Джек Йовил - Твари в бархатных одеждах

- Что случилось? - встревожился Йоганн.

Розана указала на бочку:

- Он внутри.

Харальд поднял фонарь. Бочка треснула у основания, и через щель натекла кровь, образовав липкую лужу на полу.

- Милосердная Шаллия, - простонал барон.

Харальд нашел бондарный молоток и ударил по крышке. Она поддалась, и стражник вытащил деревянный круг целиком.

На них смотрел Хельмут Эльзассер. Его лицо было белым, а глаза - безжизненными.

Йоганн невольно чувствовал ответственность за то, что случилось с юношей. В конце концов, это он втянул Хельмута в расследование. При виде тела Розана отшатнулась, и барон инстинктивно обнял ее. Он почувствовал, как теплое тело девушки прижалось к нему, а в ее волосах проскочил электрический разряд, совсем рядом с его лицом. Она на мгновение расслабилась, а потом отодвинулась от него, оставив лишь воспоминание о прикосновении. Быть может, она увидела в нем что-то такое, что вынудило ее прервать контакт.

Провидица заставила себя взглянуть на несчастного Эльзассера.

- Номер десять, - услужливо подсказал Кляйндест.

- Давайте вытащим его,- предложил Йоганн.

- Нет, не сейчас, - возразил капитан.

- Почему?

- Он умер не сразу. Юноша истек кровью. Возможно, мы найдем что-нибудь.

- Я не понимаю.

- Послание из могилы, - предположила Розана.- Взгляните.

Она повернула крышку от бочки к свету, демонстрируя пятна крови. На дереве было что-то написано.

- Может, он видел убийцу. Узнал его…

Йоганн посмотрел на надпись. Это были буквы. Нет, цифры: 317 5037.

- Это код?! - удивленно воскликнул барон.- Зачем Эльзассер использовал код?

- Он присутствовал при том, как Дикон сжег обрывок плаща, правильно? Вероятно, он опасался, что его послание попадется на глаза тому, кто пожелает его уничтожить. Может, даже самой Твари.

Розана предложила самую простую разгадку:

- Допустим, цифры - это номера букв в алфавите. А - один, Б - два и так далее… Тогда это читается как ВА… э-э… Ж… Д…

- А какую букву алфавита обозначает ноль, всевидящая? - усмехнулся Харальд.

- Думаю, все не так просто. Эльзассер только что закончил университет, верно?

Йоганн попытался найти ключ к головоломке.

- Может, это координаты на карте. В университете учат пользоваться системой координат. Эльзассер мог указать дом убийцы…

Харальд с сомнением покачал головой.

- Каковы координаты дворца, барон?

- Я не знаю.

- Вы живете там. Как простой стражник мог знать координаты каждого дома, да еще представленные семизначным числом.

- Вы правы.

- Может, числа следует разделить на группы. Вот, посредине есть разрыв, а здесь написано более мелким почерком. Триста семнадцать, пятьдесят, тридцать семь. Не исключено, что это все-таки адрес Триста семнадцать - это номер дома, а остальные две цифры - это номер улицы и района.

- Я не верю в это, - возразил Харальд. - Бедняга Эльзассер умирал. Ему вскрыли живот и перерезали горло. Скорее всего, он страдал. У него не было времени на игры с цифрами. Он должен был выбрать что-то предельно простое.

- Число «триста семнадцать» мне что-то напоминает.

- Еще бы! - взорвался Кляйндест.- Это кодовый номер нашего района.

- Кодовый номер? - хором переспросили Розана и Йоганн.

- Код стражи. Каждому отряду стражи в Империи присвоен номер, равно как и войсковому подразделению. Триста семнадцать - это код Люйтнольдштрассе.

- А у отдельных служащих есть номера?

- Да, но во всей Империи, не говоря уже об этих трущобах, вы едва ли найдете подразделение стражи, в котором служит более пяти тысяч человек!

317. 5037.

3. 17. 50. 37.

3. 175.037.

- Это глупо, - не выдержала Розана. - Может, он просто бредил и решал математические примеры в голове. Умирающим людям иногда приходят в голову странные вещи. Вы должны это понимать.

Мужчины посмотрели на нее, и девушка догадалась, о чем они подумали.

- Хорошо, - покорно вздохнула она. - Я попытаюсь прочесть его воспоминания.

Хельмут Эльзассер умер, задыхаясь, истекая кровью и думая о своей домохозяйке. Всплывали и другие остатки воспоминаний, но ни одной ясной мысли не было.

Розана так и не смогла привыкнуть к насильственной смерти. Она подозревала, что ей придется пережить последние мгновения Милицы, и все-таки она не сможет установить личность Твари.

- Такое ощущение, что убийца стирает память о себе в сознании жертв.

- Такое возможно?

- Все возможно, Йоганн. То, что я делаю, не похоже на чтение книги. Это все равно, что считать гостей на балу, когда все танцоры находятся в движении. Я могу многое рассказать вам об этом несчастном юноше, но, думаю, он имеет право на секреты.

- Девочка, - проворчал Харальд, - если ты будешь профессионально заниматься расследованиями, тебе придется усвоить одну вещь: жертвы убийц не имеют права на личные секреты.

Эта мысль навеяла на Розану невыносимую грусть.

- Настоящие преступления не похожи на романы, в которых убийцы оставляют улики, а умные сыщики их находят, - заметил Йоганн.

- Эта надпись является уликой, - возразила Розана. - Я убеждена в этом.

- И зеленый бархатный лоскут, который сжег Дикон, - подхватил капитан Кляйндест.

- Позор, что вы не смогли его исследовать, - горько сказал Йоганн. - Должно быть, этот кусок ткани действительно был оторван от одежды Твари. Я держал его в руках, но у меня нет дара. Знаете, я и сейчас его вижу, во всех подробностях…

- Я тоже.

- Что?! - вскричал Кляйндест.

- Бархат. Я вижу его. Кусок ткани, обтрепавшийся по нижнему краю.

- Да, точно.

- По нижнему краю? - изумился Харальд.

Розана и барон кивнули.

- Но мужской плащ доходит только до середины бедра. Как могла обтрепаться его нижняя кромка?

Йоганн стиснул руку в перчатке.

- Такое возможно, если рост Твари ниже, чем обычного человека…

В воображении Розаны возник образ гнома…

Графиня Эммануэль была настроена решительно. Они в скорейшем времени уедут в Нулн и останутся там до тех пор, пока не забудется это ужасное происшествие.

Непревзойденная красавица высказала все это Леосу, пока они ехали в карете, и поручила брату заняться приготовлениями к отъезду.

- Поручи Дани упаковать мои платья, - добавила она. - Ему это понравится.

Она слишком много времени провела в столице, забросив свои общественные и политические обязанности, чтобы быть ближе к сердцу Империи.

Из-за Микаэля она задержалась в городе дольше, чем рассчитывала. Вначале неистовый жрец, чья жажда власти была столь же сильна, сколь и страсть к ней, заинтересовал графиню. Теперь он ей надоел. И даже более того.