Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

…Значит, с этой мартышкой Костик работает каждый день?.. А чего ж она так легко согласилась?.. Маша уже хотела спросить об этом, но потом решила, что честно Юля все равно не ответит, а начнет мяться, краснеть и может вообще уйти. …Да и какое мне, собственно, дело до того, что происходит у них на работе? Главное, Костик любит меня! Любит так, как я и представить себе не могла!..

– Я, в принципе, ничего особенного не делала, – Юля покраснела, и Маше стало смешно от точности своих предвидений. …Значит, я еще не пьяная… – решила она радостно.

– В наш век, информация – это главное, – назидательно заметила Таня, – если б не ты, как бы мы могли спланировать во времени его перемещения?

– Давайте, за нашего Штирлица!

Юля лишь пригубила рюмку (после того злосчастного Нового года она зареклась пить), и чтоб избежать укоризненного Володиного взгляда, отвернулась в Машину сторону.

…Какая интересная у него жена, – подумала она, глядя на раскрасневшуюся, пытающуюся сконцентрировать уже не слишком трезвый взгляд, девушку, – зачем ему Ленка?.. Наверное, я чего-то не понимаю в мужской психологии. Неужели так интересно трахаться на письменном столе? И тот Новый год… хотя, тогда я сама была виновата, дура пьяная… Воспоминание совсем испортило настроение, и единственное, о чем она думала с гордой уверенностью – что правильно поступила, не рассказав никому о Ленке. …В конце концов, это их проблемы, а меня б с работы он, точно, турнул, если б узнал. А он бы узнал! Константин Андреевич совсем не дурак… а еще б из мести моему Сашке «капнул» про Новый год… Юля уткнулась в тарелку, не понимая, зачем, вообще, пришла в компанию этих совершенно чужих людей.

– А вообще-то Костя твой не доиграл партию, – неожиданно объявила Таня, – последний ход должен был быть таким – он роется в наших накладных и разыскивает покупателей. В то утро их было шестеро – я проверила; потом едет к ним, и эти совершенно не знакомые друг с другом люди в один голос подробно описывают нас обеих. Вот, это достойный финал!

– Он хотел так сделать, – не весело усмехнулась Маша, – но потом решил, что у нас и там все схвачено.

– Молодец! – Таня торжественно подняла палец, – у нас, и правда, везде все схвачено!.. Кстати, а как правильно я решила, что Володька должен отвезти сережки, скажи, а? Недооценивала ты своего мужа!..

– Пинкертоны хреновы, – процедил Слава, – а никто из вас не подумал, если б с вами самими такую шутку сыграли?

– Слав, не порть настроение, – Володя положил руку ему на плечо, – главное, старик, что любовь торжествует, все счастливы, и аминь… то есть, наливай.

Маша почувствовала, что если выпьет еще рюмку, то ей станет плохо – голова и так уже кружилась, а зловредный кусочек помидора никак не хотел держаться на вилке, норовя соскользнуть на белую крахмальную скатерть.

– По-моему, я перестаралась, – сообщила она, тяжело вздыхая, – наверное, мне пора домой.

– Ну-у, – Володя разочарованно посмотрел на часы, – еще даже «Спокойной ночи, малыши» не начинались.

– Пусть едет, – неожиданно решила Таня, – так даже лучше. Теперь по сценарию надо какое-то время показать себя образцовой женой. Он же не думает, что ты так рано вернешься? А ты уже – вот, мол, дорогой соскучилась…

– Тань, хватит, а?.. – Маша попыталась встать, – мы же договорились – когда я захочу, то могу прекратить игру. Так вот, я хочу! Мы любим друг друга… и дело кончено.

– Я понимаю – ты на седьмом небе, но не спеши. Тем более, ты ж не поедешь в таком виде на маршрутке. Володь, вызови такси, – встав, Таня направилась к официанту.

– Как же, оставлю я телефон таджикам – потом такой счет придет, что им всей зарплаты не хватит… – смеясь неизвестно над кем, Володя набрал номер, – девушка, у вас в центре случайно машинки нет, а то барышню надо до Северного бросить…

– Возьми, – вернувшись, Таня подала Маше свернутый пополам листок, – это счет. Здесь все расписано, чтоб сразу было понятно – не с мужиком ты трахалась в лесу, а сидела в большой приличной компании. И еще, – она вытащила из сумочки конверт, – это профилактическое средство. Ты свой серый костюм в шкаф не убирала?

– Нет. Как ты сказала – в прихожей висит, а что? – если честно, Маша просто забыла про него. Нет, когда вешала, она выполняла Танино указание, а потом… потом не до того было.

– Так вот, – Таня раскрыла конверт, – через недельку, когда он расслабится окончательно… короче, здесь две сухие сосновые иголки. Небрежно приколи их на костюм так, чтоб он сам заметил. Эффект будет потрясающий, сама увидишь.

– Ну, ты стерва! – воскликнул Володя восхищенно.

– Тань, я же сказала: – Стоп—игра! – Маша отвела протянутую руку, – мне больше ничего не нужно.

– Зря, – Таня бросила конверт на стол, – поверь, я мужиков знаю гораздо лучше тебя. Ты еще ко мне обратишься, потому что наша игра вечна… ну, или продолжается, по крайней мере, пока есть желание удержать кого-то возле себя.

– Нет, Тань, у нас уже все хорошо! Спасибо тебе, и всем спасибо, – Маша сумела встать, и в это время, весьма кстати, зазвонил Володин мобильник.

– Карета подана! – Володя тоже поднялся и вместе с Машей вышел на улицу, – ты довольна?

– Можно сказать, да, – она кивнула, – только я думала, получится не так жестоко.

– Не бери дурное в голову. Ему тоже было, небось, приятно повоевать за тебя и, типа, победить. В женщине всегда должна оставаться тайна, иначе она становится неинтересной, – он распахнул дверцу, ожидавших «Жигулей», – не «Ягуар», конечно, но извини.

Маша плюхнулась на сиденье и назвала адрес. Мысли путались, проходя всю шкалу ощущений – от радости, что все закончилось так, а не иначе, до чувства вины за причиненные любимому страдания.

– …Барышня, – водитель тронул Машу за руку, – приехали.

– А?.. Спасибо, – она вылезла из машины. …Блин, по-моему, за всю жизнь я ни разу не была такой пьяной… Нетвердо вошла в подъезд; искать ключ не стала, а просто нажала звонок.

– Ты уже? – радостно удивился Костя, открыв дверь, но увидев состояние жены, замолчал.

– Ага, – она сделала шаг вперед, – я пьяненькая-я, – обвила Костину шею, прижалась к нему, – только не лупи меня, пожалуйста… я больше никогда так не буду… я тебя люблю…

– Иди, проспись, гулёна, – Костя несильно шлепнул ее по попе, отправляя в комнату.

– Подожди, – Маша подняла указательный палец, – я тут должна тебе показать… – она вытряхнула содержимое сумочки, – вот… счет из кафе, чтоб ты не подумал чего… нас было пятеро…

– А я и не думаю, – Костя, не глядя скомкал бумажку.