Андрей Буровский - Сибирская жуть-6. Дьявольское кольцо

Андрей Михайлович БУРОВСКИЙ

ДЬЯВОЛЬСКОЕ КОЛЬЦО

Всем белогвардейцам, всем, кто поддерживает Белое движение на всем земном шаре, людям, с которыми я готов дружить и крепко пожать руку с пожеланиями интересного, доходного труда, увлекательных приключений, хороших жен, здоровых детей и конца, который я подарил своему любимому герою, Василию Игнатьевичу Курбатову (буду рад, если моя книга окажется одним из приключений духа); всем этим людям, независимо от цвета их кожи и сочетаний звуков, которыми они выражают свои мысли,

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Все герои романа являются злонамеренной и пошлой выдумкой автора, всякое их сходство с реальными людьми чисто случайно. Обнаружить сходство персонажей романа и реальных людей может только самый извращенный и злонамеренный ум, и все это заранее неправда. Точно так же все упоминаемые географические названия: Петербург, Красноярск, Абакан, Россия, Испания — выдуманы автором, а на самом деле находятся совсем не там, где он их помещает.

Единственная причина, по которой автор клевещет на «святых» коммунистов, пытавшихся воплотить мечту всего человечества, — это злобность характера и патологическое невежество.

Не стоит рассматривать книгу, как проклятие красным. Они и так прокляты тем, кто неизмеримо могущественнее меня и чье проклятие несравненно важнее всей болтовни всех людей Земля и так горит под их ногами. Моя книга — всего только плевок в морды красных, не больше.

Автор, конечно же, грязно клевещет на избранный Богом народ. Делает он это потому, что завидует способностям и талантам гениальных от рождения иудеев. Образы же дорогих сердцу автора Соломона Рабиновича, Симра Авраамовича и Саши Шепетовского введены им исключительно для того, чтобы запутать читателя и спрятать концы в воду.

Сам факт чтения романа приравнивается к идеологической диверсии, мыслепреступлению, проявлению самого дурного вкуса и вообще к попытке думать.

Андрей БУРОВСКИЙ

В книге использованы в качестве иллюстраций к тексту стихи Георгия Иванова, Александра Городницкого, Сергея Кузьмина, Владимира Маяковского, Эдуарда Багрицкого, Александра Пушкина, Александра Вертинского.

ПРОЛОГ

Лампа отбрасывала круг света на исписанные листы бумаги, раскрытые книги на трех языках, недопитый стакан чаю, карандаши и ручки в деревянном пенале. За кругом сгущалась темнота, застывала клочьями в углах, поверх шкафов и под диваном; в раскрытых окнах тьма стояла такая, что, казалось, она материальна, эта угольно-черная, вязкая темнота, и, если не закрыть окна, может влиться в комнату густым, словно лава, потоком. Бабочки, жуки разных размеров, какие-то полупрозрачные твари, каким и названия не подыщешь, возникали из угольной тьмы, танцевали вокруг настольной лампы, с треском сгорали на стекле. Старик ко многому привык, прожив на юге большую часть жизни, и по-прежнему удивлялся, пожалуй, только этой темноте да изобилию насекомых.

Старик остановился, бросил ручку. Надо посидеть, подумать еще раз: откуда же взялась удивительная тайна, изменившая всю жизнь его семьи?! Старику было жаль, что если тайну и раскроют — то, скорее всего, без него: ведь скоро все закончится само собой. Нахлынул душный страх плоти, не желающей распадаться, боящейся исчезнуть навсегда. Нахлынул и тут же исчез, подавленный привычно и умело. А все-таки, откуда оно взялось, это удивительное кольцо?!

Старик опять приник к листу бумаги, заскрипел пером. Рождался рассказ о том, как три тысячи лет назад на свете жил некто Соломон… Царь? Еще не царь… Племенной вождь? Нет, уже не совсем вождь… Так, никому не известный царек крохотного дикого народца.

В представлении своего народца царь Соломон был необычайно, прямо-таки сказочно богат и могуществен.

Во дворце царя Соломона шумерский жрец постеснялся бы устроить коровник. Но… мало кто из жителей его страны видал шумерские коровники. В летописях Израиля хранилась память о лестнице, ведущей на небо, о процессии грядущих все выше ангелов… В этом описании любой пастух или водонос Шумера легко узнал бы процессию жрецов, несколько раз в год восходящую на зиккурат. Но кто видел зиккурат в стране, жившей разведением огородов и тощих, прожорливых коз? Видевшие были потрясены так, что сочинили сказку про процессию ангелов. Большинство, конечно же, ничего подобного не видело. И подданные удивлялись дворцу своего великого, могущественного, сказочно богатого царя.

Во владениях царя Соломона жило несколько мириадов[1] людей. Это было в пять раз меньше, чем в каждом из 42 сепов[2] Египта. Но в маленькой дикой стране, где правил царь, это казалось очень много. По приказу великого царя собирались и приходили со своим оружием до трех сотен воинов, а несколько из них постоянно жили во дворце, и подданные царя должны были их кормить.

Один самый маленький отряд ассирийских царей мог бы пройти сквозь царство Соломона, и не заметив его армии. Между прочим, несколько раз именно так и случалось. Самый низший и самый тупой хеттский военачальник пришел бы в ужас от подготовки его воинов и пустил бы их разве что погонять ослов. Да и то не боевых ослов и не перевозящих запасные стрелы и щиты, а нагруженных огурцами, зерном и сушеным навозом для разжигания походных костров. Но сородичи царя Соломона привыкли, что их бьют все, кому только не лень, — ассирийцы, хетты, египтяне, даже вавилоняне (а вавилонян самих постоянно все только и делали, что били). Могущество царя приводило их в восхищение.

Иудеи были в восхищении… Рассказы иудеев о самих себе и других народах особенно умиляли Василия Игнатьевича. Так умиляли, что он даже захохотал, прикидывая: читали ли когда-нибудь египтяне про занимательные приключения иудеев в Египте? Если все-таки читали, их веселью не было предела, — полагал ученый старик, и дальше скрипело перо.

Не стоит удивляться и тому, что никто на Востоке ничего не слыхал о существовании царя Соломона. Ни о его могуществе, ни о его потрясающей мудрости. Нет ни одного исторического источника, в котором упоминался бы этот потрясающий царь.

Из чего может следовать два весьма различных вывода. Только два… но зато очень разных.

То ли все-таки никогда не было никакого царя Соломона. Придумали его в позднейшие времена, вместе с его космической мудростью… Придумали как раз тогда, когда народец Соломона вернулся из очередного плена (кажется, на этот раз в Вавилоне) и нужно было придать блеск новой царской династии. Выдумать подходящий вариант блестящей и древней истории.