Мэйв Флай - С. Дж. Лид
Лиз на секунду смущается, а затем вновь обретает свой победный блеск.
- Я зашла, потому что кое-что забыла, нашла тебя там и сняла на камеру, потому что это совершенно незаконно и противоречит корпоративным правилам, - oна откидывает волосы за ухо.
- Что ты забыла, что тебе понадобилось в два часа ночи? - спрашиваю я.
Лиз смотрит на меня долгую минуту, а потом говорит:
- Это не я на суде. Я не нарушала никаких правил. Вопрос в том, что вы двое можете сказать в свое оправдание?
- Кейт ничего не делала, - говорю я.
- О, нет? Хм. Чем же ты был занят, Андрэ, до того, как получил эту работу?
Андрэ выдыхает через нос и потирает лоб.
- Я был... э-э... судебным адвокатом.
- Верно, - говорит Лиз, кивая. - Так что ты там говорил мне про обоснованные доказательства?
- Нам не нужно...
- Он сказал, что твоя маленькая флешка, Кейт, с этими мерзкими фотографиями всех этих детских штучек, которые ты держала надо мной все эти годы, говоря, что ты покажешься корпорации и скажешь, что я сделала эти фотографии в парке, и погубишь меня навсегда, он сказал, что они никогда не смогут доказать, что они мои. Так что ты ничего не имеешь на мeня. Абсолютно ничего. Ничего. Так что в следующий раз, когда ты подставишься, а так оно и будет, ты уйдешь, и я избавлюсь от вас обоих. Навсегда.
- Хорошо, - говорит Кейт. - Да... я так не могу. Я ухожу.
- Ты...? - говорит Андрэ.
- Да! - кричит Лиз и вскидывает руки вверх. - Черт, да!
- Кейт, не надо, - говорю я.
- Ты думаешь, я останусь ради этого дерьма? - говорит она, указывая на голубков. - Честное слово, я бы предпочла, чтобы мне скормили мои собственные мозги.
Она поворачивается к Лиз.
- В любом случае, я собиралась вскоре уволиться, потому что получила большую роль в большом фильме как настоящая актриса, так что соси, блядь, уродка в меховом костюме!
Кейт забегает в раздевалку и появляется в своем костюме. Она выхватывает пончик из рук Андрэ и размазывает его, весь в шоколаде, по всей передней части своего костюма принцессы.
- Вы видите? Ты видишь это неуважение? - говорит Лиз.
Она счастлива как никогда. Она в восторге, в самом прямом смысле этого слова, и хихикает, как ребенок.
Андрэ только грустно качает головой.
- Не нужно было этого делать.
Теперь я понимаю, что он надел мышиные уши. В нерабочее время и не по служебной необходимости. Он просто их надел. Его едва слышно из-за Кейт и Лиз и треска рвущейся ткани бывшего платья Кейт.
Кейт подходит к Лиз и засовывает порванную и измазанную пончиками ткань в ее выдающиеся сиськи. Она наклоняется к ней и говорит:
- Ты бы все равно в него не влезла.
Это первое, что заставило Лиз замолчать. Кейт идет к двери и поворачивается ко мне.
- Ты идешь?
Я киваю и, когда за ней закрывается дверь, говорю Андрэ и Лиз единственную правду, которую только могу придумать:
- Я люблю эту работу.
Это мольба и извинение, и я рассказываю о себе больше, чем когда-либо собиралась показать Лиз, но я здесь. Мы здесь.
- Ну, все не так уж плохо, - говорит она.
Она улыбается и откусывает пончик.
Снаружи Кейт прислонилась к стене здания, ее грудь вздымается и опускается. Она изображает беззаботность, но она взволнована. Она этого не ожидала. Я тоже не ожидала. На задней площадке вывешивают и раскладывают декорации для предстоящей ежегодной вечеринки в честь Хэллоуина. Это мое любимое событие в году в одном из двух моих любимых мест в мире.
- Украла у Лиз кофе, - говорит она. - Там одни сливки и сахар. Ебаная гадость.
- Кейт, - говорю я. - Мне очень жаль.
Она долго и пристально смотрит на меня, а потом наконец кивает.
- Я не могу представить себе целый день с Золушкой, - говорю я, прислонившись к стене рядом с ней.
- На нее набросился двухлетний ребенок, - отвечает она.
- Наверное, ей это понравилось.
- Ты была с Гидеоном? Поэтому ты не пришла? - спрашивает она.
В вопросе есть вес, но мы обходим эту тему стороной, и я не совсем понимаю, в чем дело.
После слишком долгой паузы я киваю один раз.
Она собирается что-то сказать, поэтому я говорю раньше, чем она.
- Я порвала с ним. Он слишком хорош для меня. Я знаю.
И правда этих слов, вырвавшихся из моих уст, ударяет меня сильнее, чем все оскорбления в мире. Я задыхаюсь и вынуждена прислониться спиной к лепнине здания, чтобы поддержать себя. Солнце падает на нас, не переставая.
Мои слова заставляют Кейт тоже приостановиться, и я чувствую, как она изучает мое лицо. Она снова открывает рот, но потом, похоже, решается.
- Хорошо, - это все, что она говорит.
И она наклоняется, чтобы прижаться своим плечом к моему.
Я сразу же чувствую, что она делает это в последний раз. Что в этот момент Кейт больше нет, и вместо нее осталось только воспоминание о том, как ее плечо прижалось к моему. Мимо нас, проскользнув мимо утренней охраны, проносится бродячая парковая кошка, ищущая грызунов. Это наш с Кейт последний момент в парке, возможно, навсегда.
Сердце бешено бьется в груди.
Я пытаюсь все это воспринять, запомнить, запечатлеть в своем мозгу навечно. Но я едва могу думать и видеть. Наш последний миг здесь.
Наш последний...
Кейт бросает кофе на пол и уходит.
31
Я каким-то образом добралась до дома.
Я стою в гостиной бабушки. Она умирает. Кот Лестер разорвал шесть рулонов туалетной бумаги и разбросал их по всему дому. Я
