Сергей Пономаренко - Ведьмина охота

— Но это же здорово! Я могу попросить вас скопировать список? А я через час-полтора за ним приеду.

— Хорошо, я сделаю это для вас. Прошу только прийти до закрытия хранилища, не позже семнадцати часов.

— Буду вовремя.

На этот раз брокером оказался мужчина лет сорока с хвостиком, на проплешине — смешной жидкий чубчик. Он показал мне квартиру в небольшом проулке, выходящем на улицу Городоцкую. Ничем не примечательный четырехэтажный дом и обычная однокомнатная квартира со стандартной мебелью времен восьмидесятых годов. Жалею, что не сняла прежнюю, в той было что-то, волнующее кровь, — необычная планировка, а особенно решетчатые ворота, ведущие в глухой двор.

Рассчитываюсь за сутки и спешу вернуться в библиотеку. Я справилась за полтора часа, как предполагала, и с нетерпением подхожу к костелу. В хранилище меня встречает другая библиотекарша, и по ней заметно, что она чем-то взволнована.

— Вы извините, я тут была час тому назад и разговаривала с другой женщиной, вот только не догадалась узнать, как ее зовут. Я попросила ее скопировать материалы, связанные с иезуитской коллегией.

— Вы общались с Вандой Йозефовной. К сожалению, ей стало плохо, ее увезли в больницу.

— Как?! Час назад она была вполне здорова!

— Я обнаружила ее без сознания в читальном зале. Вызвала «скорую», и ее увезли. Есть подозрение на инсульт. Видите ли, в таком возрасте возможны всякие неожиданности. — Женщина тяжело вздохнула.

— Понимаю, это бестактно, но меня вынуждают обстоятельства… У нее была тетрадь со списком, который она пообещала скопировать. Вы не знаете, сделала ли она копии? Они очень нужны мне.

— Думаю, да. Она полчаса делала ксерокопии, получилась целая стопка. Сказала, что заинтересовались иезуитским коллегиумом. Мне надо было сходить в глубь хранилища, а когда я вернулась минут через десять, обнаружила Ванду лежащей на полу… Хвала Господу, что «скорая помощь» приехала через несколько минут после вызова, я надеюсь, что с Вандой все будет хорошо. Сейчас посмотрю в шкафу, наверное, она положила бумаги туда.

Изучив содержимое шкафа, женщина удрученно развела руками:

— Не представляю, где они могут быть. Ванда очень аккуратная, материалы, с которыми работает, хранит тут. Они не могут быть в другом месте. Кроме этого шкафа здесь только стеллажи с книгами.

— Пожалуйста, посмотрите: нет ли там тетради, с которой она копировала?

— Ее тоже нет. Я ее прекрасно помню.

— Перед тем как случился приступ у Ванды Йозефовны, тут были другие посетители?

— При мне не было. В книгохранилище работают лишь в исключительных случаях.

— Посетитель мог прийти сюда, пока вас не было?

— Вы предполагаете, что дело не в приступе?! — испуганно воскликнула женщина и прикрыла рот ладошкой.

— Это лишь мое предположение. Прощайте.

Быстрым шагом покидаю книгохранилище. Видимо, за мной следили от самой больницы и сделали так, чтобы список не попал мне в руки. Кому это надо и зачем? Трудно представить, что к этому причастна ведьма Илона, но кто еще мог быть в этом заинтересован?

Захожу в ближайшее кафе, чтобы посидеть, как тут говорят, за филижанкой ароматного кофе. Несколько глотков взбадривают меня, и я заставляю просветлевшие мозги усиленно работать.

Скорее всего, утечка информации о моей выписке произошла в психиатрической больнице — там известно, что я должна туда сегодня приехать. Мартин сейчас в бегах, выходит, у него есть там сообщник. За мной следили от больницы. Но зачем надо было нападать на библиотекаршу и похищать список? Какое дело до него «черным трансплантологам»? Или и в самом деле существует связь между Мартином и ведьмой Илоной?

В который раз я возвращаюсь к мысли, что Мартин может быть ее праправнуком, по крайней мере это хоть что-то объясняет. Но как она смогла его разыскать? Уж конечно, не он искал ее, прапрабабушку из Средневековья, чудом попавшую в наше время!

Замечательная компания! Они друг друга стоят: прапрабабушка Илона, садистка и убийца, и ее праправнук Мартин, охотящийся за человеческими органами. Тут мне вспомнился убийца из девятнадцатого века по фамилии Тризубов. Черт возьми! В его фамилии есть «три зуба», как и в гербе Батори. Неужели случайность? Или Потрошитель из девятнадцатого века — тоже потомок кровавой графини Батори и у него проявился «ген убийцы»?

Список обучавшихся в коллегиуме, скорее всего, уже уничтожен, чтобы сделать новый, потребуется много времени, которого у меня нет. Не позже завтрашнего утра мне необходимо появиться в психиатрической больнице, в ином случае следователь сочтет, что я нарушила нашу договоренность, и последствия для меня будут плачевные. Может, лучше отправиться в психушку сегодня вечером?

Ну уж нет! Даже несколько часов вне больничных стен — подарок для меня!

Внутренний голос имеет иное мнение: «Слежка означает, что охота на тебя продолжается! Они не рискнут расправиться с тобой в психушке, им проще это сделать или здесь, или по пути туда. Ты не доедешь до больницы, исчезнешь по дороге навсегда. Тело не будет найдено, а „черные трансплантологи“ обогатятся на десятки тысяч долларов, пока спрятанных у тебя внутри. Думай не о том, как провести время сегодня вечером, а как, не подвергая себя опасности, добраться до психиатрической больницы».

— Извините, я могу присесть рядом? — Стройная девушка с печальным взглядом обиженного ребенка вопросительно смотрит на меня.

— Пожалуйста, тем более что я скоро ухожу.

— Благодарю вас и прошу простить, если нарушила ваши планы.

В ней ощущается какая-то скованность и даже обреченность. Она словно боится что-то сделать не так. Худощавая, рыжеволосая, нос с горбинкой — она не красавица, зато у нее фигура танцовщицы, выгодно подчеркнутая обтягивающими салатовыми бриджами. На ногах у девушки дешевые босоножки на танкетке.

— Планы мои ограничиваются чашкой кофе, который я уже допила, а на вторую вряд ли решусь.

— Девчонки, привет! А вот и я! — за столик бесцеремонно усаживается здоровенный парень в футболке, расписанной вдоль и поперек фразами «I love you! You know it’s true, baby!»[14] — Что будем пить? Только не это, называемое кофе!

— Пошел вон! — Знаю, что самый лучший способ отшить хама — сразу поставить его на место.

— Детка, ты не знаешь, какое счастье тебе привалило! Здесь начнем бухать, а продолжим в «Садо-мазо»[15]. — Его руки бесцеремонно тянутся к моей соседке, сидящей ближе к нему.

От страха та зеленеет и отодвигается на безопасное расстояние.

— Не ясно, что тебя тут не ждали?! — Еле удерживаюсь от желания швырнуть в наглеца кофейную чашку.