Татьяна Корсакова - Музы дождливого парка

— Что вы тут за концерт устроили?! Рань еще несусветная, а вы орете! — В коридор выплыла Анастасия. В отличие от растрепанной Верочки, выглядела она идеально, словно только из салона красоты. О том, что Анастасия не на светском рауте, а у себя дома, говорил лишь шелковый пеньюар, да и тот был такой роскошный, что не уступил бы и вечернему платью. — А я тебе, Верка, говорила, нечего с незнакомыми мужиками кувыркаться! Что ты сделал с ней, урод? — Указательный палец Анастасии едва не уткнулся Арсению в лоб.

— Эдик, — Верочка всхлипнула, придерживаясь за стену, встала, помахала мобильником теперь уже перед Анастасией. — Эдик ночью разбился!

— Насмерть? — На холеном лице Анастасии не дрогнул ни один мускул. Вот ведь семейка! Банка с пауками…

— Не дождешься! — вскинулась Верочка. — Я знаю, вы с Илюхой спите и видите, как нас со свету сжить! Только хрен вам! Эдик поправится! А я знаете что? Я сегодня же к нотариусу съезжу, завещание составлю, чтоб вам ничего, слышишь ты — ничего не досталось!

— Да кому вы нужны, убогие? — Анастасия по-кошачьи грациозно потянулась. — Какое от вас наследство? Одни долги! А насчет нотариуса ты, пожалуй, права. Надо бы к нему заглянуть, чтобы некоторые не зарились. Ну как, родственничек, — она растянула губы в недоброй улыбке, — нравится тебе у нас? Не страшно? Если надумаешь валить отсюда, то имей в виду, я готова выкупить твою долю поместья.

— Я подумаю. — Арсений улыбнулся в ответ, сунул руки в карманы джинсов, спросил светским тоном: — А где у вас тут можно кофею испить, барыня?

— Шут гороховый! — Анастасия презрительно фыркнула, запахнула расходящиеся полы пеньюара, огляделась, а потом спросила: — А где это наша Марточка? Неужто до сих пор дрыхнет? Верка так орала, что и мертвый встанет, а этой все нипочем. Нервы у девки железные, стальные канаты, а не нервы. Она ж даже, когда ее Максимка любимый коньки отбросил, не плакала и на похоронах Наты стояла каменным истуканом. Впрочем, думаю, Ната не в обиде, она сама такая была.

Анастасия дернула плечом, словно вспоминая что-то очень неприятное, а потом решительным шагом направилась к двери Мартиной комнаты, заплаканная Верочка двинула следом, Арсений остался стоять в коридоре.

— Свинтила наша девонька! — после беглого осмотра комнаты сообщила Анастасия. — Похоже, еще ночью. Может, с Эдиком твоим? — Она в упор посмотрела на Верочку. — Может, она тоже того… вместе с ним?

И столько в ее голосе было надежды, что Арсения замутило. Точно, банка с пауками…

Под тяжелыми шагами заскрипели дубовые половицы, в коридор вышел Илья. Выглядел он почти так же свежо, как и его сестрица, даже одет был не по-домашнему, а вполне официально — в джемпер и светлые брюки.

— Вера, тебе уже из больницы позвонили, я так понимаю, — сказал он, заглядывая поверх Верочкиного плеча в комнату Марты.

— Только что. — Верочка снова взмахнула мобильником. — А ты откуда знаешь? — Ее глаза подозрительно сузились.

— Мне тоже позвонили. Предупреждал ведь этого урода, чтобы не садился пьяным за руль. Уже сколько проблем из-за этого было! Долетался!

— Сам ты урод, — сказала Верочка, но не зло, а как-то даже привычно равнодушно. — Что делать теперь?

— Что делать, что делать?! В больницу ехать, на месте разбираться! Машина какая дорогая была — вдребезги! Лучше бы он сам вдребезги, честное слово! Надоело уже его проблемы разруливать.

— А ты много разруливал, братец? — усмехнулась Анастасия.

