочего столика.

     - Полный ажур.

     - Снова будешь в списках лучших?

     - Ясное дело.  -  Вообще-то  Тодд  чувствовал,  что  может  в  первой четверти несколько сдать позиции. Уж  очень  много  времени  он  торчал  у Дюссандера, и даже  когда  не  торчал,  в  голову  лезла  вся  эта  дрянь, поведанная ему отставным воякой. Пару раз эта дрянь даже  ему  приснилась. Да ладно, было бы о чем говорить.

     - Тодд Боуден, способный ученик, - с этими  словами  мять  взъерошила его лохматую голову. - Как сандвич?

     - Ничего.

     - Сделай-ка мне тоже и принеси, пожалуйста, в кабинет.

     - Не могу, - сказал он, вставая. -  Я  обещал  мистеру  Денкеру,  что почитаю ему часок-другой.

     - Опять "Робинзон Крузо"?

     - Нет. - Он показал ей корешок толстой книги,  купленной  в  буке  по дешевке. - "Том Джонс".

     - Мать честная! Тодд, лапка, тебе ж на это года не  хватит.  Взял  бы опять адаптированное издание.

     - Ему хочется услышать всю книгу целиком. Так он сказал.

     - A-a.  -  Секунду  она  точно  бы  оценивала  сына  взглядом,  потом привлекла к себе. Тодд смутился - мать редко выказывала свои чувства. - Ты ангел! Почти все свободное время читаешь ему вслух. Нам с папой кажется... да такого просто не бывает!

     Тодд скромно потупился.

     - И ведь никому ни слова. Прячешь, можно сказать, свои таланты.

     - Да ну, этим только проговорись... совсем, скажут, завёрнутый. А  то и с дерьмом смешают.

     - Фу,  какие  слова,  -  машинально  выговорила  она  сыну.  И  вдруг спросила: - Как ты думаешь, не пригласить ли нам мистера Денкера поужинать с нами?

     - Может быть, - туманно ответил Тодд. - Слушай, мне пора рвать когти.

     - Поняла. Ужин в половине седьмого. Не забудь.

     - Ладно.

     - Папа у нас сегодня опять допоздна на работе,  так  что  мы  ужинаем вдвоем, возражений нет?

     - Я в восторге, мамочка.

     Она провожала его влюбленной улыбкой. Надеюсь, думала  она,  в  "Томе Джонсе" нет ничего такого, о чем не следовало бы  знать  тринадцатилетнему подростку. Вряд ли, если учесть, в каком обществе мы живем.  За  доллар  и двадцать пять центов ты можешь купить "Пентхаус" в любой книжной лавке,  а какому-нибудь расторопному мальцу и денег  не  надо  -  схватил  журнал  с полки, только его и видели. Так что вряд ли книга, написанная  двести  лет назад, может дурно повлиять на Тодда... а старому  человеку  какое-никакое удовольствие. И потом, как любит говорить Ричард, для подростка весь мир - огромная  лаборатория.  Пусть  понемногу  разбирается,  что  к  чему.  При здоровой семье и любящих родителях, если он и узнает  о  теневых  сторонах жизни, - это только закалит его.

     А уж такому, как наш Тодд, ничего  не  страшно.  Так  думала  Моника, прослеживая взглядом удаляющийся велосипед. Хорошо мы воспитали  мальчика, мысленно отметила она и стала  делать  себе  сандвич.  Хорошо,  ничего  не скажешь.

     Октябрь 1974

     Дюссандер похудел. Они сидели в кухне,  между  ними,  на  клеенке,  - потрепанный том Филдинга. Тодд, не упускавший из виду ни одной мелочи,  не пожалел  денег,  которые  ему  выдавали  на  карманные  расходы,  и  купил "Комментарий  Клиффа"  с  кратким  изложением  содержания  романа  -  если родители вдруг проявят интерес к "Тому Джонсу", Тодд сумеет  удовлетворить их любопытство. Сейчас он приканчивал буше. Он купил два пирожных, себе  и Дюссандеру, но тот к своему пока не притронулся. Изредка  тупо  поглядывал на него и знай отхлебывал виски.

     - И как все это переправлялось в Патэн? - спросил Тодд.

     - По железной дороге. На  вагонах  писали  "Медикаменты".  Содержимое укладывалось в  длинные  ящики  наподобие  гробов.  В  этом  что-то  было... Заключенные выгружали ящики и составляли их в лазарете.  Потом  наши  люди переносили ящики в  складское  помещение.  Они  делали  это  ночью.  Склад находился непосредственно за душевыми.

     - И это всегда был "Циклон-Б"?

     - Нет. Иногда присылали... экспериментальный газ. Высшее командование постоянно требовало повышать эффективность. Однажды нам  прислали  новинку под кодовым названием "Пегас". Нервно-паралитического действия.  От  него, слава богу, вскоре отказались. Уж очень... - Заметив, как мальчик  подался вперед, как загорелись у него глаза, Дюссандер осекся, а затем с  деланным равнодушием махнул рукой с зажатым в ней пустым стаканчиком. - Он себя,  в общем, не оправдал.

     Но Тодда не так-то просто было обвести вокруг пальца.

     - Пожалуйста, поподробнее.

     - Не могу. - Дюссандера даже передернуло. Сколько же он не  вспоминал о "Пегасе"? Десять? Двадцать? - Про это не буду! Я отказываюсь!

     - Я сказал: поподробнее. - Тодд облизал с пальцев  шоколад.  -  Иначе сами знаете, что будет.

     ДА, подумал Дюссандер, ЗНАЮ. ЕЩЕ БЫ МНЕ НЕ ЗНАТЬ, МАЛЕНЬКИЙ ГАДЕНЫШ.

     - Серьезное мероприятие превратилось в канкан, - с трудом выдавил  он из себя.

     - Канкан?

     - Это были какие-то немыслимые па... Многие при этом хохотали...

     - Мрак, - сказал Тодд и показал на буше  Дюссандера.  -  Вы  что,  не будете?

     Дюссандер не ответил. Взгляд его застилала дымка воспоминаний. Сейчас он был  далек  и  недоступен,  как  обратная  сторона  Луны.  Все  чувства смешались - отвращение и... и... неужели, ностальгия?

     - Казалось, этому не будет конца. И тогда я приказал  открыть  огонь. Узнай об этом начальство, мне бы не поздоровилось.  Фюрер  тогда  объявил, что каждый патрон - наше национальное достояние. Но  этот  хохот...  я  не мог, не мог я больше...

     - Еще бы, - согласился Тодд, приканчивая  второе  пирожное.  "Остатки сладки", как  любила  повторять  мама.  -  История  что  надо.  Вообще  вы рассказываете что надо, мистер Дюссандер. Вас только расшевели.

     Тодд поощрительно улыбнулся. И Дюссандер - да-да!  -  Дюссандер,  сам того не желая, улыбнулся в ответ.