Татьяна Корсакова - Проклятое наследство

– А если не скажете, тогда придется мне заговорить.

Вот оно… Думала, надежный Викеша человек, свой. А оказался гадом, каких поискать. Шантажировать ее удумал. И ведь знает, чем шантажировать.

– Да о чем-же говорить собрался? – Сердце заныло, и Матрена Павловна едва сдержалась, чтобы не застонать. В то дело Викешу она не посвящала, без него управилась. Не хотела, чтобы кто из посторонних знал. А он, выходит, все равно пронюхал. Или брешет? Слышал звон, да не знает, где он?

– О том, каким путем вам наследство досталось, уважаемая Матрена Павловна. Я все знаю, и доказательства у меня имеются.

Мерзавец! Рука сама потянулась к графину с наливкой. От графина Викеша увернулся, хрусталь разбился о стену. По новым обоям наливка растеклась кровавым пятном. Совсем как в спальне у Коти…

– А если я стану вашим родственником, – Викеша смахнул с манжеты рубиновую каплю, – то секреты ваши хранить буду, как свои. Можете не сомневаться.

Она не сомневалась. Доверялась ему в самом главном, а оно вот как получилось. И выхода нет… Не такого жениха она желала единственной дочери, но, по всему видать, придется смириться.

– И еще… Имеется письмецо с подробнейшим описанием некоего злодеяния, коему я был свидетелем. На тот случай, если со мной вдруг случится что-то непоправимое. Верный человечек передаст это письмецо кому следует.

Врет про подметное письмо? Ох, не врет! А значит, у нее нет выхода, связаны у нее руки, только и остается, что пойти на сделку…

– Хорошо, – сказала Матрена Павловна с тяжким вздохом.

– Хорошо, – согласился Викеша и руку ее облобызал, насилу вырвала. – Наташеньке вы о решении своем сами расскажите. Да уж постарайтесь, чтобы она с разумностью этого решения согласилась. Вы ведь умеете.

– Постараюсь.

– Кстати, со свадьбой, думаю, тянуть не станем. Видел я в Чернокаменске прелестную церквушку…

– Анатоль еще не в земле! – Она не выдержала, сорвалась на визг.

– Так ведь не завтра, Матрена Павловна! Вот схороним Анатоля, и через недельку-другую повенчаемся с Наташенькой.

– Зачем так поспешно-то?

– А зачем тянуть? Вижу я, как этот щеголь, – Викеша поморщился, – смотрит на мою невесту. И не нравится мне это. Страшно не нравится. – Он отошел к окну, сказал не оборачиваясь: – А о помолвке можем за ужином объявить.

– В доме убийство! – Может, хоть так удастся его образумить, оттянуть неизбежное?

– Вот и я об том, любезная Матрена Павловна! В доме убийство за убийством, небезопасно здесь оставаться юной барышне без присмотра. Или, если пожелаете, я ее в Пермь отвезу. – Сказал, а сам губы свои тонкие облизнул этак похотливо. Матрену Павловну аж скрутило от такой-то мерзости.

– Здесь будешь присматривать! – И она присмотрит. За всеми сразу. – А теперь уходи! Хочу одна побыть.

Ушел, не сказав ни слова, только улыбнулся победно. Пригрела гада на груди…

– От меня ни на шаг, – сказал Туманов, выталкивая Анну из спальни Коти Кутасовой. – Ясно?

Можно подумать, ей сейчас охота по замку гулять! Но отвечать Анна не стала, лишь дернула плечом. Страшная картина до сих пор стояла перед глазами. И тело Коти, и кровавые звериные следы… А прислуга уже шепталась – волколак, опять волколак! После увиденного впору поверить и в волколака, и в призрака. Кто бы это ни был, кто бы ни напал на Коти, куда он подевался?

Туманов, похоже, думал о том же, потому что спальню Коти осмотрел очень внимательно, даже в платяной шкаф заглянул. Выглядел Клим озадаченным, словно решал головоломку. Всеволод с Мишей тоже казались потрясенными, а Серж просто взял и ушел к себе. Словно бы за закрытой дверью осталась лежать не его родная мать, а чужая женщина. У двери остался Антон Кутасов, опустился прямо на пол, спиной притулился к стене, сжал виски руками. Анна хотела было ему помочь, увести прочь, но Туманов не позволил, потащил по коридору к своей комнате, втолкнул и дверь запер, а потом снова повторил:

– Не отходи от меня. Видишь, что тут творится? – Это он припомнил ее недавнюю попытку сбежать из усадьбы. Нажаловался Митрофан… – Или уезжай. – Сказал и в глаза посмотрел таким взглядом, что захотелось отвернуться. – И с острова, и из города уезжай. Пожалуй, так будет лучше всего.

Вместо ответа Анна покачала головой. Никуда она не уедет, теперь, когда она каким-то образом стала частью всего этого…

Туманов все понял, вздохнул раздраженно и уселся, почти рухнул, на аккуратно заправленную кровать. Не ложился спать этой ночью? Не ложился – ее сторожил. Сделалось вдруг стыдно за эту свою строптивость, а Туманова, наоборот, стало жалко. Выглядел он уставшим, даже морщинки в уголках глаз появились. И бледность его, кажется, сделалась еще сильнее. Хотя, куда уж сильнее?

– Как думаешь, это в самом деле был волк? – Анна присела рядом. Про то, что Коти и Шульца убил не просто волк, а оборотень, она даже думать не хотела. Глупость какая!

– Не знаю, – сказал Туманов и так же, как до этого Антон Кутасов, сжал виски. Захотелось его успокоить, пригладить растрепавшиеся мальчишеские вихры. – Раны странные… – Он разговаривал не с ней, а сам с собой. – От тех порезов, что на ней, крови много, но она бы от них не умерла.

– А от чего она умерла? – Не хотела Анна этого знать, но все равно спросила.

– Крови было много, но только одна-единственная рана была смертельной. На шее.

– Как у Анатоля?

– Нет, тут словно другая рука.

– Или не рука…

Он посмотрел на Анну насмешливо и так же насмешливо сказал:

– Миледи, я не верю в оборотней.

– А во что ты веришь?

– В людское вероломство. – Сказал и отвернулся. Анне вдруг подумалось, что с людским вероломством Туманову приходилось сталкиваться не раз. Возможно, вот эти едва различимые под щетиной шрамы и рубцы на спине являются тому доказательством.

– Зачем ты здесь? – спросила она и не удержалась, провела ладонью по вихрам. А Туманов вдруг перехватил ее руку, почти силой прижал к своей макушке, сказал требовательно: – Еще. Пожалуйста…

– Что? – Она не понимала, чего он хочет. Даже испугалась этой его порывистости.

– Погладь еще, – попросил и челюсти сжал так, что аж желваки заходили.

И она послушалась. Гладила сначала осторожно, самыми кончиками пальцев, а потом, когда увидела, что Туманов закрыл глаза, осмелела, запустила в пепельные вихры всю ладонь. Его волосы были жесткие, что проволока, а под подушечками пальцев угадывались все новые и новые, невидимые взглядом шрамы. Что же с ним было? Что привело его на Стражевой Камень?

– Ты ищешь свое прошлое, – Туманов заговорил, не открывая глаз, и Анна вздрогнула от неожиданности, но руку не убрала. – А я ищу своего отца.