Энн Райс - Лэшер
Однообразный шум действовал ему на нервы. Звук был низкий, негромкий, но в то же время необыкновенно навязчивый. Неужели эти люди ничего не слышат? Возможно, этот ужасный грохот исходит из самых глубин земли. А возможно, и нет. Здесь все может случиться. Абсолютно все. И самое главное сейчас – вырваться отсюда.
– Мы хотим тебе помочь, – вдруг заявил один из тех людей, мужчина с длинными седыми волосами. Он сделал шаг вперед, выступив из круга. На нем были короткие черные штаны; пышные седые усы скрывали рот. Когда он говорил, виднелся лишь край верхней губы.
– Но мы не знаем, кто ты такой и что ты здесь делаешь, – вновь раздался его глубокий, звучный баритон. – Мы не знаем, откуда ты явился. Не знаем, как отправить тебя назад.
Как ни странно, изъяснялся он на вполне современном английском языке. Впрочем, ничего удивительного. Это ведь сон. Сон, неподвластный законам реальности.
И все же откуда этот надоедливый грохот? Теперь он чувствовал, что шум ему знаком. Ему отчаянно хотелось прекратить его. Да, несомненно, этот шум он уже слышал прежде.
Рядом с ним, подобно ножу, воткнутому в землю, стоял остроконечный камень, высотой не менее двадцати футов. На нем были изображены ряды воинов, вооруженных копьями и щитами.
– Это пикты, – заметил он, взглянув на резьбу.
Странные люди уставились на него в недоумении, словно не поняли его слов.
– Если мы оставим тебя здесь, сюда может явиться маленький народ, – сообщил седовласый. – Маленький народ исполнен ненависти. Они заберут тебя с собой, попытаются превратить в великана и захватить весь мир. Ты ведь сам знаешь, в твоих жилах течет особая кровь.
Над долиной клубились свинцовые тучи. Внезапно над прибитыми к земле травами пронесся пронзительный звон. Несколько мгновений спустя он раздался вновь. Звон тоже был хорошо ему знаком. Новый звук перекрыл низкий грохот, который все с тем же упорным однообразием продолжал доноситься издалека.
– Я знаю, что это! – крикнул он. Он попытался встать, но ноги подкосились – и он рухнул на влажную траву. Странные люди не сводили глаз с его одежды. И в самом деле, она разительно отличалась от той, что была на них.
– Я из другого времени! Вы слышите звон? Это телефон. Он пытается вернуть меня назад.
Высокий мужчина в коротких штанах приблизился к нему на несколько шагов. Ноги незнакомца, открытые до коленей, были покрыты грязными разводами. На одежде тоже виднелись пятна присохшей грязи. Создавалось впечатление, что его с ног до головы окатили грязной водой и та уже успела высохнуть.
– Сам я никогда не видел маленький народ, – заявил мужчина, пристально разглядывая лежащего. – Но знаю, что его следует опасаться. Мы не можем оставить тебя здесь.
– Не трогайте меня! – воскликнул он в ответ. – Я сам отсюда выберусь. Это всего лишь сон. И вам лучше уйти. Нечего стоять здесь и пялиться на меня. Убирайтесь прочь! У меня и без вас хватает дел. Важных дел, которые никак нельзя откладывать.
Он опять вскочил на ноги и опять, потеряв равновесие, упал. Но теперь он ощутил под своими ладонями деревянные половицы. Телефон звонил вновь и вновь. Надрывался без умолку. Он тщетно пытался открыть глаза.
Потом телефон смолк. «Я должен проснуться, – твердил он себе. – Я должен подняться. Прошу тебя, телефон, звони, не умолкай». Он подтянул колени к груди и попробовал встать на четвереньки. Он давно узнал этот монотонный низкий звук. Конечно, это старая виктрола. Так бывает, когда ее грубая толстая игла доходит до конца пластинки. Тогда в ожидании новой пластинки допотопный аппарат издает отвратительный шум.
Два окна, залитых светом. Его окна. А под окном Анты стоит виктрола с поднятой деревянной крышкой, на которой золотом горит слово «Виктор».
Кто-то поднимается по лестнице.
– Наконец-то!
Ему удалось вскочить на ноги. Вот она, его комната. Чертежная доска, кресло. Полки с книгами. «Викторианская архитектура», «История строительства каркасных домов в Америке». Да, это его книги.
Кто-то стучит в дверь.
– Мистер Майк, вы у себя? Мистер Майк, мистер Райен просит вас к телефону!
– Войди, Генри, войди.
Интересно, расслышал ли Генри страх в его голосе? Понял ли он, что с хозяином происходит нечто необычное?
Дверная ручка повернулась точно живая. С лестничной площадки ворвался свет. Однако лицо Генри оставалось в тени, и Майкл не мог разглядеть его.
