Евгений Кусков - Вымирание

— Что за чёрт?! — выпалил Денис, забыв о том, что нужно глядеть по сторонам.

— Я не могу встать! — смог разборчиво крикнуть Сутурин.

Остальные испуганно смотрели, как он елозил на одном месте, словно жук, неспособный самостоятельно перевернуться.

— Неужели настолько скользко? — вскинул брови Михаил.

— Иди сюда и проверь! — огрызнулся Леонид.

Через пару минут барахтаний силы его иссякли, и он замер, тяжело дыша. Самостоятельно освободиться не получалось — вся надежда была на товарищей, о чём он им напомнил, так как они, похоже, не осознавали всю серьёзность ситуации:

— Может, поможете мне?!

— Погоди, сейчас что-нибудь придумаем, — отозвалась Татьяна.

— Там, в «уазике», есть верёвка? — подскочил к Афанасьеву Денис.

— А я почём знаю? — пожал плечами тот, выбираясь из-за руля. Наскоро обыскав наиболее очевидные места под сиденьями и в багажном отделении, он хмуро констатировал: — Нету.

— А если ветку взять? — предложила женщина.

— Это мысль, — кивнул Михаил.

Ему не понадобилось просить Фролова помочь — Денис побежал вместе с ним к ближайшему дереву. Схватившись за наиболее длинную ветку, они попытались её согнуть.

— Помочь? — спросила Татьяна, в бессилии топчущаяся у границы пятна.

— Сами справимся. Ты пока гляди в оба!

Помучавшись с полминуты, мужчины всё-таки сломали упрямую ветку и вернулись на дорогу.

— Лёня, хватайся! — крикнул Михаил и бросил её Сутурину.

Тот поймал с первого раза.

— Готово! Только Вам придётся тащить меня самому — я бы рад, да не могу ничем пособить. Упереться решительно не во что.

— Ладно. Денис, давай — раз-два, взяли!

Мужчины вместе схватились за ветку и потянули, что есть силы. К их удивлению, особого сопротивления они не встретили, словно на том конце был не взрослый человек, а ребёнок. Леонид с поразительной лёгкостью заскользил по слизи, а потом резко остановился, упершись плечами в чистый асфальт.

— Ничего себе! — выдохнул Афанасьев. — Как пушинку.

Ещё один рывок. На этот раз силу они приложили не зря, и полностью вытащили Сутурина из ловушки. Попробовав подняться на ноги, Леонид снова едва не упал и с остервенением вытер подошвы ботинок о дорогу. Потом осмотрел себя и сплюнул:

— Вот гадость!

Со спины он был весь в слизи: волосы, куртка, штаны, обувь…

— Ты как? — приблизилась к нему Татьяна.

— Мне жутко противно, но в остальном вроде цел. Ну ещё зад болит, — признался-таки Сутурин и улыбнулся. — Не переживай, с этой травмой тебе точно не придётся возиться.

— Да даже если бы и пришлось, — повела бровями она.

Сделав вид, что не заметил этого высказывания, Леонид присел и, опустив ладони в ближайшую лужу, принялся тереть их одна о другую. Мало-помалу вещество практически стёрлось.

— Ну что ж — выступление нашего храбреца развеяло мои сомнения, — сказал Михаил. — ТУДА мы не поедем.

— И не говори, — кивнул Денис. — Выходит, возвращаемся?

— Куда, интересно?

— Блин — это дерьмо на редкость въедливое! — выругался Леонид.

Он скинул испоганенную куртку, но этого было мало. Пройдя к «уазику», Сутурин встал за открытой дверью, хотя Татьяна и не собиралась смотреть в его сторону, а Ксения уткнулась в окно лбом и дышала на стекло, наблюдая, как оно запотевает.

Пришлось поменять всё, включая нижнее бельё. Да ещё и водой из лужи смыть попавшую на кожу слизь. Дрожа от холода, Леонид осмотрел повязки на плече и кисти.

Они тоже пропитались.

Одевшись по пояс и натянув майку, он обратился за помощью к женщине. Размотав бинты, она с тревогой увидела, что слизь проникла и в раны. Несмотря на возражения Михаила, Татьяна промыла их питьевой водой и наложила новые повязки.

Когда выжившие вернулись в машину, Афанасьев сказал:

— Ну, предлагайте, умники — что дальше-то делать?

— У меня только одна идея, — ответила женщина. — Кружить и проверять другие дороги мы можем ещё долго, да только стоит ли? Зря сожжём топливо. И потом — мы все вымотаны. Нам надо поспать.

— Ага, а эти твари почуют наш сон и придут, — проворчал Денис.

— Мы достаточно далеко от города, так что, может, и нет, — пожал плечами Леонид. — Хотя кого-нибудь на дежурстве я бы оставил.

— Я пас, — тотчас заявил Фролов.

— И я не смогу, извини, — промолвила Татьяна, опустив глаза.

Сутурин и Афанасьев посмотрели друг на друга. Во взгляде парня мужчина не заметил агрессии, но и дружелюбным его нельзя было назвать.

— Я за рулём — мне и дежурить? — спросил Михаил.

— Нет, — ответил Леонид. — Я не против опять перехватить инициативу.

— Надеюсь, в этот раз получится лучше, — бросил Афанасьев. — Если что — буди меня.

Переставив «уазик» на обочину, он заглушил двигатель и принялся устраиваться поудобнее на сиденье.

Сутурин почувствовал на своей руке мягкую ладонь Татьяны, и неожиданно ему захотелось впиться в её губы горячим поцелуем. Подивившись самому себе, он, тем не менее, не стал прогонять эти мысли.

Они успокаивали и, главное, отвлекали от жжения в ранах, в которые попала слизь.

— Эй, вставайте, Вы живой?

— Да чёрт с ним, давай лучше машину проверим. По-моему, там много интересного.

— Но не бросать же его!

Анатолий открыл глаза… вернее, один глаз — второй почему-то не хотел слушаться. Дотронувшись до лица, мужчина почувствовал корку свернувшейся крови. Он огляделся, силясь понять, что произошло.

Мужчина находился в салоне внедорожника, только машина лежала на крыше. Он не пристёгивался перед тем, как устраивать охоту на «зомби», и, как ни странно, наверняка это его и спасло — неизвестно, сколько он пробыл без сознания и если бы висел вниз головой…

Потолок, ставший полом, был усыпан осколками стекла и всякой мелочёвкой, хранившейся в кармашках и «бардачке».

— Он жив! Я же говорил! — услышал Проценко голоса и, повернув голову, отозвавшуюся тупой ноющей болью, увидел молодого человека, заглядывающего в перевёрнутую «Тойоту».

— Радость-то какая — ещё один рот, — ответил второй, находящийся у задней двери внедорожника.

— Вы можете двигаться? — спросил первый парень.

— Вроде бы да, — произнёс Анатолий таким сиплым голосом, что ему пришлось, прочистив горло, повторить.

— Давайте я помогу Вам выбраться. Здесь опасно оставаться.

— Правда? А я думал перезимовать тут, — съязвил Анатолий. Алкоголь большей частью выветрился из его головы, и он начал осознавать, что натворил.

«Угробил так тщательно подготовленную машину! И сам чуть не убился! Вот идиот!»