Трупорот и прочие автобиографии - Джон Лэнган
Из простой детской забавы затея превращалась в нечто совершенно немыслимое и невообразимое. Не то чтобы Пэт не верил в потусторонние силы, но весь его прежний опыт общения с ними сводился к воскресным мессам, где рассказывали об их существовании, не приводя никаких доказательств. Сейчас же творилось невероятное…
Лиз передвинулась к краю рамы, освобождая место. Пэт сполз с кровати и встал на ковре у верхней части зеркала. Поставил левую ногу на деревянную раму. Приподнял пятку и опустил кончики пальцев в стекло. Почувствовал легкое сопротивление, и нога провалилась внутрь. Субстанция и впрямь не походила на воду, ее вообще не с чем было сравнить. Она казалась чуть холоднее воздуха, но, возможно, просто мерещилось. Пэт согнул правое колено, засовывая остальную часть стопы. Под ней в глубине – он не знал, как далеко, может, в тридцати метрах, а может, в пятидесяти, – по спирали вверх медленно тянулись три черные нити. Он посмотрел на Лиз. Та выжидающе глядела на него.
– Поверить не могу…
– Знаю, – кивнула она. – Когда дедушка открыл мне проход в первый раз, я была уверена, что он меня разыгрывает. А ведь это еще не все!
– Ясно, – прошептал Пэт.
Он сел на ковер и опустил в зеркало вторую ногу. Опираясь на руки, сполз до пояса. Оказавшись в загадочной субстанции, ощутил, как она пружинит, удерживая тело на плаву. Цепляясь за раму, он нырнул до самого подбородка. Справа из стороны в сторону покачивался Дэнгард Эйс. Не убирая с рамы левой руки, правой Пэт дотянулся до фигурки, коснувшись гладкого металла и обмотанной вокруг него плетеной бельевой веревки.
– Осторожнее! – предупредила Лиз.
Пэт отдернул руку.
– Что такое?
– Этот робот и мое кольцо держат проход открытым. Если их убрать, он закроется.
– И что тогда?
– Если будем внутри, то застрянем. Если же как сейчас…
– То нас располовинит?
– Часть останется там, часть – здесь. Приятного будет мало, уж поверь. В общем, давай без экспериментов, ладно?
– Хорошо.
– Вот и славно. А теперь пойдем поздороваемся с нашим гостем.
С этими словами Лиза сунула голову под стекло. Пэт глядел, как она опускается в серебристые глубины – будто медленно падает с ветки лист.
Девушка повернулась и крикнула:
– Быстрей!
Голос донесся издалека.
Дальше тянуть было нельзя. Если он хочет следовать за нею, надо разжать пальцы на раме. Не успев опомниться, Пэт так и сделал.
Зеркальная поверхность сомкнулась над головой, и Пэт окончательно переместился на ту сторону – словно из апельсиновой дольки выдавили зернышко. Вокруг странными украшениями висели серебристые пучки и ленты. Косяками медленно плавали густые белые пятна. Дальше громоздились огромные фантастические конструкции из платины и серебра, разбиваясь друг о друга и смешиваясь. В ноздри ударил резкий запах антисептика. У Пэта возникло ощущение, будто он не падает, а парит. Если оттолкнуться ногами, можно плыть в любом направлении. Он раскинул руки в стороны и сразу перестал опускаться. Посмотрев вниз, увидел Лиз почти у самых нитей. Оказалось, они совсем не тонкие, больше похожи на прочные тяжелые канаты. Жгуты тянулись к белым облакам и змеились оттуда во всех направлениях.
– Чего ты ждешь? – спросила Лиз, подплывая ближе. Вид у нее был не слишком раздраженный, но в голосе звучала откровенная досада.
– Прости… Это нечто! – выдавил Пэт.
– Правда? Я и забыла, что ты тут в первый раз. Тогда извини.
Она примирительно улыбнулась.
– Что это такое?
– Свет, – ответила она. – Здесь он ведет себя иначе. – Лиз махнула рукой. – Становится более текучим.
– Значит… – Пэт махнул в сторону горы, завивавшейся в огромную волну. – В том облаке нас ждет Олд Глайкит?
– Погоди.
Лиз схватила его за руку, отчего сердце у Пэта подпрыгнуло, и подтянула в трем черным веревкам, которые перестали виться и плавали на месте. Пэт не сопротивлялся.
Подплыв ближе, он увидел, что сравнение было верным: каждый жгут и впрямь представлял собой косицу, сплетенную из тонких нитей в сложный узор, который не поддавался глазу. Нити оказались вовсе не гладкими; они щетинились волосками, а кончик собирался в колючку длиной с ладонь. Формой шипы напоминали головы змей, окаймленные капюшоном. На мгновение Пэта охватило чувство, будто его тащат к клубку слепых пресмыкающихся. В приступе панического страха – вроде того, который всякий раз заставлял отскакивать от садового ужика во время стрижки газона, – Пэт вырвался из хватки и заболтал ногами, тормозя падение.
– Патрик? Что такое? – удивилась Лиз.
Она проплыла в самую гущу отростков и схватилась за одну из веревок (змей?).
– Извини. – Пэт залился краской от смущения. – Просто он… ну, этот Олд Глайкит… Он такой странный, понимаешь?
– Хочешь, покажу кое-что? – предложила Лиз.
– Что?
Не отпуская черного жгута, она заболтала ногами, подплывая ближе.
– Дай руку, – велела девушка.
Пэт послушался.
– Что ты…
Лиз с силой вонзила шип ему в ладонь. Боль была неимоверной, такой сильной, что Пэт ее даже не почувствовал – все вокруг померкло. На мгновение показалось, будто его вырвали из загадочной бездны и швырнули в пустую тихую камеру. Затем нервы не выдержали боли, и Пэт вернулся в реальность, вися в воздухе с торчащей из руки колючкой на конце длинного черного жгута. Мальчик разинул рот, испуская пронзительный крик. Из глаз потекли слезы. Его трясло и сводило судорогой. Когда Лиз вытащила шип из ладони, Пэт обмяк. Не потрудившись вытереть сопли, текущие из носа, он заорал:
– Какого хрена ты творишь?!
– Жди, – велела Лиз, ничуть не устыдившись.
Сквозь пульсирующую боль Пэт почувствовал что-то, отдаленно похожее на щекотку. Он поднял раненую руку и увидел в текущей из нее алой крови темную жидкость. Она чернилами струилась изнутри, смешиваясь с кровью и придавая ей темно-синий цвет. Перед глазами опять все померкло. Неужто Лиз отравила его? Но зачем? В груди стало тесно, кожа взмокла.
– Патрик… – заговорила Лиз. – Патрик. Ты должен выслушать меня, Патрик. Обязательно. Это очень важно. Послушай меня, Патрик. Послушай.
Каким-то чудом он нашел силы ответить:
– Да пошла ты…
– Послушай меня, Патрик. Слушай мой голос.
– Отвали.
Он вяло брыкнулся, отплывая в сторону. Лиз поймала его за ногу и удержала на месте. Он во все глаза смотрел на рану, из которой сочилась жидкость (кровь) густо-черного цвета, похожая на отработанное моторное масло. В ней, казалось, что-то плавает, изредка мерцая. А может, это слезы застилали глаза. Пэт вытер их левой рукой. Нет, в черноте и впрямь что-то блестело, будто крошечная звездочка…
…звезда, одиноко висящая в ночном небе. Она была белой и находилась совсем рядом, гораздо ближе, чем Солнце. Из правого полушария в космос узким
