Алексей Атеев - Пригоршня тьмы

– Мне-то? – Он пожал плечами.

– Тогда проходите, не задерживайтесь.

– А в чем дело? Почему здесь нельзя находиться?

– Чего это вы дурачка изображаете? – Милиционер посуровел. – Ну-ка, предъявите документы!

Шебалин достал старое милицейское удостоверение.

– Прошу прощения, – козырнул милиционер, – и все равно оставаться здесь не стоит.

– Скажите, сержант, – поинтересовался Шебалин, – все ли погибшие на площади опознаны и сколько их было в действительности?

Милиционер посмотрел на него и замялся.

– Вы, товарищ капитан, обратитесь лучше в горотдел, там вам точно скажут число погибших. А что касается неопознанных, то, по-моему, был кто-то.

Шебалин поблагодарил его и пошел своей дорогой.

А стоит ли идти в горотдел, не лучше ли сразу прямо в морг? Нужно все-таки зайти. Мало ли что. Сержанту можно сунуть старое удостоверение – и пройдет, а кому другому – могут и не поверить.

В горотделе его встретили, как и в первый раз, настороженно. Заместитель покойного Крюкова, молодой капитан, с которым Шебалин был едва знаком, хоть и изобразил на лице вежливую улыбку, но глаза его смотрели подозрительно.

– По какому делу, Николай Ильич? – поинтересовался он.

– Веду частное расследование.

Капитан понимающе закивал.

– А скажите, Николай Ильич, выгодно ли заниматься частным сыском?

Шебалин пожал плечами.

– Пока не жалуюсь, – улыбнулся он.

– Эх, – завистливо вздохнул капитан. – А тут… начальство поедом ест. На всю страну прославились! Хорошо хоть, Крюков погиб. То есть, конечно, ничего хорошего в этом нет, – спохватившись поправился он, – но все же… – Капитан не договорил. – Вы, конечно, понимаете?..

Шебалин кивнул.

– Раскопали у нас тут целую мафию. Приплели межнациональные отношения. Безопасность понаехала. А по правде говоря, доложу я вам, все это вздор, выдумки! – Капитану, видимо, хотелось выговориться. Шебалину ведь можно сказать то, чего не скажешь подчиненному. Посторонний человек и к тому же вольная птица.

– Так вот, – продолжал капитан, – мафия все это устроила! Прямо «Спрут», девятнадцатая серия! Был, оказывается, у нас и свой адвокат Терразини – Дима по кличке Котик. Все мне в городском Совете выложили… Столичные оперативники раскопали! А то мы не знали этого Диму! Ничего особенного, мелкая сошка. Может быть, в масштабах Калинска действительно казался спрутом, но, уверяю вас, в общем-то, слабак. К тому же стукач. Оказывал нам некоторые услуги. Никогда бы не поверил, что он способен на организацию беспорядков. А тут и новое имя всплыло. Некий Валитов. Этого, действительно, кроме участкового, никто не знал. Так, по представлению спецов из Москвы, Валитов вроде бы стоял во главе террористической организации исламских фундаменталистов. Вот уж полный бред! Короче. «Фундаменталисты» не поделили чего-то с «сицилийцами»… Бред и еще раз бред!.. Валитов сжег киоск Котика, но для чего же изображать, что это результат заговора каких-то глобальных сил?

– А какое ваше мнение, почему все же произошли эти события? – Шебалин с интересом ждал ответа.

– Мое? Стечение обстоятельств плюс общая неразбериха и разболтанность. Ну, и мы, конечно, виноваты. Не предотвратили… Хотя заслоны эти, автоматы… Кошмар… – Он тяжело вздохнул. – Разгребать мне пришлось. Вы же сами были на площади? Кстати, что привело вас туда?

– Да то же, что и сейчас. Разыскивал сбежавшего из психбольницы больного.

– И этим вы занимаетесь? – В голосе капитана прозвучала насмешка.

– Приходится.

– Кто же финансирует ваши поиски, уж не Министерство ли здравоохранения?

– Как вам сказать… – уклончиво ответил Шебалин.

– Ладно, не буду задавать вопросов. Чем могу помочь?

– Было бы неплохо, если бы вы дали мне бумагу, что в курсе моей деятельности и просите оказывать помощь.

– Всего-то? Не возражаю. Бумагу такую я вам дам. Что еще?

– Не было ли среди погибших неопознанных личностей?

– По-моему, был один. Не городской – это точно. Потом оказалось, что он приехал в гости к родственникам. Кстати, это весьма странные родственники. Две полоумные старухи. Одна, некая Амалия Угрюмова, числится среди зачинщиков беспорядка, вторая – ее сестра.

Получив нужную бумагу, Шебалин некоторое время раздумывал, что делать дальше. Он рассеянно смотрел на залитую солнечным светом площадку перед горотделом милиции. По-прежнему было жарко, но это была обычная летняя жара. Без гнетущей тяжести, которая ощущалась несколько дней назад. Пахло нагретым асфальтом и вьюнками, которые в изобилии росли у бровки тротуара. Запах вьюнков с детства ассоциировался в сознании Шебалина с летом. Сразу вспомнилось, как играли они на пустырях городских окраин, где среди разного хлама во множестве росли эти невзрачные цветы, напоминающие раструб старинного граммофона в миниатюре. Шебалин наклонился и сорвал один вьюнок, вдохнул слабый запах и в который уже раз поразился нежному сладковатому аромату. Пахло детством.

Однако времени для романтических воспоминаний не было. Пора делать дело. Перво-наперво, конечно же, нужно съездить в городской морг. Возможно, там вспомнят Прошу и тех, кто забирал его труп.

Одноэтажное, приземистое здание морга стояло на отшибе среди старых тополей и кленов. В общем-то, территория городской больницы, на которой он располагался, имела относительно ухоженный вид, но этот ее уголок выглядел как джунгли. Между старыми деревьями росли непроходимые заросли шиповника и сирени. Густая тень, даваемая раскидистыми кронами, даже в яркий солнечный день делала это место печальным и неуютным. Само здание морга тоже производило гнетущее впечатление. И не только благодаря своему назначению. Видимо, некогда оно имело вполне презентабельный вид. У входа стояли две скорбящие каменные фигуры с факелами в руках. Статуи скорбящих претерпели сильные изменения. У одной половина факела была отломана, у другой отсутствовала часть головы. Стены морга, видимо, очень давно не знали ремонта. А крыльцо, которое украшали статуи скорбящих, напоминало вход в старинную полуразвалившуюся усадьбу.

Гулкий вестибюль встретил Шебалина тем запахом, к которому он давно притерпелся, но так и не смог привыкнуть.

– Что вам угодно? – поинтересовался заведующий моргом, в кабинет которого Шебалин вошел первым делом.

Тот рассказал о цели своего визита.

Патологоанатом некоторое время молчал, разглядывая гостя. Потом повернулся, отчего чрезмерно накрахмаленный халат хрустнул, и достал из ящика стола пачку бумаг. Неторопливо перебирая пачку, он нашел нужную бумагу, надел очки и всмотрелся в нее.

– Именно она, – наконец сказал патологоанатом, – расписка. У того человека не было при себе документов, и получатель трупа, – он хмыкнул, – гражданка Угрюмова выдала мне собственноручную расписку в том, что покойный является ее родственником.