– Мистер Майк, есть две новости, хорошая и плохая. Миссис Роуан жива, ее нашли в Сент-Мартинвиле, штат Луизиана. Но она больна, очень больна. Насколько я понял, она не может ни говорить, ни двигаться.
– Господи, ее нашли! Но вдруг это не Роуан?
Больше не обращая на Генри внимания, он бросился вниз по лестнице. Генри шел вслед за ним, говоря без умолку. Когда Майкл, оступившись, чуть не полетел со ступеньки, Генри успел его поддержать.
– Мистер Райен как раз сейчас звонит. Ему сообщили из полиции. Сказали, они нашли женщину, в сумочке которой обнаружены документы на имя доктора Мэйфейр. И внешность ее полностью соответствует описанию.
В его спальне стояла Эухения с телефонной трубкой в руках.
– Да, сэр, он уже здесь. Майкл выхватил у нее трубку.
– Райен?
– Ее уже везут сюда, – сообщил невозмутимый голос на другом конце провода– «Скорая помощь» доставит ее прямо в благотворительную больницу. Она будет там примерно через час – если они включат сирену. Майкл, судя по тому, что мне сообщили, она в тяжелом состоянии. Не отвечает на вопросы. Ни с кем не входит в контакт. Вероятно, это что-то вроде комы. Мы пытались связаться с ее другом доктором Ларкином, звонили ему в «Поншатрен». Но его, похоже, нет в номере.
– Что я могу сделать? Чем могу помочь?
Ему хотелось вскочить в машину и мчаться на север, навстречу «скорой помощи», а потом, завидев машину, сделать резкий поворот и сопровождать Роуан до самой больницы. Ждать целый час было выше его сил.
– Генри, подай мне пиджак. И отыщи мой бумажник. Он должен быть где-то в библиотеке. Я оставил там на полу и бумажник, и ключи.
– Благотворительная больница, – повторил Райен. – Все уже готово к ее прибытию. Ее поместят в отдельную палату Мэйфейров. Так что встретимся там. Ты ведь тоже не имеешь никаких известий от доктора Ларкина?
Майкл поспешно сунул руки в рукава пиджака и на ходу осушил стакан апельсинового сока, который ему протянула Эухения. Она что-то неуверенно бормотала, пытаясь напомнить ему, что он еще не ужинал, а сейчас уже одиннадцать вечера. Майкл пропустил ее слова мимо ушей.
– Генри, выведи машину из гаража. Поскорее.
Роуан жива. Через час она будет в больнице. Роуан возвращается домой. Черт побери, он знал, знал, что она непременно вернется! Но он и думать не думал, что все произойдет именно так!
Он выбежал в холл, взял у Эухении ключи и бумажник и сунул их в карман. Палата Мэйфейров. Он сам лежал там после сердечного приступа, окруженный со всех сторон медицинскими аппаратами, и целыми днями прислушивался к их равномерному гулу. К гулу, так похожему на звук, издаваемый виктролой. А теперь там будет лежать она.
– Послушай меня, Эухения, – повернулся он к служанке. – У меня к тебе важное поручение. Поднимись в мою комнату. Там на полу стоит старая виктрола. Заведи ее и поставь пластинку. Поняла?
– Прямо сейчас? Ночью? Но зачем?
– Делай то, что тебе говорят. А еще лучше принеси виктролу в гостиную и заведи ее здесь. Нет, не надо. Она слишком тяжела для тебя. Просто поднимись наверх, поставь пластинку, проиграй ее несколько раз, а потом можешь ложиться спать.
Эухения устремила на него непонимающий взгляд.
– Мистер Майк, вашу жену наконец нашли, она жива, и вы отправляетесь к ней в больницу, – сердито пробормотала она. – Вы не знаете, что там с ней такое случилось. Может, у нее с головой теперь плохо. И вы зачем-то приказываете мне включить старый музыкальный ящик.
– Именно так. Ты совершенно правильно меня поняла. Сияющий лимузин скользил под сенью деревьев подобно огромной темной рыбе.
Майкл сбежал по ступенькам. Перед тем как сесть в машину, он повернулся к Эухении.
– Иди, делай то, что тебе велено!
С этими словами он открыл дверцу лимузина и устроился на заднем сиденье.
– Поехали!
«Роуан жива, а это главное, – твердил он про себя. – Если она жива, то обязательно меня услышит. Мы будем с ней разговаривать, она расскажет, что с ней произошло. Господи Иисусе, Джулиен, она жива! Она будет здесь через час. Но с того времени, как звонил Райен, прошло всего несколько минут».
Машина выехала на Мэгазин-стрит и устремилась к центру города. Тут Майкл вспомнил несколько строк из пророческой поэмы, одно из звеньев в цепочке загадочных и непостижимых слов. Он слышал голос Джулиена, чей приятный французский акцент, казалось, расцвечивал каждую фразу – точно так же в старые времена монахи украшали свои книги, выводя заглавия золотом и покрывая страницы причудливым орнаментом.