— Да побольше твоего, сестрица! — отмахнулся Илья. — Ты б по мне небось так не убивалась, как наша Верочка по Эдику, ты б на моем гробу еще и джигу сплясала.

— Очередь бы выстроилась, чтобы сплясать. — Анастасия обвела задумчивым взглядом комнату Марты, добавила: — Вот младшенькая наша тоже, наверное, не отказалась бы. Ты ж ей много хорошего сделал, что в детстве, что сейчас.

— А, кстати, где она? — Илья потер сизый от щетины подбородок.

— Думаю, свалила в город большой куш замачивать. Ей же, в отличие от нас с тобой, есть что праздновать. Шестьдесят процентов, братец, — это не шутки. Она ж теперь богатенький Буратино. У нас теперь два таких Буратино! — Анастасия метнула убийственный взгляд в Арсения.

— А этот что здесь делает? — нарочито громко и пафосно поинтересовался Илья.

— А этот здесь с некоторых пор живет, если вы забыли. — Арсений приветственно взмахнул рукой.

— Забудешь тут. Старая карга превратила поместье в какой-то бомжатник. Еще нужно проверить, что ты за фрукт такой. — Илья с грохотом захлопнул дверь, с угрожающей многозначительностью посмотрев на Арсения.

— Еще не проверили? — удивился Арсений.

— Для бомжа у него тачка больно крутая. — Анастасия окинула его оценивающим взглядом. — Скорее мошенник.

— Разберемся, — пообещал Илья и всем корпусом развернулся к Верочке: — Одевайся, поедем глянем, что там от нашего Эдика осталось.

Верочка хотела было ответить, но промолчала, только лишь в глазах ее мелькнул и тут же погас недобрый свет.

Вот они — потенциальные убийцы. Было бы четверо, если бы Эдик не попал в аварию. Кстати, неплохо бы уточнить, что за авария, на каком участке, но это потом, а пока нужно смотреть в оба. Любой из домочадцев мог запереть Марту в погребе. Тут даже мотив искать не нужно: после ее смерти шестьдесят процентов можно разделить между оставшимися наследниками, по-родственному, так сказать. Конечно, если Марта не была так предусмотрительна, что составила завещание, но это вряд ли, на нее не похоже.

Так кто же из этих троих? У Верочки вроде бы алиби, а вот ее ненаглядный братец запросто мог сначала запереть Марту, а уже потом уехать из поместья. Илья и Анастасия — те еще упыри, этим человека убить — раз плюнуть, похоже. Садовник, опять же, очень подозрительный тип. Шляется ночью по парку, может, он так же и по дому шляется? Вот такая получается задачка со всеми неизвестными. Хорошо, что Марта у Лысого, так спокойнее. Там и присмотр, и безопасность. Она такая… за ней тоже нужен глаз да глаз. Интересно, она искренне беспокоилась, что в поместье ему тоже угрожает опасность? Если разобраться, то ради фонда его убивать никто не станет. Это не рационально, потому что, если после смерти Марты родственники еще могли бы чем-то поживиться, то его смерть не принесла бы никакой выгоды, разве только моральное удовлетворение.

Грим ткнулся в ладонь влажным носом, вопросительно заглянул в глаза.

— Пойдем-ка спать, друг, — сказал Арсений. — Тут и без нас разберутся.

Девчонка была хороша. Лысый так и не научился разбираться в пристрастиях Арсения, но подозревал, что эта стильная блондинистая штучка как раз в его вкусе. Это стало видно еще в тот самый первый раз, когда он отправил Марту по ложному следу за одноруким, одноглазым. Уже тогда в глазах друга зажегся огонек интереса, и огонек этот не могли загасить даже желтые стекла очков. Не просто же так он, по самую макушку заваленный делами, взялся решать ее проблему. Не просто же так привез ее сейчас в «Тихую гавань». Мог бы в какое другое место отвезти, а привез в самое надежное, да еще велел присматривать.