Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе

 Но она заорала:

 -Вызовите комэска! Я приказываю!- и ребята полезли на плоскость разнимать нас.

        Спустившись с крыла  самолёта на землю она, обернувшись взвизгнула:

 -Всё! Ты отлетался! – и я увидел, что лицо у неё в кровоподтёках. Ребята переглянувшись опустили головы. Я спрыгнул с крыла и пошёл в лагерь.

       После полётов ребята сказали, что они идут к командиру эскадрильи и заявят, что отказываются летать с  Валей потому, что им надоело её хамство и что в отношении меня она не права. Один из нашего экипажа-Женя, который всегда без стеснения после выходных привозил Вале в плетёной корзинке с полведра  домашних куриных яиц и вылетел первым в нашем экипаже, сказал писклявым голосом кастрата:

 -Не надо за всех говорить ! Кто хочет летать, тот летает! На меня она не ругается!

 Ребята сказали ему всё, что о нём думают, а Витя Шейкин хотел дать ему в морду, но я поймал его на лету. Женя у нас один был «домашний» и как-то свысока относился к нам бездомным  из «общаги» и не смущался своих «личных» отношений с Валей. Кстати, она тоже не стеснялась принимать «гостинцы» от Жени. Ребята предложили и мне идти с ними к комэске, но я, подумав, отказался:

 -Нет, братцы. У меня с вами разный уровень. Вы вылетевшие самостоятельно, а я нет. Доказывать надо в полёте, а не на земле и выхода я не вижу. Перед отчислением после инструктора даёт заключение командир звена, а она подруга нашей Вальки. Потом  последний полёт с замкомэска или с комэска и всё.

 -Ну.постарайся! Лёха, ты же наш Фантомас! Слышишь?- стал трепать меня за грудки Витя Шейкин.

 -Слышу! Постараюсь.-ответил я.

 Утром со мной полетела командир звена. Перед вылетом она сказала мне:

 -Первый полёт я показываю!

 Я внутренне удивился, мол чего мне можно показать нового, чего я не видел, но ответил:

 -Ясно!

    В полёте она ручку держала твёрдо, не позволяя ничуть вмешаться, посадку совершила совершенно без моего участия, почему-то срулили со взлётной полосы и сразу порулила на заправочную стоянку. Я  терялся в догадках, но ничего не спрашивал. На стоянку она зарулила сама, стала выходить из кабины и я тоже. Вышел из кабины, спрашиваю:

 -Не понял. В чём дело?

 -В чём дело? Летать не умеешь! Инструктор права! – и спрыгнув с крыла пошла прочь.

 Это была откровенная бабья подлость. Ребята подошли ко мне, спрашивают:

 -Ну, что? Лёха, Фантомас? Что?

 -Ничего…-скрипнув зубами,  ответил я и пошёл в лагерь .

 Я  шёл к лагерю,  от злобы и бесслия сводила челюсти судорога. Созрела мысль – собраться сейчас и уехать  в Волгоград, да напиться с моими «сокамерниками» в общаге с горя. Я услышал звук приближающегося мотоцикла. Оглянулся, на мотоцикле командира ехал Витя Шейкин, подъехал сделал круг вокруг меня сказал:

 -Садись! Командир вызывает!

 Я сел, поехали назад на Командный пункт. Остановились возле «квадрата», где сидели под брезентовым тентом курсанты, ожидающие своего вылета, в том числе и мой экипаж, который Валька  на целый день отстранила от полётов за то, что ходили к комэске с жалобой на неё. Из экипажа летал за всех «любимчик» Женя. Я подошёл к комэска, поднял руку, отдавая честь, но он не отвечая мне тем же, сложив руки на груди, просто сказал:

 -Слетай с Палычем на моём самолёте.-кивнув на замкомэска Невзорова Юрия Павловича.

 Я криво усмехнувшись, отдал честь и сказал:

 -Есть!

 Он посмотрел на меня и сказал как-то назидательно:

 -Не лыбься! Хорошо слетай! Понял?

 -Так точно!-как-то растерянно  ответил я.

 -Вперёд!-махнув рукой на меня и Невзорова сказал комэска и мы пошли к самолёту.

 Когда шли я ничего не мог понять, что происходит. Я запомнил непонимающие глаза курсантов, но большинство смотрели на меня как, на умирающего или прокажённого.

   Сели в самолёт. Я  пристегнулся, подождал, понял, что Невзоров пристегнулся, я включил рацию спросил разрешение запустить двигатель, он отвечает:

 -Запускай.

   Я запустил, жду дальнейшей команды, смотрю на него в зеркало заднего вида. Он сидит в кабине не закрывая фонарь, свесив руки за борт кабины. Я хотел спросить, что дальше делать, но он сказал:

 -Давай, давай! Запрашивай, выруливай, взлетай! Действуй! Я не верю, что ты не умеешь летать! Я знаю эту воблу астраханскую! Брешет она!

 Я был ошарашен. Я заподозрил, что ещё не всё потеряно. Он мне верит. Руки его за бортом, он смотрит на летящие по кругу самолёты. Это я его сейчас повезу. Он мне себя доверил!

   В полёте он не промолвил ни слова, как и в предыдущем полёте командир, вернее «командирша» звена, но в этот раз  управлял я. Совершил посадку неплохо, лишь чуть с перелётом за «Т», хотел спросить разрешение на «конвейер», то есть на следующий полёт  без остановки, но Невзоров сказал:

 -Убери обороты,  тормози  и  сруливай с ВПП!

 Я  ничего не мог понять. Ведь можно же было мне дать ещё хоть один круг, чтобы я мог показать получше свои способности, но видимо всё… Я срулил, хотел рулить на заправочную, но Невзоров  сказал:

 -Убери газ! Зажми тормоз! Возьми РУД(ручку управления двигателем) на себя и держи!

 Я выполнил и смотрел в зеркало, что он делает. А делал он что-то непонятное: отстегнул привязные ремни, отстегнул парашют, вынул парашют из кабины на плоскость, зафиксировал привязные ремни на сиденьи, подошёл к моей кабине и перекрикивая  двигатель спросил:

 -Ну, вот так сам слетаешь?

 У меня в душе что-то перевернулось и я как автомат сказал, ещё не сообразив, что произошло:

 -Слетаю!

 -Сейчас я отойду, запрашивай вырулить и взлёт, но проверяй помеху слева, несмотря на разрешение! Понял? Если всё нормально, проси "конвейер" и летай пока не остановят! Вперёд!-он спрыгнул с крыла, забрал парашют на спину, как мешок и пошёл в сторону КП- маленький как пацан. Я уже упоминал, что он был в два раза ниже нашей Вальки.

 Я быстро запросил, вырулил, взлетел. Я действовал тяжело дыша. Меня не покидало какое-то чувство голодного человека у которого могут отобрать случайно оказавшийся в руках кусок. Лишь после второго разворота я понял, что лечу сам! Что это произошло и состоялось!  Я приоткрыл фонарь на второе положение, высунул  кисть руки навстречу упругому потоку и заорал, как тогда на парашюте при первом прыжке : Ура-а-а!, но приближался третий разворот, надо выпускать шасси и докладывать РП(руководителю полётов).Доложил, он мне в ответ разрешил посадку. Планирую к четвёртому развороту, разворачиваю самолёт по ВПП(по взлётно-посадочной полосе) нормально планирую значительно ниже «Т», сел правильно, на основные,  с приподнятым носовым колесом, только оно опустилось я запросил «конвейер», мне РП ответил: