Алексей Атеев - Тьма

Близнецы подхватили крышку гроба и уже было хотели водрузить ее на место, как вдруг налетевший порыв ветра сорвал с покойника покрывало и погребальный венчик. Потом вихрь винтом закрутился вокруг могилы, бросая в лица присутствующих глиняную пыль и сухие репьи. Небо стремительно темнело. Непонятно откуда надвинулись черные, клокастые тучи, которые почти касались земли. В глубине их играло смутное, сиреневое пламя, но грома пока слышно не было.

– Забивай скорее! – крикнул брату Валька.

– Сначала крышку поставь, – отозвался Славка.

– Какую крышку! – запричитала Дарья Петровна. – Наладить все нужно. Венчик-то улетел… Как без венчика?

В это миг из толпы вышел Шурик, положил ладонь правой руки на лоб покойника..

– Ты кто?! Ты чего это?! – закричала Дарья Петровна. – Эй, ребята, кто это?! Чего он такое делает?!

Полыхнув неживым светом, полумрак разрезала ослепительная молния и вонзилась, казалось, в саму могилу. Следом громыхнуло так, что присутствовавшим почудилось – гроб подскочил. Кое-кто инстинктивно присел. Резко и свежо запахло озоном. И тут Славке, стоявшему с молотком по другую сторону гроба, показалось: покойник шевельнул пальцами правой руки. Он открыл рот, вытаращил глаза и уставился на руки Картошкина. Пальцы бывшего покойника продолжали тихонько двигаться.

Вновь из туч брызнул небесный огонь, и началось! Несколько крупных, как плевки, капель шмякнулось на лицо Картошкина, и почти тут же небеса излили такой поток, словно прямо на головы присутствующих опрокинулась водонапорная башня. Большинство провожающих бегом кинулось в город. Два-три предусмотрительных раскрыли запасенные зонтики, но тоже потянулись в сторону домов. Валька поднял на вытянутых руках крышку гроба, пытаясь укрыться под ней, но та клонилась то в одну, то в другую сторону, и он позвал на помощь брата. Но Славка, окаменев, продолжал таращиться на предполагаемого мертвеца. Тот покоился в домовине, как селедка в селедочнице. Дождевая вода заполнила гроб почти наполовину и, хотя сочилась изо всех щелей, продолжала пребывать.

– Помоги же мне! – что есть мочи заорал Валька.

Только тут Славка вроде бы пришел в себя и оглянулся на брата.

– Крышку возьми!..

Славка, не спуская глаз с Толика Картошкина, выполнил требуемое. Рядом примостилась Дарья Петровна.

– Смотрите, мамаша, что с вашим сыночком-то делается, – обратил ее внимание на странные пертурбации Славка. – На руки поглядите…

И действительно, теперь двигались не только пальцы, но и верхние конечности Картошкина.

– Господи! – только и смогла произнести добрая старушка.

Теперь на кладбище, кроме них троих, да еще странного типа, не осталось ни души. Хиппи стоял поодаль от могилы. Струи дождя низвергались с небес, казалось, именно на него. Жидкие волосешки облепили худощавое лицо, бороденка сбилась в хвостик, с которого тек приличный ручеек.

– Иди сюда, земеля, – позвал Валька.

Шурик залез под крышку гроба и теперь вместе с остальными наблюдал за происходящим. А покойник между тем вел себя все более не по-мертвецки. Он завозился, заплюхался, потом попытался подняться. Вначале ему это не удалось, но через несколько минут он сел в гробу. Глаза Толика оставались по-прежнему закрыты.

– Что же это делается?! – завопила Дарья Петровна.

– Что, что… Да ничего, – отозвался более спокойней, чем остальные, воспринявший ситуацию Валька. – Ожил наш Толяныч. Нужно помочь ему выбраться оттедова, а потом домой пойдем. Отмечать это дело.

2

В советские годы многочисленные археографические экспедиции, организованные Сибирским отделением АН, неплохо изучили многочисленные печатные и рукописные древние книги, хранящиеся у сибирских старообрядцев и на протяжении веков служившие им светочем древней веры. Сотни томов пополнили новосибирские книжные хранилища, став источниками ранее неизвестной информации по истории нашей страны. Как пример подобных открытий можно привести найденный в 1968 году рукописный сборник, содержавший наиболее ранние и полные записи о суде над известным ученым шестнадцатого века Максимом Греком. Однако в последнее время к поискам редких книг подключились так называемые «черные археографы», попросту говоря, выменивающие, скупающие, а чаще всего ворующие древние фолианты и перепродающие их на незаконных рынках антиквариата…

В небольшом распадке, скрытом между скалистыми уступами речного берега, под громадной елью на спальных мешках лежали трое молодых людей. Чуть поодаль горел костерок, над которым на треноге висел закопченный чайник. Внизу, на перекатах шумела река. Молодцы, похоже, только что поужинали. Перед ними стояли пустые алюминиевые миски, рядом валялись банки из-под тушенки. Теперь же троица отдыхала. Двое расслабленно курили, третий от нечего делать отламывал от еловой ветки небольшие кусочки и бросал их в огонь.

На первый взгляд ребята представлялись родными братьями. Одетые в ватные штаны, кирзовые сапоги и потрепанные ватники, они походили не то на диких старателей, бродящих по берегам таежных ручьев в поисках золота, не то на охотников-промысловиков. Но для золотоискателей их было слишком мало, а охотничий сезон давно кончился. Стояло начало лета. Над ними вилась мошка, пока еще не очень злая, однако ребята то и дело отмахивались от наиболее наглых ее представителей и хлопали себя по лицу.

– Еще сутки топать, – неожиданно нарушил молчание самый молодой из них, здоровенный русобородый детина. Он бросил окурок в огонь и сплюнул.

– Авось дойдем, – отозвался другой. Этот выглядел постарше. На щеках его чернела трехдневная щетина, темные глаза поблескивали, словно он выпил.

– И чего вы потеряли в этой Конге? – неожиданно спросил русобородый.

– Я же говорил: книги мы ищем… Старые книги. А там, на Конге этой, скиток стоит. А в ските старых книг множество.

– Так они вам и отдали, – хмыкнул русобородый.

– Понятно, что не отдадут, – заметил доселе молчавший третий член компании. – Но мы хотим просто посмотреть.

– Чтобы посмотреть, тащитесь за тысячу верст, – усомнился русобородый.

– Мы – ученые, – веско заметил темноглазый. – На этом и стоим. Летом ходим по тайге, по староверским трущобам… Смотрим, знакомимся с людьми. Записываем рассказы… А зимой анализируем материал, статьи пишем, книги…

– И много ль за это дело платят? – поинтересовался русобородый.

– По-разному, Фрол, по-разному…

– Ну а все-таки? – не отставал любопытный Фрол.

– Тысчонок пять-десять.