Илья Соколов - Бэтмен: пациент Сайлент Хилла

Лора стояла под лампочкой, с улыбкой смотрела мне в глаза. Её тень вращалась по полу, будто кошмарная стрелка часов.

Туман стал выбиваться из-под каждой двери, моментально заполняя коридоры отеля. Красивая блондинка Лора превращалась в зеркальный манекен. Медленно, неотвратимо, гипнотически чётко.

Наконец-то, услышав свой крик, я побежал прочь от страшной комнаты.

Виктор Михайлович Фрименбаум всё чаще задумывался о случае пациента номер 34. Старому психиатру очень хотелось помочь, но он так пока и не понял, что можно сделать в этой ситуации.

Виктор Михайлович категорически отвергал радикальные меры. Например, Э.С.Т. (электросудорожная терапия) или вообще хирургическое вмешательство, применённое к мозгу больного.

Доктор Фрименбаум уже несколько дней подряд мучился этой проблемой, которая всё сильнее стала напоминать типичную навязчивую идею. Что же будет с жизнью молодого человека, по сути абсолютно постороннего?

Виктора Михайловича несколько раз посещала одна и та же шальная мысль, от которой ему становилось по-настоящему страшно. А ведь такого старика мало что могло напугать. Только не теперь. В таком возрасте боятся лишь, наверное, мучительной смерти в одиночестве, растянутом на долгие годы. Или несчастного случая с подрастающими внуками, что-нибудь в этом роде.

Но доктор Фрименбаум боялся своего решения в отношении судьбы пациента 34 (возможно, других людей тоже). Боялся совершить ошибку.

Сигнал тревоги рвал тишину клиники, ясно давая понять — ситуация вышла из-под моего контроля.

Чёрные крылья плаща развевались на бегу. Я спешил в сторону камеры Джокера, совсем не будучи уверен, что он по-прежнему там.

Из-за поворота на этаж выскочил мой старый знакомый. Мистер Фриз!

В своём хладо-скафандре, с лицом цвета синего льда, Виктор Фриз прицелился и выстрелил по мне из «замораживателя». Я ловко увернулся от леденящего сгустка, сбил противника с ног и, быстро обезоружив, вырубил ударом в челюсть. Он потерял последние остатки сознания, но только лишь на время…

Я приковал его бэт-наручниками к самой крепкой трубе в коридоре. Сигнал тревоги орал, не унимаясь — мне нужно было спешить дальше.

Камера Джокера была открыта. У распахнутой настежь двери стояла она: маскарадный костюм чёрно-красной расцветки, клоунский колпак с бубенчиками (из-под него торчат две рыжие косички), узкая повязка с прорезями для глаз.

Арлекина. Девушка-гимнастка с образованием психолога. Когда-то она работала здесь, пытаясь лечить местных безумцев. И всё шло хорошо. Пока в Аркхэм не поместили Джокера (пойманного мной в первый раз).

Арлекина влюбилась в него, навсегда покончив с обычной жизнью. Можно сказать — сошла с ума от любви…

— Что-то ищешь, глупая мышь? — её издевательский вопрос совпал со «смертью» сигнала тревоги. Звонкий смех Арлекины заполнил весь коридор.

Я двинулся к ней решительным шагом. В её руке сверкнуло лезвие ножа, она приготовилась напасть.

Первый выпад стал последним. Я легко выбил нож у психованной подружки Джокера, которая тут же попыталась ударить меня по глазам. Тщетно, милая. Я для тебя слишком быстрый…

Через мгновенье Арлекина была обезврежена.

— Ты не остановишь его, тупая мышка! — визжала связанная преступница. — Он освободит всех! МЫ ВЕРНЁМСЯ В ГОРОД!

— Вы в лучшем случае вернётесь в свои камеры, — заверил я её.

Любовница Джокера поджала губы, злобно смотря в мою сторону. Она поняла, что я прав. Им вряд ли удастся выбраться на волю. Не в этот раз, ребята…

Я почувствовал какое-то движение за спиной и резко развернулся. У лифта метрах в десяти от меня был, конечно же, он. Клоун-принц преступного мира. Гений криминальных безумств…

Джокер развёл руки в стороны:

— Давай обнимемся, дружище. Давно не виделись. Привет!

Он улыбался своей разодранной улыбкой. От уха к уху. Кроваво-красная канава вечной радости безумия.

Джокера никогда не удавалось переодеть в тюремную робу, он просто не давал с собой это проделать, оставаясь всегда неизменным: плащ без пуговиц, чёрные туфли, рубашка и брюки фиолетового цвета, зелёная жилетка, перчатки на руках.

— Почему ты ни разу меня не навестил? Трудовой график не позволил? — несмываемый грим превращал его лицо в подобие бледной маски, к которой я так привык. Тёмные дыры глаз будто гипнотизировали.

Джокер сделал несколько шагов вперёд.

— Вижу, ты мило пообщался с моей дорогушей, — он нежно улыбнулся Арлекине. — И если ты, Бэтмен, героически не улетишь отсюда прямо сейчас, всё у нас пройдёт, грубо говоря, мягко.

— Таких подарков от меня не жди, — подражая ему, я криво усмехнулся. Он сделал вид, что смертельно расстроился.

— Только не думай, что я скучал без тебя. Мне было безумно одиноко, не более, — Джокер рывком сдёрнул перчатку с левой руки. — Я слегка увлёкся маникюром. Тебе нравится?

К ногтям его пальцев были прилеплены неровные кусочки бритвенных лезвий, готовые ранить. Будто обломки акульих зубов.

— Очень симпатично. Я тебе даже немного завидую.

Он оценил мою иронию. В его уродливой улыбке промелькнуло счастье.

— Чудесно! Зависть движет миром, крутит колёса войны. Но сейчас не про это… Ты ведь простишь меня и не сильно обидишься, если узнаешь, что я освободил здесь кое-кого досрочно? — Джокер сделал ещё пару осторожных шагов в моём направлении. Я ждал начала схватки, оставляя ему право первой атаки. Он, широко улыбаясь, выхватил нож из рукава, точно в карточном фокусе, и резко рубанул им воздух над моим левым ухом, когда мы сошлись.

Я попытался перехватить его руку, но получил ряд порезов от обломанных бритв. Удар ногой в грудь отбросил Джокера к стене, но должного эффект не вызвал. Противник весело улыбался, поигрывая ножом. Лезвие сверкало хищными бликами.

— Хорошее начало, Бэтмен.

— Да, неплохо размялись…

Я метнул в него бэт-бумеранг. Он ловко увернулся — маленький «силуэт» летучей мыши вонзился в стену стальным крылом.

Джокер, задорно смеясь, снова кинулся на меня. Я стерпел отвлекающий удар в голень, но пропустил выпад его руки с ножом. Он рассёк мой костюм в районе сердца, слегка поцарапав кожу.

— А вот сейчас я тебя пырну по-настоящему! — Джокер крепче сжал нож и замахнулся для новой атаки. Но я был быстрее.

Первый удар пришёлся ему в солнечное сплетение, второй — в челюсть. Он пошатнулся, третий удар свалил его с ног. Джокер выронил нож при падении.

Я склонился к поверженному врагу и быстро начал связывать ему руки бэт-нитью. Внезапный укол — что-то вонзилось мне в ладонь. Между пальцами Джокера блестела булавка.