Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе

     У нас был один наглец в эскадрильи по имени Валера по кличке "бегемот" потому что он был толстый, как бегемот, домашнего откорма и хамил за столом выхватывая из общей  тарелки по три котлеты и те кому не хватило не связывались с наглецом, опасаясь его массы. А я связался и так его кинул в палатке, что он пробил спиной настил, на котором были постели и так плотно улёгся на землю, уплотнённый с двух сторон постелью с матрацем, что не мог оттуда выбраться. Ребята хохотали и никто не пытался ему помочь, а он лежал и кричал:

 -Грёбаный Фантомас! Помоги! Клянусь больше не буду!

 -Извиняйся за слово «грёбаный»!

 -Извиняюсь! При всех извиняюсь, Фантомас!- и я вытащил его. С тех пор меня ещё больше зауважали ребята и закрепилась кличка –Фантомас.

 Дежурный ошарашенный её, прямо сказать, невозможно сексуальным видом, прямо с дежурки заорал:

 -Фантомас! На выход!

   Я удивился, хотя немного обрадовался, увидев Татьяну. Она выглядела так, что ребята из палаток повылазили, как суслики из норок и «лупали» на неё глазами, не соблюдая никакого приличия. Валера – бегемот заорал:

 -Фантомас! Приглашай! Мадам!У нас самолёты есть и ещё кой-чо!

   Я вскипел и хотел вернувшись дать Валере в морду, но Татьяна враз погасила мою вспышку. Она повернувшись к Валере и прищурив презрительно один глаз, с приблатнённым жаргончиком ответила:

 -А ты уверен, что я клюну на «кой  чо!», несчастный! Ты займи у Фантомаса! У него с запасом!

   Наши курсанты от хохота попадали в палатки и даже я засмеялся, обняв прилюдно и чмокнув Татьяну в щёчку.

 Дело было перед ужином и я  попросил её погулять пока в посёлке, а через часика два подойти в конец лесопосадки. Татьяна выглядела как-то загадочно, как будто чего-то хотела сказать, но не могла.

      До захода солнца мы успели с Татьяной отвести душу на моём солдатском одеяле и даже нарвать в пилотку чёрной смородины, но комары начинали звереть. Я предусмотрительно брал с собой мазь от комаров и она немного помогла, а потом я предложил Татьяне идти на реку и купаться, спасаясь от комаров. Татьяна возразила, потому что не взяла с собой купальник. Я брал с собой из лагеря гитару, потому что Татьяна неплохо играла, в отличие от меня. Я очень завидовал Вите Шейкину, который как и я, совершенно не имел слуха, но по нотам, с  великим трудом выучил на гитаре Полонез Огинского и Танец Маленьких Лебедей. Больше он ничего не играл! Но это играл классно, и никому из наших курсантов не надоедало слушать! Царство ему небесное! И светлая Память! Погиб по вине врачей, а не в результате аварии. Я предложил пойти на мост, может быть там ветерок разогнал комаров, а мы поиграем на гитаре. Татьяна согласилась. Пока шли на мост к реке, она как-то искоса на меня поглядывала, но я подумал, что это потому что соскучилась. На мосту комаров было меньше, но всё же были и я предложил выход:

 - Давай заберёмся в воду и комары  нам нипочём!

 -Да ты что?  У меня же нет купальника! Потом буду с мокрой задницей!

 -Да мы будем без ничего купаться! Кто нас ночью увидит? Только одежду на дерево повесим, а то у нас один курсант купался с девушкой ночью без ничего, а приблудный щенок утащил её одежду полностью…

    Татьяна засмеялась:

 -И как же она домой шла?

 -В его гимнастёрке с золотыми погонами! Но если бы домой! Она на квартире жила у бабки, а та её «застукала» при возвращении и подняла скандал. Пришлось курсанту без гимнастёрки бежать в расположение  аэродрома, а бабка утром принесла гимнастёрку командиру!

 -Ну и дела у вас!- смеялась Татьяна, - Ладно уговорил! Но не будем повторять чужих ошибок! Спрячем одежду и гитару на дереве.

   Мы  купались, ласкались, целовались! Её податливое, красивое тело было почти невесомо в тёплой, как парное молоко воде. Груди её, нежно дразнили мою грудь и лицо… Я блаженствовал! Татьяна тоже. Но меня не оставляло чувство, что она хочет что-то мне сказать, но не знает, как это сделать…

    Сколько времени мы купались я не знаю. Выходили из воды в тень моста, куда не достаёт свет уличных фонарей, обнимались там и опять прыгали в воду, спасаясь от комаров, но комары уже были не так активны,  как  вечером и мы стали собираться  идти назад к аэродрому. Я вспомнил, что в кустах лесопосадки спрятано моё одеяло и его надо не забыть забрать, проводив на автобус Татьяну.  

   Мы шли домой по центральной улице. Небо уже светлело на востоке. Кукарекали первые петухи, изредка взлаивали собаки.

 . Татьяна тихо заиграла на гитаре мою в то время «коронную»: «Они любили друг друга очень …»,  а я, естественно запел. Когда песня закончилась тем, что молодой пилот со словами: «Ах, что ж не любишь, ну и не надо!- Он перед смертью прошептал!»  – Татьяна спросила: А если бы я тебе изменила? Ты бы, наверное,  сам бы меня убил? Да?  – и смотрела на меня и искренним не шуточным любопытством.

   А я с шуточным «выдрёпом» сказал:

 -И тебя и себя!

     Однако у меня что-то дрогнуло внутри и я,  развернувшись к Татьяне,  и глядя  ей в глаза,  всерьёз задал вопрос:

 - А почему ты спрашиваешь? Наперёд зондируешь, или уже сумела с кем-то изменить?

 -Да уж нет, мой котёнок! – ответила она серьёзно, - Я вот думаю, а к чему нас это приведёт? Ведь нет у нас с тобой будущего. Восемь лет  разница в возрасте – это много!.. Тебе нужно семью создавать, детей клепать, а у меня детей не будет. Я после аборта почти сразу в тюрьму пошла и там сильное воспаление перенесла…

      И вдруг меня осенило! Вот о чём хотела со мной поговорить Татьяна! Вот что значили её вопросительные взгляды! Видимо речь идёт о «взвешивании на её весах» меня и того мастера… Лавренюк, что ли его фамилия…

 -Я тебя понял! – сказал я, - Мастер поставил вопрос ребром? И ты не знаешь,  как отвязаться от меня?

 -Да ты что? Котёнок! – бросилась ко мне на грудь Татьяна,  но тут же обмякла и заплакала промолвив:

 -Но я правда не знаю как мне быть! Он уже развёлся  с женой и ходит за мной по пятам.  

 -Ты же сама говорила, что на чужом несчастье счастье не построишь!

 -Да он тоже не от добра бежит! Там всё не так просто! Тёща заколебала его, а жена поддерживает! Совсем кислород перекрыли! Он-то мужик не испорченный!

    Меня покоробило от того, что на его защищает, а главное, она уже всё про него знает! Значит встречаются! Уж не знаю до какой степени, но встречаются, беседуют! Сердце у меня колотилось в  грудную клетку, как молот!

    Мы подошли к автобусной остановке, присели на скамейке. Я совсем забыл об осторожности. За лесопосадкой был наш лагерь аэродрома, а по оживлённой автотрассе мог проехать и патруль. Но я взял гитару и с остервенением заиграл испанской восьмёркой перебирая лады на трёх аккордах запел: