Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

Чаще всего Игорь вспоминал студенческие годы, когда уже на втором курсе его считали весьма перспективным боксером; он даже стал призером первенства города, тут же сделавшись вузовской знаменитостью – сам ректор здоровался с ним за руку, а декан лично проверял успеваемость; причем, за «уды» ругал не его, а преподавателей. Умея танцевать только на ринге, в своей любимой левосторонней стойке, свободное от тренировок время он проводил на дискотеках (ночных клубов тогда еще не было), и, как правило, не уходил без стройного, длинноногого «трофея»; продолжение следовало на квартире, снятой ему родителями сразу после поступления. С их стороны это был не только красивый жест – жить в одной комнате с Викой (хоть она и была почти на семь лет младше) становилось с каждым годом все неприличнее. Да и вообще они поддерживали тягу сына к самостоятельности; только знали б они, что творилось в той квартире!.. Но они не знали тогда, и не знают сейчас о его жизни ничего, радуясь лишь наличию семьи и работы. Похоже, в них еще сказывалась социалистическая закваска, и больше всего они боялись, что он, либо уволится, либо разведется.

Отношения с Викой изначально складывались теснее, чем с родителями – еще девчонкой она часто забегала на его, как бы сказали сейчас, «тусовки». В результате ли этих уроков жизни или чего-то еще, но замуж она выскочила быстро; после этого нельзя сказать, чтоб их отношения охладели, но видеться они стали реже – Викин муж был из тех, в чьем присутствии Игорь чувствовал себя неловко; а как иначе, если, например, у него на полном серьезе решался вопрос – где отдыхать летом, на Багамах или на Мальдивах, а у Игоря – стоит поменять холодильник или этот еще поживет, если размораживать почаще?

Вике Игорь не завидовал – в свое время у него имелась прекрасная возможность, стать в одночасье богатым. Все спортсмены тогда уходили в рэкет, но он, вот, не пошел. Сейчас можно объяснять это умом и дальновидностью, а тогда, если быть честным, он просто испугался оказаться взорванным или расстрелянным при очередных «разборках». Собственно, теперь уже не был важен тот давний побуждающий мотив – главное, он не жалел о принятом решении, ведь где сейчас эти «романтики с большой дороги»? Нету. Вернее, есть, только все лежат под красивыми гранитными плитами на престижных кладбищах, а он, худо-бедно, целый день помахивает дубинкой и в ус не дует.

Жалел он о том, что их подвал выкупили под оптовый склад, прикрыв боксерский клуб, хотя в душе понимал, что вряд ли б смог добиться чего-то в спорте – характер не тот, и после первого же нокаута он никогда б не вернулся на ринг, а в большом боксе без подобных издержек не обойтись. Это на межвузовском уровне, занимаясь у хорошего тренера, можно было легко долбить участников всяких самодеятельных секций, но если идти дальше?..

…И почему отец отдал меня в бокс? Даже странно – тихий интеллигент… хотя, наверное, хотел, чтоб у меня было то, чего не хватало ему самому. Но, блин, гены взяли верх, поэтому и нокаут по жизни – резиновая дубинка, стул у двери, три тысячи зарплаты и жена-кормилец… Нет, кроме кормильца, она умница, красавица, да еще с собственным жильем! До сих пор не пойму, чего она тогда запала?.. Не иначе, дело в постели! – Игорю очень хотелось так думать, но последние факты говорили обратное, и он вздохнул, – а тогда куда все делось?.. Не так уж я ей надоедаю, а она отвернулась задницей и спит. Подумаешь, аудит у нее!.. Скосил глаза на Алену, но в темноте не увидел ничего, поэтому тоже повернулся на бок и закрыл глаза, заставляя себя погрузиться в неизвестность сна.

Утро началось как обычно. Причем, это «как обычно» существовало в двух вариантах – если Игорь работал, и если у него был выходной. В первом случае квартира превращалась в общежитие, где каждый занимался своими делами, суетясь, не успевая то в ванную, то к остывающему чайнику, и постоянно мешая недовольному «соседу»; во втором случае все происходило, как сегодня…

Алена открыла глаза, почувствовав, как кто-то коснулся ее щеки; сонно улыбнулась.

– Уже пора?.. Я не выспалась… – она капризно шмыгнула носом, – говорила ж, надо раньше ложиться. Это все ты виноват!

Игорь-то хотел сказать, что чай уже заварен, а горячая сосиска плавает в кастрюльке, но настроение сразу испортилось.

– Ложись, кто ж тебе не дает? – пожав плечами, он вышел.

Поняв, что не права, и Игорь меньше всего виновен в ее недосыпании, Алена, даже не умывшись, выскочила на кухню; сзади обхватила шею мужа, прижалась к нему.

– Ну, не обижайся – ты ж знаешь, какая я бываю утром!..

Игорь действительно знал, что по утрам в нее будто переселялась другая женщина, для которой сон является, и богом, и другом, и любовником. Если прервать их общение, женщина страшно гневалась и от нее можно было услышать все, что угодно; но обижаться за это на Алену нельзя – ведь это не она, а какая-то незнакомая, очень неприятная особа, которая, в конце концов, уйдет на работу, а вернется уже настоящая Алена.

Игорь повернулся, чтоб поцеловать жену, но та спрятала лицо и засмеялась.

– Дай, хоть зубы почищу.

Инцидент, как всегда, был исчерпан, еще не начавшись. Да и разве можно назвать инцидентом, когда никто не дуется, не замолкает на полуслове, не перемещается по комнате, как гордое оскорбленное привидение?..

– Игореш! – раздалось из ванной, – гороскоп послушай!

Игорь включил крохотный черно-белый телевизор, стоявший на холодильнике. Его комнатная антенна выдавала сплошные помехи, поэтому, скорее, он напоминал радио с мигающей панелью. Игорь даже толком ни разу не разглядел существо, приятным голосом вещавшее свои пророчества, хотя вынужденно слушал их каждое утро, ведь Алена не любила уходить, не узнав о планах неба на ее ближайшее будущее.

Сам Игорь абсолютно не интересовался тем, что касалось, как он выражался, «насильственного изменения судьбы», хотя, в принципе, впрямую и не отрицал наличия сверхъестественных сил – за двадцать лет демократии, воцарившейся во всех областях знаний, народ успел заново привыкнуть не только к Богу, но и к колдунам и прочей нечисти. Но даже если все это правда, то для совершения таинств наверняка нужна определенная обстановка, а что можно вещать из телевизора?.. Смешно даже… да и вообще, обо всем этом лучше не думать, потому что оно слишком далеко и непонятно – это все равно, что на кухне, за рюмкой водки, искать пути выхода из мирового экономического кризиса.

Алена выглянула из ванной бодрая и посвежевшая. Именно такой она нравилась Игорю больше всего – домашняя, с не накрашенными глазами, неожиданно обретавшими выражение детской наивности. В такие моменты даже характер ее, вроде, менялся – сейчас, например, беззаботно улыбаясь, она раскинула руки, приглашая Игоря в объятия и окуная его в запах дезодоранта, наполненный травами и полевыми цветами; потом шутливо укусила его за мочку уха.