Андрей Буровский - Сибирская жуть-7

А после двух часов, проведенных на ямах, вертолетчик должен был лететь над совершенно незнакомыми местами. Не только ему лично незнакомыми, а вообще непройденными никем и никогда. И не летал здесь никто, потому что авиатрассы проходят в стороне, а вот именно от ям и именно в этот горный поселок не летал ни один вертолетчик, и наш вертолетчик был первым.

Через сорок минут полета вертолетчик заметил вдруг внизу какую-то очень уж прямую тропу. Прямую и высокую — в том смысле, что существа, пользовавшиеся тропой, были высокие, и над тропой не смыкались ветки деревьев. Тропа натоптанная — снизившись, вертолетчик ясно разглядел обнажившуюся землю, выбитую жухлую траву. По карте никак не могло быть такой тропы в этих безлюдных местах. Несколько минут лета вдоль тропы, и вертолетчик обнаружил прямо по курсу довольно большую поляну. Ручеек пересекал поляну, и возле этого ручейка лепилось несколько изб. Самых настоящих изб, сложенных из потемневших от времени бревен. Вокруг изб что-то росло — явный огород, и вроде бы вертолетчик даже видел жерди, которыми неведомые люди ограждали посеянное от вторжения зверей. Но позже он не был уверен, что это были именно жерди. Может быть, просто колья, а на кольях что-то висело.

Вертолетчик сделал круг, другой… Да, это, несомненно, был поселок! Поселок, не обозначенный ни на одной карте района! И ни одного человека, нет даже дымка из трубы… Может, это брошенный поселок?

Вертолетчик стал снижаться — вроде бы на краю поляны виднелась удобная площадка. Ага, от изб кто-то бежит к вертолету, скоро он узнает ответы на все вопросы!

Вот колеса коснулись земли, вертолет как будто встал устойчиво, и только какое-то неясное предчувствие заставило вертолетчика не выключать пока двигателя. Очень уж тут все было непонятно, неопределенно. Да и обрывки кое-каких слухов вертолетчику доводилось слышать, и рисковать совершенно не хотелось.

К вертолету неслись люди огромного роста, и выражение их лиц очень не понравилось вертолетчику. С такими лицами можно идти убивать, и трудно идти куда-то для любого другого занятия. А в руках у людей было зажато что-то блестящее, вытянутое, больше всего напоминавшее мечи или длиннющие ножи. Что, собственно, мог сделать парень в этих условиях? Конечно же, повоевать, обратив карабин против людей с мечами в руках. Но, во-первых, кто его знает, что у них еще есть, кроме мечей, а во-вторых, не такая уж это великая радость — палить в людей, которых видишь впервые и которые даже если нападают на тебя, то неизвестно почему и с какой целью. Может, они просто что-то поняли неправильно? Разумный человек не ищет драки, а изо всех сил уклоняется от нее.

Дождаться, пока огромные люди подбегут к вертолету? Но кто знает, что они будут делать и как себя поведут. Даже если у них только мечи и ножи, они могут погнуть лопасти винта, хотя бы самые кончики (что им стоит, таким огромным!), и как тогда он будет взлетать?!

В общем, парень все-таки поднялся в воздух, не дожидаясь, пока до него добегут, и завис метрах в тридцати. Да, под ним прыгали, орали, махали странными медового цвета клинками люди огромного роста, выше двух метров. Они были одеты в какие-то плотные куртки и штаны, но вертолетчик не мог бы потом сказать, была это ткань или выделанная кожа. Точно так же они были обуты, но вот во что обуты — этого он тоже не мог подробно объяснить, просто не вглядывался. Лица у людей были длинные, светлые, вполне европеоидные, и волосы спускались ниже плеч. На лбу у многих волосы перехвачены ремешком, чтобы не мешали смотреть. Что поразило вертолетчика, так это выражение бешеной злобы, искажавшее каждое лицо. Такого бешенства, такой ненависти он как-то и не представлял себе… А тем более не понимал, чем он-то вызвал такой приступ ненависти? Парню стало по-настоящему страшно — не оставалось никаких сомнений, какая судьба ожидала бы его, попадись он этим великанам.

Вертолетчик еще раз прошелся над деревушкой —. бревенчатые избы без труб, топятся, наверное, по-черному, стоят не отделенные друг от друга, без ограды. Толпа светловолосых великанов все бежала за вертолетом, повторяя все его маневры, — круг над огородами (там и правда что-то росло, но вертолетчик не разглядел, что именно), движение по прямой через поляну и в лес… Долго ли они бежали за ним, вертолетчик тоже не мог бы сказать.

Все происшедшее оставляло какое-то странное чувство нереальности. Было? Не было? Он видел кусок чего-то непонятного, необъяснимого и сам не понимал — чего. Впрочем, рассказать о виденном он рассказал, и его рассказ приняли легче, чем вертолетчик опасался.

Среди вертолетчиков, летающих над Тоджинской котловиной, давно ходит слух, что есть в глухой тайге неведомые поселки, никак не связанные с цивилизацией. Приключения, похожие на приключения вертолетчика, испытывают, конечно, не все, но все-таки довольно многие. Так что психом его не сочли и не считали, что он все выдумал, набивая себе цену. Еще несколько человек выходили на такие же поселки, никак не связанные с остальной цивилизацией. Всех, кто зависал над ними, ждал такой же нелюбезный прием, и если даже вертолетчики садились, то из машин не выходили.

Объясняют эти деревушки по-разному: кто говорит, что это беглые фанатики-старообрядцы. Искали они Беловодье — обетованную страну, где молочные реки текут в кисельных берегах, да и поселились подальше от остального человечества. Беловодья, правда не нашли, но зато нашли безлюдную страну, где могли жить по законам своей веры, не подвергаясь притеснениям, и могли вырастить своих детей в своих представлениях. Так, мол, и живут старообрядцы сами в себе и сами для себя. Ни сами к людям не выходят, ни к себе никого не ждут и всех приходящих на всякий случай убивают: а вдруг человек потом сбежит и раскроет, где стоит такой поселок?

Поговаривают и о крестьянах, бежавших целыми деревнями от коллективизации в начале 1930-х годов. Мол, живут они по своим законам, общиной, и тоже всех посторонних к себе не очень ждут. Из уст в уста передается история, как в начале 1960-х годов два геолога совершенно случайно попали в такой поселок. Ну, и предложили им на выбор: или смерть, или навсегда остаться в поселке. Те, естественно, выбирают остаться, а им: нет, вы еще подумайте… Потому что мы вас сначала женим, а уже как дети пойдут, из деревни начнем выпускать. А сбежите — убьем ваших детей… Годится?

Если верить передаваемой из уст в уста легенде, один из геологов все-таки сбежал — через несколько лет, оставив в поселке заложниками жену и детей. Убили их или нет, неизвестно, потому что когда в поселок ворвались представители власть предержащих, деревня-то оказалась брошенной. Беглецы сбежали еще раз, растворились в таежной беспредельности, и бежавший геолог никогда не узнал о судьбе своей таежной семьи.