Инкубы - Эдвард Ли

Квартира была необычной, без беспорядка. Это напомнило ему о Веронике, и он понял почему. На стенах висели картины в рамках - пастельные и акварельные, оригиналы. Джек понял, что это художница или связана с этим. Многие картины выглядели первоклассно.

По короткому коридору заплясали вспышки. Техник крутил ручку слайдера, щурясь от яркого ультрафиолетового света. Он ничего не сказал, когда Джек вышел на балкон.

"Пять чертовых этажей", - подумал он, выглядывая из-за перил.

Еще двое техников заняли места внизу, чтобы проверить, нет ли следов на мокрой земле. Весь день шел дождь. Преступник либо спускался с балкона на балкон, либо использовал веревку, а потом каким-то образом ее отцепил. Джек попытался представить себе это, но увидел только движущиеся пробелы.

Рэнди провел его обратно по крылу. В этом месте было "что-то особенное". В любом месте преступления это было, мистическая атмосфера проецировалась на восприятие исследователя. Внутри у Джека все сжалось, он почувствовал что-то вроде статического электричества на своей коже. Он понял это еще до того, как увидел. Ощущение было повсюду.

- Там, - сказал Рэнди. - Я подожду, если ты не возражаешь.

Другой техник в красном комбинезоне с каменным лицом снимал спальню на модифицированный фотоаппарат "Никон". Вспышка сверкнула, как молния. В воздухе витала свежая кровь и странно чистый запах. Джек почувствовал, что здесь смерть. "Заходи".

Джек шагнул в спальню.

- О Боже, - прохрипел он.

Он чувствовал себя пригвожденным к стене. Кровь кричала на него, била ему в лицо. Она была повсюду. Он моргал с каждым щелчком вспышки, и изображение, казалось, приближалось. Кровать выглядела мокрой, как губка в ведре с красной краской. Это было больше, чем убийство, это был фестиваль. Красные фигуры, похожие на косые черты, украшали чистые белые стены. Некоторые из них были похожи на слова, другие - на символы.

Над изголовьем кровати выделялись три слова:

"ВОТ МОЯ ЛЮБОВЬ"

"Любовь", - размышлял Джек.

В медленном ужасе он перевел взгляд на кровать.

Белая веревка привязала ее запястья и лодыжки к столбикам. Ее глаза были заклеены скотчем, а рот заткнут кляпом - конечно, скулеж услышал сосед. Джек снова попытался представить себе убийцу, но его инстинкты, как ни странно, не указывали на психопата. Джек мог сказать, что жертва была симпатичной. Преступник очень нежно выпотрошил ее; он не торопился. Он дразнил, ласкал внутренние органы, наслаждался их теплом. Из ее разрезанных кишок были вытянуты веревки внутренностей и украшены ими, как гирляндами. Алые губы целовали ее щеки. На ее груди остались алые отпечатки ладоней. Эпитафия подтверждала правду: это было не убийство. Это был акт любви.

Джек проглотил что-то мрачное.

- Есть отпечатки?

- Много, - сказал техник. - Парень был без перчаток. Множество отпечатков на ее ягодицах и в том, что он писал на стенах.

- Что-нибудь еще?

- Немного волос на лобке, определенно не ее. Мы узнаем больше, когда Бек распишется с ней и доставит в морг.

Рэнди стоял в дверях, глядя в сторону.

- Она была одинока, жила одна. Наличные в кошельке, куча драгоценностей в ящиках, все нетронуто. Парень, живущий по соседству, говорит, что, по его мнению, он слышал, как они вошли, в три пятнадцать или около того. Скулеж прекратился примерно в половине четвертого.

- И это все?

- Боюсь, что пока да. Может быть, пусть дальше разбирается подразделение технической поддержки.

Джек кивнул. У него закружилась голова и его затошнило. Мысленно он видел только, как девушка дергается в своих путах, когда лезвие рассекает ее брюшную стенку. Он видел красные руки на ее груди, красные губы, целующие ее.

Рэнди указал на заднюю стену.

- Посмотри на это дерьмо.

Джек даже не заметил этого, слишком увлеченный тем, что лежало на промокшей кровати. На белой стене были еще более странные надписи и другой рисунок.

- Что это, черт возьми, такое?

Это был треугольник, нарисованный кровью, с алой звездой в каждой из трех точек.

Под рисунком было написано одно-единственное слово: АОРИСТА.

ГЛАВА 3

- Интересно, каков Хоронос в постели, - подумала Джинни.

Вероника подняла глаза от своих упаковок.

- Уже ревнуешь?

- Заткнись, - сказала Вероника.

Джинни рассмеялась.

- Знаешь, меня пригласили первой. Но я всегда была из тех, кто делится со своими друзьями.

- У тебя грандиозные планы, не так ли? Мы еще даже не поехали. К тому же, нам неизвестно, может быть, он женат.

- Даже не думай о таких отвратительных вещах!

Вероника подтвердила свое согласие по номеру, указанному на карточке. Женщина, которая, должно быть, была секретарем Хороноса, коротко объяснила ей, как проехать. Они с Джинни решили подъехать вместе.

- Как ты думаешь, что представляет собой Эми Вандерстин? - Джинни позировала.

- Я как-то видела ее в "Подписи". Она та еще сука.

- Как и большинство хороших режиссеров.

- А что насчет этих двух парней? - спросила Вероника, засовывая трусики в свой чемодан. - Помощники Хороноса?

Стьюи рассказал ей ранее, что картину забрали два парня.

- Молодые, но грубоватые. Они дали мне квитанцию, загрузили "Головокружительный красный" и уехали, - затем Стьюи, который не скрывал своей бисексуальности, сверкнул своей знаменитой улыбкой. - Я был бы не прочь с ними пообщаться. Они были из тех, кого вы, женщины, называете красавчиками. Серьезные парни, если ты понимаешь, о чем я.

- Ты не только сутенер, Стьюи, - сообщила она ему, - ты еще и похотливый кобель.

- Гав! Гав! - ответил он.

- Мы выясним это, когда доберемся до места, не так ли? - Джинни пожаловалась: - Но мы никогда не доберемся туда, если ты не поторопишься и не соберешь вещи!

Именно сочетание нетрадиционных подходов придавало Джинни Тиль ее привлекательности. Она была полновата, но в симпатичном смысле, не толстая, а просто плотная; ей всегда говорили, что она носит это в нужных местах. Она была ростом около 5 футов 5 дюймов. Свежий румянец на ее лице выдавал ее возраст - ей было за тридцать, и ее все еще часто фотографировали в барах. Большие карие глаза выглядывали из-под челки, такой же строгой, как у Стьюи; ее черные волосы были ровно подстрижены у шеи. Она дважды была замужем и разводилась; она бросила своего первого мужа, а второй муж бросил ее, и это было примерно в то же время, когда она начала добиваться успеха. Она