Евгений Кусков - Вымирание

Татьяна похолодела, понимая, что они намеревались сделать. Но разве удастся прорваться через два десятка тел? Да ещё на автомобиле без капота и с наполовину разбитым лобовым стеклом?

Михаил включил первую скорость и нажал на газ. Затем, почти сразу, вторую, потом третью. Толпа была всё ближе. Женщина съёжилась, ожидая множественных ударов.

УАЗ покинул дорогу. Соскользнув в кювет и едва не опрокинувшись, автомобиль понёсся ещё быстрее, подпрыгивая на неровностях и нещадно растрясывая пассажиров.

Трое существ покинули трассу и вышли наперерез машине, за что поплатились, отброшенные мощным ударом. Голова одного из них разбилась о стойку лобового стекла, и серая жидкость брызнула в салон, попав на Дениса. Он выругался и попытался стереть мерзкую дрянь с лица.

Миновав толпу, Михаил вывел УАЗ обратно на трассу, действуя на этот раз аккуратнее и всё равно угрожающе накренив автомобиль.

— Вырвались! — выдохнул он и, не поворачиваясь, обратился к Сутурину, который, как ни странно продолжал спать. — Лёня, чёрт тебя побери, я же просил разбудить меня, если что!

Мужчина не отреагировал. Афанасьев присмотрелся к его отражению в зеркале и резко обернулся.

— Что… что с ним? — вскинулась Татьяна. Она перегнулась через спинку сиденья и потрясла Леонида за плечо.

— Эй, следи за дорогой, блин! — выкрикнул Денис, и Михаил был вынужден подчиниться, чтобы избежать аварии.

Женщина склонилась над продолжающим неподвижно сидеть Сутуриным. Его неестественно бледное лицо ярким пятном выделялось на фоне мрачного салона УАЗа.

— По-моему, он не дышит, — промолвила Татьяна. — И… у него губы посинели…

— Да что ты мелешь? — рявкнул Афанасьев, не решившись, тем не менее, снова обернуться.

Женщина взяла Леонида за неповреждённое запястье и попыталась нащупать пульс. Автомобиль качало, поэтому она некоторое время пыталась убедить себя, что просто не может сосредоточиться. Но потом ей ПРИШЛОСЬ признать очевидное. Она отпустила руку, которая безвольно упала на сиденье.

— Ну? — нетерпеливо спросил Михаил.

— Нет пульса. И кожа холодная, — промолвила Татьяна и посмотрела на сидящую в задней части салона Ксению. Её лицо выражало то же, что чувствовала женщина — страх и растущую панику.

— Как же так-то, а? — озадаченно произнёс Денис. — Что его могло убить? Эти твари ведь не успели добраться до нас.

— Может, сердце? — предположил Афанасьев, бросая взгляды в зеркало каждые несколько секунд.

— Сомневаюсь, — хмыкнул Фролов. — Хотя я его толком не знал.

— Так и я тоже. А ты, Таня?

Она закрыла потускневшие глаза Сутурина и зажмурилась сама, борясь со слезами. Ксения смотрела на неё, и женщина не хотела больше перед ней плакать, но сдерживаться было очень трудно.

Знала ли она Леонида? Ненамного больше, чем они. Она сомневалась, что кто-нибудь вообще действительно знал его — уединённый образ жизни и замкнутый характер способны успешно замаскировать даже самую интересную личность. Татьяна и сама не сразу увидела в нём больше, чем просто холостяка-затворника. Скромный школьный учитель, живший до недавнего времени с котом, особого интереса не вызывал. Заблуждалась ли она тогда? Нет. У неё был муж, которого она любила — пускай не безумно, и далеко не во всём и не всегда, но любила. И сейчас любит.

Однако, тесно пообщавшись с Леонидом в последнее время, она поняла, что на самом деле такое существование им было выбрано не столько по внутренним убеждениям, сколько от отчаяния. Он нашёл для себя единственный выход — никогда не теряя надежды, что однажды всё изменится. Именно об этом говорил его взгляд, когда он смотрел на неё.

А теперь уже поздно.

Татьяна всё-таки не удержала слезинки, заскользившие по щекам. Она хотела отойти от Сутурина, который теперь был не более чем бездушной оболочкой — и в этот момент заметила нечто странное. Снова взяв руку мужчины, только на этот раз другую, пострадавшую в стычке в квартире, осмотрела повязку, которую наложила на кисть совсем недавно.

В нескольких местах она пропиталась кровью.

Не красной.

Не веря своим глазам, Татьяна размотала бинты, открыв взору рану от ножа, покрытую поблескивающим серым веществом.

Точно такая же слизь, как на дороге.

«Но я ведь хорошо промыла порез!»

— Что ты там рассматриваешь? — донёсся до неё голос Михаила.

— Бог ты мой… — выдохнул Денис, тоже увидев это. — Выходит, его убила та дрянь, в которой он измазался?

— Что?

— Останови машину, — попросил глухим голосом Фролов.

Афанасьев подчинился, благо, в пределах видимости врагов не было. Едва УАЗ замер на обочине, Денис выскочил под струи усиливающегося дождя и принялся стирать с себя серую жидкость.

— Проклятье, — произнёс Михаил, глядя на Леонида. — И какого чёрта он попёрся на эту слизь?

— А ты это у себя спроси, — ответила Татьяна, проверяя вторую повязку, на плече Сутурина, сама не зная, зачем.

— То есть? — вскинул брови парень.

— Только не надо прикидываться невинным, ладно? — сорвалась на крик она.

— Да о чём ты? — тоже вспылил он. — Я его не посылал туда!

— Он чувствовал себя виноватым перед тобой. Ты не упускал возможности напомнить ему об этом.

— Всё равно я не хотел его смерти!

— Но и не остановил его!

— Откуда нам было знать, насколько это опасно?!

— Пожалуйста, хватит!!! — выкрикнула Ксения. — Перестаньте!

Татьяна повернулась, увидела, что девочка готова вот-вот разрыдаться, и пересела к ней, обняв.

— Прости, дорогая. Мы сорвались.

— Не надо ругаться, — проскулила Ксения.

— Не будем. Больше не будем, — прижавшись щёкой к её голове, сказала женщина и бросила взгляд на Михаила.

Тот вздохнул и переключил внимание на Дениса:

— Ну что ты там водные процедуры устроил?

— Оно убило Леонида — и оно на мне! — воскликнул парень.

— Я думаю, оно опасно, только если попадает в кровь, — заявила Татьяна.

Фролов замер.

— Ты уверена?

— Нет. Но я уже контактировала с этим веществом — и осталась жива.

— Может, всё дело в том, что его ещё и укусили? — предположил Михаил, старательно не смотря в её сторону.

— Может, — ответила Татьяна, почувствовав, как на неё навалилась усталость, словно и не было пары часов сна.

— Всё равно я хочу смыть с себя эту мерзость! — сказал Денис и снова принялся тереть лицо, а потом руки.

Никто его не торопил. Афанасьев достал из кармана куртки измятую пачку сигарет и закурил. Татьяна закрыла глаза, надеясь забыться. Ксения обняла её, утешая, словно они поменялись ролями.