Городская готика - Брайан Кин
Когти полоснули по лодыжке, а зубы вонзились еще глубже в икры. Горячий шершавый язык лизал кровь, сочащуюся из раны. Хизер оттолкнулась свободной ногой, ударив пяткой в морду существа. Оно дернулось назад, при этом вырвав из ноги девушки кусок плоти. Хизер крутанулась на месте и вслепую полоснула ножом в темноте. Что-то горячее брызнуло на ее руку. Нападавший издал ужасный, булькающий визг и выхватил нож из рук Хизер. Она слышала, как он бьется и воет, вместо того чтобы попытаться напасть на нее снова. Поверх его криков она услышала, как приближаются остальные члены орды.
Надеясь, что тело их раненого товарища замедлит движение остальных тварей, Хизер повернулась и, прихрамывая, снова направилась по туннелю. Добравшись до грота, девушка на ощупь выбралась из расщелины. Пещера была абсолютно темной. Рассыпавшиеся по полу бумаги шуршали под ее ногами, когда она пробиралась через пещеру на ощупь.
Позади нее продолжались звуки погони.
* * *
Хавьер пытался сглотнуть, но во рту было сухо. С поникшей головой его вели под конвоем. Усталость навалилась на него, как жесткое, тяжелое одеяло. Каждый шаркающий шаг, казалось, требовал огромных физических усилий, а когда он замедлял шаг, женщина с фонариком и волосатая девушка толкали его вперед. Больше всего на свете в этот момент даже больше, чем сбежать, ему хотелось лечь и вздремнуть. Он боролся с этим желанием, сохраняя достаточную бдительность, чтобы понять, что если он сделает это сейчас, то наверняка умрет.
Правда заключалась в том, что он, скорее всего, все равно умрет, если только не предпримет что-нибудь в ближайшее время. Его похитители были безжалостны и не проявляли никаких угрызений совести. Они перерезали ему вены с той же практической эффективностью и пренебрежением, с каким человек, готовящий салат, может отнестись к палочке сельдерея. Он не знал точно, сколько времени уже истекал кровью, но когда они сочли его достаточно ослабленным, Скаг объявил привал, и они перевязали его раны обрывками влажной, покрытой плесенью ткани. Наложив повязки, они снова повели его вперед. Запястья все еще болели, но кровотечение остановилось. Парень был уверен, что оно начнется снова, и не только из запястий, когда они прибудут в пункт назначения.
- Куда вы меня ведете? - спросил он невнятно, с трудом шевеля языком.
Его похитители не ответили.
- Эй, - попытался Хавьер снова, на этот раз остановившись и не желая двигаться с места, пока не получит ответ на свой вопрос. - Куда вы...
Скаг ударил его по лицу, рассекая Хавьеру губу. Поморщившись, тот сплюнул кровь.
- Больше никаких разговоров, - предупредил Скаг, снова хлестнув ремнем в воздухе. - Еще раз остановишься, и я выпотрошу тебя прямо здесь. Когда твои внутренности выскользнут наружу, я покажу тебе, как они выглядят, все мокрые и блестящие. Ты когда-нибудь душил человека его собственными кишками? А я душил. Много раз. Это всегда забавное зрелище - смотреть, как они барахтаются и задыхаются, глаза вылезают из орбит, лица становятся такими же пурпурными, как кишки, обмотанные вокруг горла. Я сделаю это и с тобой, если ты не продолжишь шагать.
Решив рискнуть, Хавьер просто пожал плечами и изо всех сил постарался улыбнуться. Это болезненно отразилось на его губах, но привлекло внимание мужчины. Из разбитой губы сочилась кровь.
- Чего ты ухмыляешься? - спросил Скаг. - Ты слишком часто улыбаешься.
- Я просто думаю, что это все равно не имеет значения. Делай, что хочешь. Полиция скоро будет здесь. Мы позвонили им, прежде чем войти внутрь.
- Нет, не приедут. Полиция никогда не приезжает. И даже если бы и приехала, думаешь, нам есть до этого дело? Это наш дом. Наше место. Здесь они не могут причинить нам вреда. Ни один человек не может причинить нам вред здесь.
- Как долго вы здесь живете?
- Мы всегда были здесь. Наши предки жили здесь задолго до возведения города, до постройки зданий, появления машин и всего остального, и мы будем здесь после того, как все это исчезнет. Мы, тараканы и крысы.
- Ваши предки? Кто вы такие?
Скаг не ответил. Хавьер повторил вопрос, и снова его похититель отказался отвечать, тогда Хавьер решил спросить про другое.
- Почему ты носишь женскую кожу?
Губы Скага растянулись в усмешке. Слюна вспенилась в уголках его рта. Он бросился вперед, подняв над головой кулак, готовый снова ударить Хавьера.
- Это моя кожа! Моя гребаная кожа. Понял? Хватит болтать. Двигайся!
Женщина с зарубцеванной кожей с фонариком и волосатая девушка заставили его ускорить шаг, и Хавьер изо всех сил старался не отставать от них. Он пытался запомнить каждый извилистый проход и каждый поворот, который они миновали по ходу, но вскоре был безнадежно дезориентирован. Слабый луч фонарика мало чем мог рассеять его замешательство. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что пол, похоже, оставался относительно ровным, а не уходил вверх или вглубь. Его мысли снова начали блуждать, а боль в запястьях и губах притупилась. Ноги двигались автоматически, в такт движениям его похитителей. Он пришел в себя только после того, как из стены выскочил карлик.
Неожиданно появившийся низкорослый ублюдок, высочившийся как черт из табакерки, подбежал к Скагу и возбужденно затараторил на гортанном, уродливом языке, которого Хавьер не мог понять. Некоторые слова были рудиментарным английским. Другие казались не более чем набором рычаний, ворчаний и бессвязных слогов. Хавьер поднял голову и заметил небольшой проход справа от них. Он предположил, что карликовый уродец, должно быть, пришел оттуда. Тот был совершенно безволосым, а его голое тело покрывали толстые черные струпья. Хавьер прислушался к его разговору со Скагом и попытался понять, о чем они говорят.
- Кто-нибудь уже поймал ее?
Мелкий ублюдок покачал головой.
- Ну, я сам посмотрю. Это я виноват, что дал ей уйти. Нельзя, чтобы она причинила вред малышам.
Уродский гном снова зататорил. Он казался очень взволнованным.
- Стоит сорваться первым каплям, как за ним последует ливень. - Скаг покачал головой. - Сколько их всего?
Карлик поднял шесть кривых пальцев.
-
