Они приходят осенью (СИ) - Дмитрий Александрович Видинеев
— А знаешь, Марин, ты отлично держишься, учитывая то, что и нескольких часов не прошло, как ты увидела жуткую тварь. Да, я в курсе того, что случилось. Собственно, сама тварь мне о тебе и рассказала. Она запомнила номер «скорой», и вычислить тебя не составило большого труда. Всего-то нужно было узнать, кто из сотрудников пережил клиническую смерть.
Какое-то время Марина растерянно переваривала то, что он на неё вывалил, потом поинтересовалась:
— Не понимаю, а причём тут клиническая смерть?
— Только те, кто пережил клиническую смерть, могут видеть этих тварей. Не все, но некоторые. Тебе не повезло, ты видишь. Прости, я узнал, что сделал с тобой тот нарик. Паршивая история, прими мои соболезнования… или сочувствие… не знаю, что говорят в таких случаях.
— Зачем ты здесь, Семён? — повторила она с нажимом.
Толстяк подошёл ближе, вынул из кармана плаща золотую зажигалку, сигареты и закурил. Сделал первую пару затяжек, сложил губы «трубочкой» и выпустил струйку дыма. Марина подумала, что он похож на глупую пародию на гангстера. Глядя на него Фрэнсис Форд Коппола наверняка сказал бы «не верю». В его приземистой, грузной фигуре не чувствовалась сила, а только страстишка объедаться на ночь.
— Я пришёл, чтобы тебя предупредить, — ответил Семён, сунув руки в карманы куртки. — Этих тварей ты увидишь ещё не раз. И, чтобы они ни делали, ты не должна к ним подходить, отвлекать. Просто не обращай на них внимание.
— А то что? — с вызовом спросила Марина.
— А то ты можешь пострадать.
— Звучит как угроза.
Толстяк указал на Марину сигаретой. Запах дыма напомнил ей о прокуренных коридорах общаги.
— Ты совсем что ли тупая? Это и есть угроза, сучка! — его глаза злобно сверкнули. — Если не хочешь, чтобы тебе ноги переломали, делай что сказано!
Марина взглянула на него брезгливо, потом посмотрела на Семёна и произнесла спокойным тоном:
— Скажи этому Аль Капоне недоделанному, чтобы язык свой прикусил, — это показное спокойствие далось ей нелегко.
Толстяк швырнул сигарету под ноги, набычился, сжал кулаки. Семён повернулся к нему.
— Отвали, Мамонт!
— Нихера я не отвалю! Я и за меньшее ноги ломал!
— Ты что, не понял? — процедил Семён сквозь зубы. — Я сказал, отвали! Ещё хоть звук от тебя услышу, сильно пожалеешь!
Презрительно скривившись и что-то бормоча себе под нос, толстяк ретировался обратно к фонарю. Семён поглядел на Марину с уважением.
— А ты всё такая же отчаянная. Помню, как ты с Витьком, главным задирой класса подралась. Не победила, но фингал зачётный ему поставила. И знаешь, я не удивлён, что ты к той твари подошла. Остальные, когда их видят, стараются держаться подальше.
— Что это вообще за монстры такие?
— Поверь, Марин, тебе лучше не знать, — в голосе Семёна появились холодные нотки. — Меньше знаешь, крепче спишь. За всем этим стоят серьёзные силы, и они не прощают, если кто-то вмешивается в их дела. Так что повторюсь: не вмешивайся больше.
Марина рассудила, что, как ни крути, а это дельный совет. Она только-только оправилась от произошедшего полгода назад кошмара и искать новые проблемы, строя из себя отважную героиню, было бы глупо. Семён сказал, что последствия будут серьёзными, и она ему верила. Вот только… как, чёрт возьми, усмирить любопытство? Вздохнув, она решила задать ещё один вопрос и на этом поставить точку:
— Насколько серьёзный вред эти монстры причиняют людям?
— Я тебе уже сказал: меньше знаешь, крепче спишь, — Семён глядел на неё, как на неразумного ребёнка, неспособного усвоить элементарные правила. — Эта тема закрыта. Просто живи дальше, словно ничего не случилось. Со временем ты научишься не обращать внимание на этих тварей. А весной и летом так вообще их в городе не будет.
— Они приходят осенью, — пробормотала Марина.
— Что?
— Нет, ничего. Неважно.
— Ну, тогда мы договорились? — Семён улыбнулся, однако взгляд оставался строгим. — Вмешиваться не будешь?
Марина кивнула.
— Не буду.
Семён преувеличенно облегчённо выдохнул.
— Слава тебе, Господи. Договорились. Кстати, не ожидал, что ты врачом станешь. Думал, в спорт пойдёшь. Ты ведь серьёзно баскетболом занималась.
Марина фыркнула.
— А ты, насколько я помню, актёром стать мечтал. Кота в сапогах в школьном спектакле играл. А стал… А кем ты стал, Семён? Бандитом?
Он рассмеялся.
— Ну и язва же ты. Но знаешь, мне это даже нравится, чувствуется характер, — весёлые огоньки в его глазах продержались несколько секунд и погасли. — Пока, Марин. Надеюсь, в следующий раз увидимся при более хороших обстоятельствах.
Марина уже собиралась сказать: «Я тоже надеюсь», но передумала, потому что больше не желала с ним видеться ни при каких обстоятельствах. Да, Семён явился с предупреждением, а не с угрозой и, возможно, руководствовался благими намерениями, но она всё же сделала вывод, что они с ним по разные стороны баррикады.
Он развернулся и зашагал к припаркованному возле подъезда чёрному «Джипу». Толстяк бросил на Марину очередной ненавистный взгляд и тоже засеменил к машине. Через несколько секунд блестящий, как огромный жук, «Джип» поехал вдоль двора, выплескивая фарами свет на мокрый асфальт.
— Вот и поговорили, — буркнула Марина, чувствуя, что внутреннее напряжение сходит на нет. Глядя, как чёрный автомобиль выезжает со двора, она подумала, что Семён всё же немного приоткрыл завесу тайны, несмотря на его мантру «меньше знаешь, крепче спишь». Теперь она знала, почему может видеть монстров, причина — клиническая смерть. Это подтверждали и вписанные в граффити слова: «Только те, кто умер и воскрес, могут их видеть». Ещё она узнала, что чудовища исчезают весной. Вот только куда они исчезают? Уходят? Помирают? Впрочем, именно этот вопрос её не слишком волновал. Был вопрос поважнее: насколько серьёзный вред монстры причиняют людям? Семён уклонился от ответа. Так поступают, когда не желают говорить правду. Из этого можно сделать вывод: вред твари причиняют серьёзный, быть может, они даже убивают.
Марина вспомнила ту женщину, к которой сегодня ездила на вызов. Слабость, низкое давление — несчастная словно бы жизненных сил лишилась. В голове вдруг возникли слова «энергетический вампиризм». Будто заголовок статейки из глупого журнала, специализирующегося на всякой фигне вроде инопланетян, снежного человека и призраков. Раньше Марина любила почитывать подобные журналы, при этом не веря ни единому описанному в них факту. Но теперь у неё есть собственная невероятная история про тех, кто приходит осенью; про тех, кого могут видеть лишь имевшие опыт клинической смерти. Впрочем, этой истории не суждено быть оконченной, ведь дано обещание не вмешиваться, не совать нос туда, где его могут прищемить. Семён посоветовал жить дальше так, словно ничего не случилось. Что ж, она
