Стивен Кинг - Доктор Сон

— Что стряслось, Рози-малышка? — Папаша Ворон.

— Есть проблема.

А еще — возможность. Ребенок с таким количеством пара в котле — она ведь не просто обнаружила Розу, а буквально сбила ее с ног, — не просто пароход, это находка века. Она чувствовала себя капитаном Ахавом, в первый раз увидевшим своего белого кита.

— Говори, — теперь в его голосе звучали только деловые нотки.

— Чуть больше двух лет назад. Паренек в Айове. Помнишь его?

— Само собой.

— Помнишь, как я тогда сказала тебе, что за нами кто-то подглядывает?

— Да. С Восточного побережья. Ты еще подумала, что это девочка.

— Да, девочка, так и есть. Она только что снова меня нашла. Я была в супермаркете, думала о своем — и тут откуда ни возьмись она.

— С какой стати? Столько времени прошло.

— Не знаю, да мне и плевать. Но мы должны заполучить ее, Ворон. Мы должны ее заполучить.

— Она знает, кто ты? Где мы?

Роза думала об этом, когда шла к пикапу. Девчонка не видела ее, в этом Роза была уверена. Она смотрела изнутри. Что ей удалось разглядеть? Проход супермаркета. Сколько их таких по всей Америке! Миллион, не меньше.

— Не думаю, но дело не в этом.

— Тогда в чем?

— Помнишь, я сказала тебе, что в ней много пара? Очень много? Короче говоря, оказалось, его больше, чем я думала. Когда я попыталась направить ее силу против нее самой, она вышвырнула меня из своей головы, как пушинку. Ничего подобного со мной раньше не происходило. Я бы даже сказала, что это невозможно.

— Она будущая Верная или будущая еда?

— Не знаю.

Хотя, конечно, она знала. В паре они нуждались куда сильнее, чем в новобранцах. Кроме того, Розе бы не хотелось видеть никого с такой силой среди Верных.

— Хорошо, как мы ее найдем? Есть идеи?

Роза подумала о том, что успела увидеть до того момента, как ее бесцеремонно вышвырнули назад в супермаркет Сайдвиндера. Немного, но там был магазин…

— Подростки называют его «Скуря голову», — сказала она.

— Что?

— Ничего, не обращай внимания. Мне нужно подумать. Но мы возьмем ее, Ворон. Должны взять.

Повисла пауза. Когда Ворон заговорил вновь, его голос звучал осторожно.

— Послушать тебя, ее хватит на дюжину канистр. Если, конечно, ты и правда не хочешь совершить с ней Переход.

Роза издала рассеянный, отрывистый смешок.

— Если я права, у нас не хватит канистр. Если бы она была горой, то — Эверестом.

Он не ответил. Розе не нужно было видеть его лицо или забираться к нему в голову, чтобы понять, насколько Ворон изумлен.

— Может, нам даже одна не понадобится.

— Не понимаю.

Ясное дело. Ворон никогда не был специалистом в стратегических вопросах.

— Может, нам не придется ни убивать ее, ни совершать Переход. Подумай о коровах.

— О коровах?

— Ты можешь пустить одну под нож и прожить на ее мясе несколько месяцев. Но сохрани ей жизнь, ухаживай за ней, и она будет давать тебе молоко лет шесть. Или даже восемь.

Молчание. Долгое. Она решила его не нарушать. Он вновь заговорил, и голос его стал еще осторожнее.

— Никогда не слышал о таком. Мы убиваем их и получаем пар, или, если у них есть что-то, что может нам пригодиться, и они достаточно сильны, чтобы пережить Переход, мы их переводим. Как перевели Энди в восьмидесятых. Дедуля Флик, наверное, имеет на этот счет другое мнение — если ему верить, он помнит, как Генри Восьмой убивал своих жен, — но не думаю, что Верные хоть раз пробовали доить пароходов. Если она действительно так сильна, как ты говоришь, это может быть опасным.

«Скажи мне что-нибудь новенькое. Если бы ты ощутил то, что я, тебе бы сама эта мысль показалась сумасшествием. И, может быть, я на самом деле сошла с ума. Но…»

Но она устала тратить столько времени — все время семьи — на поиски пропитания и влачить жизнь средневековых цыган, тогда как они должны быть королями и королевами всего сущего. Кто они и есть.

— Поговори с Дедулей, если ему лучше. И с Тяжелой Мэри, ей почти столько же, сколько Флику. С Гремучкой Энди. Она новенькая, но голова на плечах у нее есть. Еще с кем-нибудь, кого посчитаешь нужным посвятить в дело.

— Господи, Рози. Я не знаю…

— Я тоже — во всяком случае, пока. До сих пор не могу прийти в себя. Просто прощупай почву. Ты, в конце концов, агент.

— Ладно…

— Да, и не забудь переговорить с Орехом. Спроси его, какие лекарства могут надолго утихомирить лоховского ребенка.

— Что-то эта девочка не похожа на лоха.

— Да брось. Большая жирная лоховская корова.

«Не совсем так. Большой белый кит, вот кто она».

Роза отключилась, не дожидаясь ответа Ворона. Босс — она, и раз уж приняла решение, разговор окончен.

«Девчонка — белый кит, и я хочу ее».

Ахав мечтал о ките не потому, что в том были тонны ворвани, которую можно переработать в почти бесконечное количество масла, и Роза мечтала о девочке не потому, что под нужными лекарствами и постоянным психическим давлением она способна обеспечить им неиссякаемый источник пара. Тут было личное. Перевести ее? Сделать ее частью Узла верных? Никогда. Эта мелюзга вышвырнула Розу Шляпницу из своей головы как назойливого проповедника, мелющего под дверями белиберду о скором конце света. Никто так раньше с ней не обращался. Неважно, какой силой обладает девчонка — ей нужно преподать урок.

«И я-то это и сделаю».

Роза Шляпница завела пикап, выехала со стоянки супермаркета и направилась к Блюбелл — зоне отдыха, принадлежавшей Узлу верных. Виды тут чудесные, и почему нет? Когда-то здесь стоял один из лучших курортных отелей мира.

Но, конечно же, «Оверлук» много лет назад сгорел дотла.

Мэтт и Кэсси Ренфрю были главными заводилами улицы по части вечеринок. Они решили воспользоваться случаем и устроить в честь землетрясения Потрясное Барбекю. Ренфрю пригласили на него всех соседей по Ричланд-корт, и почти все пришли. Мэтт купил в магазине «Сломя голову» выше по улице ящик содовой, несколько бутылок недорого вина и бочонок пива. Было весело, и Дэвид Стоун наслаждался от души. Абра, как ему казалось, тоже. Она тусовалась со своими подружками — Джули и Эммой, а еще он заставил ее съесть гамбургер и немного салата. Люси твердила ему, что нужно следить за пищевыми привычками дочери, потому что сейчас она как раз в том возрасте, когда девочки начинают сходить с ума от того, как выглядят и сколько весят. В возрасте, когда булимия и анорексия могут показать свои тощие, изнуренные лица.

Но он не заметил (а вот Люси, будь она там, может, и заметила бы), что, хотя ее подруги и хихикали почти не переставая, Абра в этом фестивале смеха участия не принимала. А съев миску мороженого (небольшую мисочку), и вовсе спросила отца, можно ли ей вернуться домой и доделать уроки.