Райчел Мид - Чары индиго

– Дай угадаю. Ты хочешь обшарить Бархатный люкс.

Я вознаградила его улыбкой; мне было приятно, что он разгадал мой план.

– Угу. Отличная идея, верно? Надеюсь, Алисия какое-то время будет занята.

– Я могу просто принудить ее, – напомнил мне Адриан.

– Ты и без того уже используешь слишком много духа.

Я нашла Бархатный люкс и вставила ключ в замок. Надеюсь, Алисия нам дала универсальный ключ, а не тот, который подходит только для Кроличьего. В прошлый раз, когда она показывала нам номера, она все открывала одним ключом. Щелчок возвестил, что нам повезло, и что сегодня химикалии, прожигающие металл, не понадобятся.

Мы видели Бархатный номер во время прошлого визита, и по большей части он выглядел точно так же. Бархатное покрывало, мебель, обтянутая бархатом, и даже обои сделаны под бархат. Только на этот раз комната не была девственно пустой. Отдельные признаки свидетельствовали, что комнатой недавно пользовались. Кровать была не застелена, и запах шампуня из ванной указывал, что там недавно мылись.

– Возможно, Алисия ошибалась насчет того, съехала ли Вероника, – сказал Адриан. Он поочередно открыл несколько ящичков – пусто. В шкафу обнаружились засунутые в угол туфли на высоком каблуке и пояс на вешалке – вещи, которые могли упустить при поспешных сборах. – Кто-то покинул этот номер в спешке.

Мои надежды рухнули. Случайно раскрыв наш «сюрприз», Алисия, очевидно, спугнула Веронику и заставила ее покинуть гостиницу. Мы не нашли никаких признаков того, что Вероника действительно собирается вернуться, и, как сказал Адриан, похоже было, что она собиралась в спешке – если судить по забытым вещам: бритва в душе, пузырек с духами на полочке в ванной и стопка меню из кафе, доставляющих блюда на дом, на тумбочке.

Я села на кровать и принялась просматривать меню, не особо надеясь что-то в них найти. Китайская кухня, индийская, мексиканская. По крайней мере, у Вероники разнообразные вкусы. Я добралась до конца пачки и бросила ее обратно.

– Она ушла, – сказала я. Я больше не могла увиливать от правды. – Эта дура Алисия предупредила ее, и мы снова ее потеряли.

Адриан уселся рядом со мной; на лице его отражалось то же смятение, что и у меня.

– Мы найдем ее. Мы помешали ей, спрятав остальных. Возможно, это даст нам время до следующего полнолуния, когда ты снова сможешь провести поиск.

– Надеюсь, – согласилась я, хоть и не разделяла его оптимизм.

Адриан отодвинул пряди парика и повернул мое лицо к себе.

– Все будет хорошо. Она не знает о тебе.

Я знала, что он прав, но утешало это плохо. Я положила голову на плечо Адриану. Мне очень хотелось все исправить. Ведь это моя работа, верно?

– Это значит, что вместо меня может пострадать кто-то другой. Я не хочу этого. Мне нужно остановить ее раз и навсегда.

– Очень храбро. – Адриан улыбнулся. Его пальцы скользнули по моей щеке, нежно прошлись по шее и спустились к плечу. За ними протянулась полоска гусиной кожи. Как он делает это со мной? Маркус, от которого все девчонки впали в экстаз, на меня вообще никак не действовал. Но одно лишь касание Адриана мгновенно выводило меня из строя. – Ты могла бы посрамить даже Кастиля, – добавил он.

– Прекрати, – предупредила я.

– Что – сравнивать тебя с Кастилем?

– Я вовсе не об этом, и ты сам прекрасно понимаешь!

Его руки были слишком опасны. И находиться рядом с ним на кровати – тоже. Испугавшись, что он может опять поцеловать меня, я рванулась прочь, и это неожиданное движение застало Адриана врасплох. Его пальцы запутались в моих волосах, а вместе с ними и в обеих моих цепочках; в результате он сорвал их, а парик чуть не сбросил. Я успела подхватить амулет, пока он не упал, а крестик таки выскользнул. Слава богу, я хоть более важную вещь поймала.

– Никаких поцелуев! – предупредила я, снова застегнула амулет и поправила парик.

– Ты имела в виду – никаких поцелуев, кроме как в романтических местах, – напомнил мне Адриан. – Ты хочешь сказать, что это место недостаточно романтично? – Он кивнул на безвкусное бархатное окружение. Потом он подобрал крестик и стал, держа его на весу, рассматривать, как свет играет на золоте. – Однажды ты дала его мне.

– А ты его вернул.

– Я был зол.

– А теперь?

Адриан пожал плечами.

– Теперь я просто решительно настроен.

– Адриан. – Я вздохнула. – Зачем ты это продолжаешь? Прикосновения… поцелуи… ты же знаешь, что я этого не хочу.

– По твоему поведению не похоже.

– Прекрати так говорить. Это оскорбительно. Дальше ты заявишь, что я сама напросилась. – Ну зачем ему постоянно надо бесить меня? Ладно… Там, в женском обществе, я действительно повела себя неоднозначно. Или в «Пирогах и всячине». Но на этот раз я буду умнее. – Только что я отодвинулась. Неужели это недостаточно ясно?

– Дело не совсем в твоем поведении, – сказал Адриан. Он так и продолжал сжимать в руке цепочку с крестиком. – Дело в твоей ауре.

Я застонала.

– Нет, только не это! Я не желаю ничего слышать про ауры!

– Но я серьезно. – Адриан подвинулся и растянулся на кровати, улегшись на бок. Он похлопал по кровати перед собой. – Ложись.

– Адриан…

– Я не буду тебя целовать, – сказал он. – Обещаю.

– Ты что, считаешь меня дурочкой? – поинтересовалась я. – Я на это не клюну.

Адриан внимательно посмотрел на меня.

– Ты что, вправду думаешь, что я на тебя накинусь?

– Нет, – поспешно ответила я. – Конечно, нет.

– Тогда доставь мне такое удовольствие, приляг.

Я настороженно легла на бок, лицом к Адриану, так, что нас разделяло всего несколько дюймов. Взгляд Адриана сделался сосредоточенным, немного отстраненным. Он отдался духу.

– Знаешь, что я вижу в тебе сейчас? Обычную ауру. Ровный золотисто-желтый цвет, ясный и насыщенный, с отдельными проблесками фиолетового. Но когда я делаю вот так…

Он положил руку мне на бедро, и я тут же напряглась. Его рука двинулась по моему бедру, скользнула под рубашку и остановилась на пояснице. Моя кожа горела под его прикосновениями, а места, оставшиеся незатронутыми, жаждали этого жара.

– Вот видишь? – сказал Адриан. Он был сейчас во власти духа, и одновременно с тем – со мной. – Ну, наверное, не видишь. Но когда я прикасаюсь к тебе, твоя аура… она вспыхивает. Цвета становятся более насыщенными, горят сильнее, фиолетового становится больше. Почему? Почему, Сидни? – Он привлек меня к себе. – Почему ты реагируешь так, если я ничего для тебя не значу?

В его голосе звучало безумие, и на этот раз вполне обоснованное.

Мне оказалось трудно заговорить.

– Инстинкт. Или еще что-нибудь. Ты морой. Я алхимик. Конечно, я реагирую. Ты думаешь, я могу остаться бесстрастна?