Дин Кунц - При свете луны

– Противоядие… мы что, бросим в большой котел языки жаб, крылья летучих мышей, глаза ящериц и сварим их с брокколи?

– Вот идет Негативная Джексон, столп пессимизма. Эти ребята, что выпускают комиксы, должны создать под тебя новую серию. Депрессирующие герои сейчас в моде.

– А вот ты просто выскочил из диснеевского мультфильма. Сплошная патока и разговоры бурундучков.

В белой футболке с изображением Злого Койота, склонившийся над тарелкой Шеп хихикнул, то ли потому, что ему понравилась диснеевская реплика, то ли нашел что-то забавное в куске мяса.

Шеп, похоже, не отгораживался от окружающего мира глухой стеной, как могло показаться на первый взгляд.

– Я говорю о том, что его работа, возможно, не была улицей с односторонним движением. И велика вероятность того, что некоторые из его коллег шли в противоположном направлении. Кто-то из них поймет, что он с нами сотворил, и, возможно, захочет помочь.

– Да, да, – кивнула Джилли, – а если для финансирования поисков противоядия потребуются большие деньги, мы всегда сможем занять пару миллионов у твоего дядюшки, Скруджа Макдака.

– У тебя есть идея получше?

Она смотрела на него и пила пиво. Один глоток, другой.

– Думаю, что нет, – ответил он на свой вопрос.

Позже, когда официантка принесла чек, Джилли стала настаивать на том, что она заплатит за заказанные две бутылки пива.

По ее тону Дилан понял, что для Джилли платить за себя – дело чести. Более того, он заподозрил, что она ни у кого не взяла бы и десятицентовика, чтобы заплатить за парковку, не говоря уж о десяти баксах за две бутылки пива плюс чаевые.

Положив десятку на стол, она пересчитала оставшуюся наличность. Много времени на это не ушло, не потребовалось и знание высшей математики.

– Мне нужно найти банкомат и снять деньги.

– Нельзя, – покачал головой Дилан. – У парней, что взорвали твой автомобиль, наверняка есть связи в правоохранительных органах, в этом можно не сомневаться, и они узнают, где ты снимала деньги. И быстро.

– Ты хочешь сказать, что я не могу пользоваться кредитными карточками?

– Какое-то время – нет.

– Серьезная проблема, – пробормотала она, мрачно глядя на свой бумажник.

– Не очень серьезная. В сравнении с остальными нашими проблемами.

– Проблема с деньгами не может быть несерьезной, – возразила Джилли.

Эта фраза, по разумению Дилана, включала в себя несколько глав автобиографии Джилли, посвященных детству.

Хотя Дилан не знал наверняка, что люди, которые преследовали Джилли, связали ее с ним и Шепом, он тоже решил воздержаться от использования пластиковой карточки. После того как ресторан пропустил бы его карточку через идентификационную машину, сведения о проведенной операции поступили бы в процессинговый центр, где ими могли воспользоваться как любое правоохранительное ведомство, так и опытный хакер, если перед ним кто-нибудь поставил такую задачу, щедро оплатив его услуги. Так или иначе, но программное обеспечение центра выявляло местонахождение владельца кредитной карточки буквально через несколько секунд после оплаты товаров или услуг.

Расплачиваясь наличными, Дилан удивился, не обнаружив сверхъестественных психических следов на купюрах, которые прошли через многие руки, прежде чем попали к нему, когда пару дней тому назад он получил их в банкомате. Из этого следовало, что психические следы, в отличие от отпечатков пальцев, со временем пропадают.

Он сказал официантке, что сдачи не надо, после чего повел Шепа в мужской туалет, пока Джилли пребывала в женском.

– Пи-пи, – сказал Шеп, как только они вошли в туалет и он понял, где находится. Книгу он положил на полку над раковинами. – Пи-пи.

– Выбирай кабинку, – ответил Дилан. – Думаю, сейчас все пустуют.

– Пи-пи. – Шеп, не поднимая головы, волоча ноги, двинулся к первой из четырех кабинок. Вошел, закрыл дверь на задвижку. – Пи-пи.

Крепкий мужчина лет семидесяти с небольшим, с седыми усами и бачками, мыл руки над одной из раковин. В туалете пахло мылом с апельсиновой отдушкой.

Дилан направился к писсуару. Шеп не мог справить малую нужду в писсуар, потому что боялся, что в этот момент с ним заговорят.

– Пи-пи, – раздался голос Шепа за дверью кабинки. – Пи-пи.

В любом туалете Шеп совершенно терялся, и ему требовался постоянный голосовой контакт с братом, чтобы не сомневаться в том, что его не оставили одного.

– Пи-пи, – в голосе Шепа слышалась нарастающая тревога. – Дилан, пи-пи. Дилан, Дилан. Пи-пи?

– Пи-пи, – ответил Дилан.

Пи-пи Шепа выполняло ту же роль, что и сигнал гидролокатора субмарины, а ответ Дилана являл собой всплеск на мониторе, который, как в данном случае, указывал на наличие в пугающих глубинах мужского туалета другого дружественного судна.

– Пи-пи, – в какой уж раз повторил Шеп.

– Пи-пи, – отозвался Дилан.

В зеркале над раковинами Дилан наблюдал реакцию пенсионера на этот словесный гидролокатор.

– Пи-пи, Дилан.

– Пи-пи, Шеперд.

Недоумевающий, где-то даже встревоженный, мистер Бачки переводил взгляд с закрытой дверцы кабинки на Дилана и обратно, словно в туалете происходило что-то не просто странное, но и извращенное.

– Пи-пи.

– Пи-пи.

Когда мистер Бачки понял, что Дилан наблюдает за ним, когда их взгляды встретились в зеркале над писсуарами, пенсионер быстро отвернулся. Выключил воду, до конца не смыв мыло с запахом апельсина.

– Пи-пи, Дилан.

– Пи-пи, Шеперд.

Сбрасывая с пальцев хлопья пены и переливающиеся цветами радуги шары, которые медленно опускались на пол, пенсионер направился к контейнеру с бумажными полотенцами, вытащил несколько.

В этот самый момент из кабинки донеслось журчание.

– Хорошо пи-пи, – прокомментировал Шеп.

– Хорошо пи-пи.

Не задержавшись даже для того, чтобы вытереть руки, пенсионер выскочил за дверь с ворохом бумажных полотенец.

Дилан направился к раковине, не к той, которой пользовался пенсионер, а потом в голове сверкнула мысль, приведшая его к контейнеру с бумажными полотенцами.

– Пи-пи, пи-пи, пи-пи, – радостно щебетал Шеп, в голосе слышалось безмерное облегчение.

– Пи-пи, пи-пи, пи-пи, – откликнулся Дилан, возвращаясь с бумажным полотенцем к раковине, в которой мыл руки пенсионер.

Прикрыв правую ладонь бумажным полотенцем, взялся за кран, с которого только что убрал руку пенсионер. Ничего. Никакого потрескивания. Вообще никаких ощущений.

Он коснулся крана голой рукой. Получил полный букет ощущений, как при касании к меню и ручке входной двери.