Евгения Грановская - Иероглиф смерти

Мария прикусила губу. Это было не совсем то, что она надеялась услышать. Смерть от несчастного случая… Неужели это действительно так?

– Происшествие квалифицировали как несчастный случай, – продолжил Стас. – Дело, как сама понимаешь, закрыли.

В груди Марии снова затеплилась надежда. Волохов явно собирался ее чем-то огорошить.

– Но ты с этим не согласен, верно? – прямо спросила она.

Стас хмыкнул.

– Угадала. Я посмотрел заключение судмедэксперта. Под ногтями у одного из парней нашли частицы тетрабората натрия.

– Что это такое?

– Антисептик. Продается в аптеке под названием «Боракс».

– И что же тебя насторожило?

– Я вспомнил одну статейку, которую нарыл в Интернете после того, как ты рассказала мне про Багирова. Так вот, тетраборат натрия применяют в таксидермии. Вымачивают в нем кожу зверюшек, чтобы на нее не покушались насекомые. Скажу тебе то, что я думаю, Маша. Виктор Багиров прикончил этих парней, чтобы отомстить за сестру. А год спустя он взялся за девчонок. Чувствуешь расчет? Багиров заставил Романенко, Кострикову и Логинову помучиться годик, прежде чем убил их.

– Да, это похоже на правду, – согласилась Мария.

Девушки наверняка знали об участи, которая постигла насильников. И наверняка много об этом размышляли. Они не могли не прийти к выводу о том, что смерть парней не случайна. А если так, то…

Мария вздохнула.

Боже, какой кошмар пришлось пережить этим дурехам. Целый год, проведенный в ожидании неминуемой расправы. Их в самом деле стоит пожалеть.

– Ты чего молчишь? – окликнул из трубки Данилов.

– Задумалась.

– Да уж, – хмыкнул Стас, – есть над чем. Что собираешься делать?

– Сообщу обо всем Жуку. Попробую выбить санкцию на задержание и обыск.

– Правильное решение. У меня сегодня кое-какие дела, но как только освобожусь – позвоню тебе, и мы это дело как следует обмусолим. А пока вышлю тебе заключение судмедэксперта по факсу.

– Хорошо, жду.

Полковник пристукнул о столешницу карандашом и сказал:

– Забудьте.

– Что значит «забудьте»? Андрей Сергеевич, мы обязаны задержать Багирова. Я настаиваю на этом.

– Боракс – это обычный антисептик. Погибший парень мог просто присыпать им царапину.

– Много вы видели молодых парней, которые присыпают себе царапины бораксом? – едко поинтересовалась Любимова.

– Мария Александровна, в этом кабинете обычно иронизирую я.

– Может, пока сменить эту традицию?

Старик чуть склонил голову набок и посмотрел на Машу таким взглядом, будто увидел ее впервые.

– Мы не будем задерживать Багирова, – четко и раздельно проговорил он. – А тем более – обыскивать его дом. У нас для этого нет никаких оснований.

– А как насчет Алены Логиновой? Вы ее уже мысленно похоронили?

– А вы?

– Я – нет.

Полковник чуть прищурился.

– Я не успел вам сообщить, Мария Александровна: парень-сатанист, которого вы задержали, Георгий Палий, сбежал из-под стражи. При том что второй, Семен Ушаков, все еще находится на свободе.

– И что?

– Ваша версия о деструктивной секте, члены которой приносят девушек в жертву, нашла в сердцах начальства горячий отклик.

На лице Маши отобразилось недоумение.

– Как?

– Так. Думаю, готовится новая кампания. Что-то вроде религиозно-идеологической чистки. К теме уже подключилась РПЦ. Кроме того, мне звонил депутат Логинов и лично просил тщательнее проработать версию о сатанистах. Завтра в центральных газетах будут опубликованы соответствующие статьи, а канал «Россия» уже делает спецрепортаж, который выйдет в прайм-тайм.

Маша сидела на стуле как молнией пораженная.

– Значит, Логинов сам вам звонил?

Старик кивнул:

– Да.

– Не понимаю… Зачем ему это понадобилось?

– Обществу нужны горячие темы, Мария Александровна. Время от времени необходимо давать людям пищу для размышлений. Подбрасывать им факты для дискуссий.

– Очередной способ отвлечь людей от главного и дать им повод выпустить пар?

Старик пристукнул карандашом по столу – тверже и жестче, чем прежде. А потом сказал:

– Вы неважно выглядите, Мария Александровна. Плечо еще беспокоит?

– Немного.

– Принимаете обезболивающие?

– Иногда.

– Отправляйтесь домой и отдохните как следует. И да – завтра можете не приходить на работу. И послезавтра тоже. Отоспитесь, сходите в салон красоты…

– Я и так в порядке.

– Простите, но ваше утомленное лицо говорит об обратном.

– Не обращайте внимания на то, что говорит мое лицо. Обращайте внимание на то, что говорю вам я. А я говорю, что Багиров…

Жук предостерегающе поднял ладонь.

– Остановитесь, Мария Александровна.

– Но…

– Повторяю: остановитесь.

Любимова замолчала. Жук, глядя на нее, задумчиво постучал карандашом по крышке стола.

– Я понимаю и ценю ваше рвение, – снова заговорил он. – Вам хочется доказать, что болезнь никак не повлияла на ваши профессиональные качества. Но не стоит рвать удила, Мария Александровна.

Маша нахмурилась.

– Значит, вы считаете, что все мои выводы необоснованны, – холодно уточнила она.

– Скажем так, они – малообоснованны.

Любимова поджала губы.

– Когда-то вы доверяли моей интуиции.

Жук молчал. Тогда Маша усмехнулась и снисходительно проговорила:

– Понимаю. Накануне выхода на пенсию вы не хотите ссориться с начальством. А вы понимаете, что Логинов звонил вам не просто так?

Лицо Старика стало отчужденным, почти скучающим.

– Не в наших с вами интересах строить домыслы и догадки, Мария Александровна, – сказал он.

– Значит, вы умываете руки?

– Мои руки чисты. Надеюсь, и ваши тоже.

Любимова встала.

– Значит, вы хотите, чтобы я не появлялась на работе в ближайшие дни?

– Так будет лучше для вас и для меня. Лучше и спокойнее.

– А если я не послушаюсь?

– Мы сами выбираем свои пути, Мария Александровна, – задумчиво проговорил полковник Жук. Выдержал паузу и добавил: – А значит, нам некого винить в своих неприятностях.

Вернувшись в кабинет, Маша достала из сумочки мобильник и отыскала в справочнике номер Виктора Багирова.

– Слушаю вас, – отозвался он после третьего или четвертого гудка.

– Виктор, это майор Любимова из уголовного розыска.

– Здравствуйте, Мария Александровна. Чем могу быть полезен?

– Мы думаем, что депутат Александр Логинов хочет вас убить. Не сам, конечно. Хотя от него можно ожидать чего угодно. Логинов воспользовался своим влиянием и настоял на том, чтобы направить следствие в ошибочное русло.

– Я не совсем понимаю.

– Знаю, что не понимаете. Но поверьте мне: в ваших интересах прийти на Петровку и во всем признаться. Для вас это единственный шанс уцелеть.