Плохой дом - Сэм Уэст
Он гладил ее шею, зная, что там у нее эрогенные зоны, пытаясь таким образом отвлечь от своей лжи. Она вздохнула и обвила руками его шею, и Йен воспринял это как хороший знак, опустив голову, чтобы прижаться губами к ее губам. Холли сразу же подалась к нему, ее губы разошлись, и ее маленький язычок проник ему в рот. Страстно целуясь, они подошли к кровати и повалились на нее. Женщина смотрела на мужа затуманенными от вожделения глазами, ее зрачки расширились, так что глаза казались черными.
Йен встрепенулся. Его испугали ее черные глаза, они напоминали ему пятна застывшей крови. Мягко улыбнувшись, она запустила пальцы ему в волосы, притягивая его голову к себе. Черты ее лица расплывались в глазах Йена, и у него свело живот.
Но не в хорошем смысле. У него от страха свело желудок, и вчерашняя выпивка с полупереваренной пиццей начали подтягиваться к его горлу. Ее губы были холодными, а пальцы - ледяными. Когда ее холодная рука опустилась к его промежности и обхватила его вялый член через трусы, он не мог больше терпеть ни секунды и скатился с нее.
В его голове вновь вспыхнули образы из сна, и он не мог избавиться от мысли, что целуется с трупом.
- Йен? В чем дело?
Он сидел на краю кровати, положив голову на руки, и слегка вздрогнул, когда она нежно положила руку ему на плечо.
Но теперь ее рука была горячей, тепло ее ладони приятно согревало его кожу, которая до этого покрылась мурашками.
- Думаю, пицца решила протестовать, - пробормотал он.
- Скорее те две бутылки вина, которые ты выпил вчера вечером.
- Ты тоже пила.
- Я выпила всего бокал.
Упрек в ее тоне вызвал у него раздражение, и он сжал переносицу большим и указательным пальцами.
- Прости, у меня буря в желудке, вот и все.
Матрас слегка подпрыгнул, когда она встала.
- Неважно. У нас сегодня много дел, так что я предлагаю тебе пойти в душ и привести себя в порядок.
- Холли, не злись.
- Я не злюсь. У нас меньше недели, чтобы сделать дом пригодным для жилья. Каникулы закончатся уже через пять дней и мне нужно будет вернутся к занятиям.
Гав, гав, гав. Неужели эта сука никогда не заткнется?
Едва подумав об этом, Йен пришел в ужас от собственных мыслей. Да, у него болела голова, но это не было оправданием. Он наблюдал за женой, наклонившейся, чтобы порыться в ящике с одеждой, одной рукой плотно прижимающей полотенце к телу.
Я уже дважды продинамил ее с сексом. Заглажу свою вину перед ней сегодня вечером.
Да, если снова не увидишь в своей жене снова гребаный труп...
Застонав, он встал.
- Я в душ. И, Холли..?
- Что? - огрызнулась она, от раздражения ее тонкие брови сошлись на переносице.
- Я люблю тебя.
- Ты уверен? - спросила она, окинув его хмурым взглядом.
- Да. Конечно, люблю.
Он улыбнулся, но улыбка вышла неестественной и натянутой.
Зайдя в ванную, он побрился под душем и умудрился не посмотреть в зеркало ни разу.
Глава 5
Утро прошло в хлопотах. Они распаковывали вещи и перетаскивали мебель под руководством Холли. Джейкоб следовал за ними по пятам, в основном мешая.
- Почему бы тебе не посмотреть телевизор, парень? - спросил Йен, когда ему удалось успешно подключить телевизор.
Они с сыном стояли в гостиной, и Йен с удовлетворением отметил, что та приобретает приятные очертания. Он был занят тем, что расставлял книги на полках, пока Холли возилась на кухне, прежде чем перейти к обустройству остальной части дома.
- Куда ты идешь, папа?
Йен посмотрел на него, недоумевая.
- Куда я иду? Я никуда не иду. Только на кухню, чтобы помочь маме. Или наверх, чтобы разобраться с нашими спальнями.
- Можно я пойду с тобой?
Йену нужно было заниматься делами, и меньше всего ему нужно было чтобы хнычущий шестилетний ребенок путался у него под ногами.
- Тебе будет скучно, гораздо интереснее будет посмотреть мультфильмы.
- Можно я лучше пойду и помогу маме?
Йен подумал о Холли. Последнее, что она шепнула ему перед тем, как он оставил ее разбирать посуду, было: Не пускай Джейкоба на кухню.
- Нет, парень, лучше тебе остаться здесь.
- Но мне не нравится быть одному. Дом говорит плохие вещи.
О Боже, опять началось...
- Мы говорили об этом вчера. Дом - это просто дом.
- Это плохой дом, папа.
Йен почувствовал возвращающуюся головную боль, которая только недавно его отпустила. Где-то в глубине черепа началось сверление. Сердцебиение участилось, и он почувствовал внезапный прилив раздражения на Джейкоба.
- Я хочу, чтобы ты перестал нести чушь о доме, слышишь? И прекрати играть в глупые игры, вроде фотографирования меня спящим, - зло сказал он сквозь зубы.
- Но я этого не делал...
- Господи Иисусе, Джейкоб! Не втирай мне это дерьмо, - вскочив на ноги, он схватил сына за маленькие плечи и встряхнул его. В ту же секунду пелена спала с его глаз, и осознав, что он делает, мужчина отпустил мальчика, не понимая, что на него нашло. - О Боже, Джейкоб, мне так жаль.
Что, блядь, со мной не так?
Если не считать нескольких драк в пабе по молодости, Йен никогда не проявлял жестокости. И уж точно никогда не поднимал руку на свою семью.
Джейкоб всхлипнул.
- Дом был прав, ты действительно хочешь причинить мне боль.
- Нет! Прости, просто ты очень сильно разозлил папу... – он попытался обнять сына.
- Не трогай меня!
Джейкоб выбежал из комнаты, и Йен, спотыкаясь, последовал за ним.
- Джейкоб! Вернись!
Он добрался до двери и увидел, как Джейкоб мчится по коридору и вверх по лестнице.
Оставь его. Пусть немного успокоится.
Господи, как же хочется выпить, пусть даже еще и утро.
Через полчаса и пять разобранных коробок Йен решил, что пришло время поговорить с Джейкобом.
- Джейкоб? Парень? Ты здесь?
На втором этаже было жутко тихо. Он стоял посреди длинного коридора, его взгляд случайно скользнул к общей ванной комнате
