Джим Батчер - Перемены

Я постарался сохранить равнодушное выражение лица и ничем не показать своей настоящей реакции. Это заклинание могло убить меня, если они его осуществят. Но так же оно может убить мою единственную семью, моего сводного брата, Томаса.

— Как оно действует? — спросил я подавленным голосом.

— Оно взрывает сердце, — серьезно произнес Ваддерунг. — Разрывая его изнутри. Звучит знакомо?

— Адские колокола, — пробормотал я тихо. Уже прошли годы с тех пор, как я вспоминал о Викторе Селлзе или его жертвах. Долгое время они были наверху моего хит-парада ночных кошмаров, но я перерос это.

Ваддерунг чуть наклонился ко мне, его голубой глаз ярко сиял.

— Это все связано, Дрезден. Целая игра. И ты только сейчас начинаешь узнавать, кто игроки, — он откинулся назад в кресле, позволяя тишине добавить акцент к его утверждению, прежде чем продолжить. — У волшебника, который прежде использовал это заклинание в Чикаго, не имелось достаточно силы, чтобы оно распространилось дальше указанной цели. У Красной Коллегии имеется. Никто не использовал Силу для таких целей уже больше тысячелетия.

— И они нацелились на меня?

— Говорят, можно много узнать о человеке по его врагам, Дрезден, — он улыбнулся, скрывая смех за его следующими словами, — ты бросал вызов существам, которые должны были до смерти тебе испугать. Ты противостоял силам безо всяких на то оснований, просто потому, что они должны быть остановлены. Ты не склонял голову ни перед демонами, ни перед ангелами, и ты рисковал собой, защищая тех, кто не способен сделать этого сам, — он медленно кивнул. — Я думаю, ты мне нравишься.

Я удивленно приподнял брови и пару секунд изучающе смотрел на него.

— Тогда помогите мне.

Ваддерунг жестко сжал губы, размышляя.

— В этом я тебя разочарую. Я… уже не тот, что был прежде. Мои дети разбросаны по миру. Большинство из них позабыло наше предназначение. После отступления Ётунов… — он покачал головой. — Ты должен понимать, что в этой битве сойдешься лицом к лицу с существами, такими же, как и я.

Я нахмурился.

— Вы имеете в виду… богами?

— Главным образом, с отставными богами, во всяком случае, — ухмыльнулся Ваддерунг. — Когда-то им поклонялась целая цивилизация. Сейчас они почитаемы только небольшой горсткой; сила их крови разделилась на тысячи потомков. Но даже так, силы палаты Лордов Внешней Ночи слишком много для такого как ты сейчас.

— Я уже слышал это прежде, — буркнул я.

Ваддерунг просто искоса гляну на меня. Потом он сказал:

— Позволь мне помочь тебе это понять.

И сила, подобная сотне наковален, сорвала меня со стула и вмяла в пол.

Я обнаружил себя лежащим на спине, задыхающимся, как выловленная рыба. Я с силой дернулся, пытаясь подняться, но не смог даже оторвать руки от пола. Я сконцентрировал волю в попытке использовать её, чтобы отбросить эту силу от меня и…

… и внезапно, резко почувствовал, как моя воля столкнулась с другой. Сила, которая удерживала меня внизу, не была земной магией, как я полагал. Это было простое, неукротимое, жесткое заявление воли Дональда Ваддерунга — Отца Грома, Отца и Короля сонма богов. Желание Одина удерживало меня на полу, и я не мог ни бежать, ни отбросить его, ничего не мог с этим сделать, как не может ничего сделать насекомое с замахнувшейся на него рукой с тапкой.

В тот момент, когда осознание этого озарило меня, сила исчезла, испарилась, как будто её никогда не было. Я, задыхаясь, лежал на полу.

— В моей власти убить тебя, молодой чародей, — сказал Ваддерунг спокойно. — Я мог просто пожелать твоей смерти. Особенно здесь, в центре моей силы, в Мидгарде.

Он поднялся, обошел вокруг стола и протянул мне руку. Я принял ее, и он поставил меня на ноги, непоколебимый, как скала.

— Ты будешь в центре их власти. Их будет дюжина и каждый почти такой же сильный, как я, — он ободряюще положил руку мне на плечо. — Ты отважный, умный, и время от времени удачливый. Все это отличные качества для таких битв, как у тебя. Но против такой силы, как эта, ты не сможешь противостоять в своем нынешнем состоянии. Даже если у тебя получится бросить вызов Красному Королю в Чичен-Ице, тебя повергнут через секунду после этого. Ты не сможешь ничего сделать, глядя на смерть своей дочери.

Он какое-то время молча смотрел на меня. Затем открылась дверь в кабинет, и зашла одна из близнецов.

— Сэр, — произнесла она, — у вас назначен обед через пять минут.

— Действительно, — кивнул Ваддерунг. — Спасибо тебе, М.

Она поклонилась и вышла.

Ваддерунг повернулся ко мне, когда в комнату вернулась Гард, неся накрытый поднос. Она поставила его на большой стальной стол и скромно отступила назад.

— Ты бросаешь вызов судьбе, Дрезден, — продолжил Ваддерунг. — Ты выходишь против сил, гораздо больших, чем ты. За это, ты имеешь моё уважение.

— Как вы думаете, я могу обменять уважение на… я не знаю… полдюжины Валькирий, секретаршу и пару взводов мертвых героев?

Ваддерунг снова рассмеялся. У него был искренний смех, как у Санта Клауса, когда он был еще молод и играл в футбол.

— Боюсь, я не смогу обойтись без своих секретарш, — он успокоился и сразу стал серьезным. — И все остальные… будут не так сильны в центре власти Красного Короля. — Один покачал головой. — Нравится тебе это или нет, это дела смертных. И должны решаться смертными.

— Вы не собираетесь помогать, — сказал я спокойно.

Ваддерунг подошел к стальному шкафу, распахнул дверцу, доставая пальто. Он накинул его и только потом повернулся ко мне.

— Я уже в этой игре очень, очень давно, мальчик. Откуда ты знаешь, что я не дал тебе именно то, в чем ты нуждаешься? — Он снял крышку с подноса, весело мне кивнул и ушел.

Я посмотрел на поднос. Там стояла кружка чая, возле неё три пустых пакетика из-под сахара. Чай пах перечной мятой — мой любимый. Возле чашки стояло маленькое блюдце с двумя пончиками, покрытыми тонким слоем сахарной пудры и неиспорченными глазурью или любыми другими съедобными украшениями.

Я поднял взгляд и увидел, как Ваддерунг идет в сопровождении обоих секретарей и как они просто исчезают, вероятно, в Пути.

— Итак? — спросила Гард. — Вы готовы идти?

— Буквально через минуту.

Я сел за стол. И задумчиво выпил чай и съел пончики.

Глава 22

Мне нужно было поспать.

Молли привезла меня назад домой в середине утра. Мыш выбежал нам навстречу, как только мы вышли из машины. Увидев нас, он завилял хвостом, радостно меня обнюхал и стал восторженно подпрыгивать вокруг, всем своим видом демонстрируя счастье от встречи. Я неторопливо побрел в свою квартиру. Все, явно, было спокойно.