Сергей Пономаренко - Ведьмина охота

— Ваше время истекло, больной нужен покой, — строго произнесла медсестра, глядя на Стаса.

— Ты под охраной, не бойся, что Мартин может тебя навестить. — Фальшиво улыбаясь, Стас поднялся.

— Милиция меня стережет, чтобы я не сбежала?

— Выздоравливай и не бери дурного в голову, иначе быстро отсюда не выйдешь! — С этими словами Стас исчез за дверью.

— Как самочувствие, больная? — Медсестра, повернувшись ко мне спиной, стала набирать лекарство в шприц.

— Хреново!

Кружится голова, меня мутит, перед глазами все плывет, словно только что вышла из центрифуги. Закрываю глаза, но от этого становится еще хуже: в голове бешено завертелась чертова карусель, тошнота подкатила к горлу, меня чуть не вырвало.

— Сейчас сделаем укольчик, вы поспите, и потом станет легче.

Что-то меня беспокоит. И дело не в моем нездоровье, а в чем-то другом. Пытаюсь нащупать на груди анкх — его нет!

— У меня был крестик на груди! Необычной формы, сверху колечко, где он?

— Вас доставили в больницу в чем мать родила. То, что сейчас на вас, привез следователь, который только что ушел. А ни крестика, ни еще чего-либо на вас не было. Успокойтесь и перевернитесь на живот.

«В морге я была абсолютно голая, и уже тогда на мне не было анкха. Надо попросить Стаса помочь его разыскать».

Укол комара в левую ягодицу — и вскоре волна спокойствия и тепла накатывает на меня, и я закрываю глаза.

2.3

Все три недели, проведенные в больнице, меня не покидала тревога. Тем временем Стас поспособствовал тому, что с меня сняли обвинения в убийствах, совершенных в психиатрической больнице, но в отношении смерти Тонича остаюсь подозреваемой и нахожусь на подписке о невыезде. Милиция больше не сторожит меня у двери палаты, и я относительно вольна в передвижениях. Думаю, непросто Стасу было добиться, чтобы меня оставили на свободе, а не мучили в СИЗО. То, что я находилась в больнице, в какой-то мере помогло выдержать на допросах психологический штурм следователя, ведущего дело об убийстве Тонича. Чем больше он меня «долбил», тем более спокойной и уравновешенной я становилась. Видимо, поняв бесперспективность разработки этой версии, в последние дни он словно забыл о моем существовании.

Когда меня наконец выписали и я оказалась на улице, то зажмурилась от яркого солнца. Везде полно людей, словно сегодня не будний день. Повсюду улыбки и радостные лица. Лето, пора отпусков, путешествий, экскурсий. На душе легко и светло: мне не надо скрываться, изменять свою внешность, но червячок беспокойства все же грызет меня. Навстречу идет влюбленная парочка: счастливые, безмятежные, и весь мир у их ног. Мне же предстоит отправиться в ненавистную психиатрическую больницу, где определят, что меня ждет в ближайшем будущем: долечиваться мне там или я получу «вольную».

Если бы не данное Стасу обещание не делать глупостей и выполнять все, что от меня потребуется, я сбежала бы в Киев к друзьям. За время болезни я неоднократно созванивалась с Мартой и Соломией, но категорически требовала не проведывать меня. Терпеть не могу, когда меня видят слабой и несчастной. Егору так и не позвонила, хотя уже знаю о нем все — или почти все. Он больше не встречается с Викторией, и других любовных увлечений у него, похоже, нет. По словам Марты, он разыскивал меня, когда я находилась в психушке, но безуспешно. С ним я обязательно встречусь, когда буду по-настоящему свободной и сильной. Хочу от него не жалости, а любви. Наше свидание лишь ненадолго откладывается. Мне потребуется время, чтобы привести себя в порядок: пока лежала в больнице, я исхудала, да и внешности следует уделить внимание.

Первые три часа свободы я провела в салоне красоты, где послушалась совета мастерицы стать огненно-рыжей. По ее мнению, такой цвет больше гармонирует с цветом моих глаз. После педикюра, маникюра и маски я почувствовала себя значительно увереннее.

Увидев меня такой эффектной, следователь долго не упирался и согласился отменить подписку о невыезде — в связи с предстоящей госпитализацией. Я твердо пообещала, что каждые два дня буду без напоминания информировать его о своем местонахождении, и выслушала, чем может мне грозить нарушение нашего уговора. Правда, в конце беседы следователь признался, что сработали не мои чары, а звонок Стаса из Генеральной прокуратуры — оказывается, он теперь там работает следователем.

Выйдя на оживленную улицу, где все радовало душу и умиляло глаз после вынужденного затворничества, я приняла решение задержаться в городе, а в психушку поехать завтра. Стас меня обнадежил: мое пребывание в психиатрической больнице будет недолгим, это ему пообещал главврач. Не знаю, что бы я делала без Стаса! Даже не ожидала, что он примет столь деятельное участие в моей судьбе. Все указывает на то, что черная полоса в моей жизни закончилась, началась светлая.

Мартина так и не смогли задержать, да и ведьма Илона где-то затерялась. В деле «черных трансплантологов» моя роль как свидетеля уже не важна, так как хватает доказательств того, что больных убивали и изымали у них органы для продажи. Исчезновение Мартина лишь косвенно свидетельствует о его вине, и грамотный адвокат может отмести все выдвинутые обвинения. Ведь я не могу утверждать, что похитил меня именно Мартин, так как не видела лица похитителя, явившегося в его дом. Не думаю, что он по-прежнему охотится на меня, у него сейчас одна забота — как где-нибудь схорониться.

Иду в интернет-клуб и просматриваю предложения посуточной сдачи квартир. Выбираю приемлемый вариант, звоню и договариваюсь встретиться через два часа. На этот раз квартира будет на улице Городоцкой, значительно ближе к центру.

То, что ведьма где-то скрывается, не дает мне покоя. Решаю пройти по ее пути — обратиться в научную библиотеку и ознакомиться со списками выпускников иезуитского коллегиума. Вот только за какой год? Призываю на помощь логику: надо смотреть до того года, когда ведьма переместилась в наше время. Больше ничего в голову не приходит. Не уверена, что ознакомление со списками иезуитского коллегиума может что-то прояснить. И потом, кого искать?

В Интернете мне попалась статья о «гене убийцы». В ней приводятся доказательства того, что этот ген существует, хотя я нашла и противоположные мнения ученых, так же убедительно доказывающих, что «ген убийцы» — просто выдумка. По словам специалистов из области биопсихиатрии, преступные деяния часто связаны с нарушением циркуляции крови в участке коры головного мозга, отвечающем за адекватное восприятие окружающего мира. При этом возникают сильные головные боли, которые становятся нейролингвистическим «якорем». Мне вспомнилось, что свидетели по делу кровавой графини рассказывали, как она «лечила» сильную головную боль, пытая своих жертв.