Владимир Мясоедов - И имя мне – Легион

«Знаете что, — вскипел я, — вы считаете? Значит, вы и разбирайтесь. Все. Я умываю руки. Оставляйте мне одну долю и устраивайтесь, как хотите, но учтите, когда вам в следующий раз понадобится помощь, переводчика ли, целителя ли, еще какая-то, я выставлю вам таксу в семь долей! Боюсь, что кому-то придется подсократить свои аппетиты и немного походить с опущенным тонусом».

«Отлично, — фыркнула дама, — ваша отставка принята».

«Счастливо оставаться, — пожелал я им, — смотрите не угробьте тело, среди нас нет ни одного некроманта».

«Зря ты так с ней, ох, зря», — неожиданно раздался позади меня голос Василия Ивановича, едва я, кипя от негодования, покинул беседку.

«Фу ты, блин, — выдохнул я. — Как вам удается так бесшумно подкрадываться? Было бы сердце, точно разорвалось».

«Опыт, что поделать, — развел руками старый охотник, — да и хрустеть здесь под ногами нечем, да плюс еще одежда — это часть нас, а потому не шуршит, вот и получается, что шуметь тут дело сложное… Но я не о том с тобой поговорить хотел».

«А о чем?»

«Не нравится мне эта дерьмократия, что сейчас установилась. — Старик задумчиво пожевал усы, колеблясь, но все-таки решил продолжить: — Сильно не нравится. Я, конечно, университетов не кончал, но то, что я вижу, настораживает. Эта шайка-лейка во главе с триумвиратом все под себя подгребает. Знаешь, чего они намедни учудили? Организовали ежедневные собрания для всех, кто не работает на триумвират, и обязали их, ты понимаешь, обязали отчитываться, кто чем сегодня занимался. Когда я на такое партсобрание не явился, меня предупредили, что могут занести в список неблагонадежных товарищей. Это они, иуды, партбилет на мандат и баксы сменявшие, будут решать, кто тут надежен, а кто нет? Может, еще и шпионов ловить начнут? Не отвечай. Начнут, я тебя уверяю. Порода у таких тварей столь паскудная, что скорее удавятся, чем крошку со своего стола голодному отдадут. Скорее, наоборот, удавят всех голодных».

«А что я могу поделать? — задумчиво протянул я, припоминая кое-какие меры партизанской борьбы против возможного захватчика, принятые мною еще в пору единоличного хозяйствования в пространстве амулета. Если начались партсобрания, то будут и партийные чистки, тут к гадалке не ходи, хотя одна хиромантка вроде бы имеется. Впрочем, как и камеры-одиночки под боком, в которых заключенному остается только тихо стоять и производить полезный продукт, в смысле энергию. А кого назначить на роль врага народа, как не бывшего кулака, когда-то единолично владевшего всеми недрами амулета. Что ж, если они захотят войну, они ее получат. Средства для ее ведения имеются. И соратники, кажется, тоже. Во всяком случае один. — За нее электорат».

«Плевать на электорат, — рубанул рукой старик. — Такие, как они, всю страну растащили по своим сундукам, а что осталось, оптом продали».

«В наших условиях сделать что-то подобное затруднительно», — возразил я, но как-то вяло. Действия триумвирата у меня одобрения не вызывали. Как и его состав. А что до их якобы законного права командовать… плевал я на это право, если они и в самом деле такие дундуки, какими кажутся, то до гибели тела Сардаса, а за ней и всеобщей кончины обитателей амулета, и лично моей, пусть даже и в состоянии статуи, осталось недолго.

«Ой ли? — прищурился старик. — Найдут они способ. Такие свиньи всегда грязь найдут, а не найдут, так сделают».

«Ну и что ты предлагаешь? — прямо спросил я. — Свергнуть эту скандалистку и ее прихлебателей, разогнать вече и устроить здесь филиал партии параноиков, распихав всех, кроме нас с тобой, по клеткам?»

«Да бог с тобой. Просто когда она начнет остальных гноить, а тех, кто не согласен по клеткам рассаживать, я так просто не дамся. Но что я могу? Почти ничего. Я не колдун, да и все эти фокусы с управлением энергией мне не даются. А ты, как ни крути, дольше всех в таком состоянии, успел опыта набраться, в настоящем бою поучаствовал опять же. Короче, будь готов. Я поселился недалеко от твоего жилища, если что, спину прикрыть попытаюсь, но с одним условием. Гнать этих управленцев, которым для полного счастья лишь бумажных отчетов на полтыщи страниц не хватает, поганой метлой. Сами, конечно, можем не справиться. Но кто, если не мы?»

«Я только за! — согласился я с пенсионером. — И не волнуйтесь вы так. Если что, метлой обеспечу».

Старый охотник действительно почти все время дрейфовал вокруг моего вигвама, или, как я его называл, фигвама. Данный тип жилища оказался единственно возможным объектом, который в реальности амулета мог долго существовать на минимальной подпитке. Брались лоскутки энергии и цеплялись друг к другу. Получившееся полотнище для жесткости формы укреплялось парой-тройкой созданных перекладин. Энергия в своем естественном виде, из которой на девяносто девять процентов и состояла конструкция, практически не растворялась в тумане. Единственной угрозой для нее был вандал, желающий отхватить себе пару лоскутков. Кражи, увы, начались, как только появился первый вигвам. Воров били, выкачивая из них украденное. Помогало плохо, так как первым делом после того, как приходили в себя, они снова шли на промысел. Состояние легкого опьянения, возникающее при передозировке энергией, притягивало некоторых типов как магнит. Слава богу, что среди всех душ таких нашлось только четверо: уголовник, пара работяг и, как ни странно, бывшая учительница русского языка. Им дали презрительную кличку сталкеры, за манеру тайком подкрадываться к жилищам, делать свое черное дело и рвать с хабаром подальше.

Жаль только, что, игнорируя полтора десятка вигвамов, триумвират не соглашался развоплотить свои жилые постройки, которые продолжали потреблять подозрительно много энергии. Я, конечно, не великий знаток рунной магии, максимум футарк по памяти нарисую, но вроде бы руны должны пользоваться силами внешней среды, а не ресурсами заклинателя. Попытки поговорить с магом-программистом успехом не увенчались, он постоянно был якобы очень-очень занят отладкой телецентра, к тому же поблизости все время крутился кто-нибудь из прихлебателей властей предержащих, немедленно вызывавший парня на очередное совещание, едва с ним удавалось завязать беседу. Подхода после шестого меня вообще к нему допускать перестали, заявив, что отвлекаю ценного работника от важных дел, и пригрозив оштрафовать. Намек понял. Подозрительность удвоил, став готовым к активным действиям по защите себя любимого в любое время суток и выдав старому охотнику местоположение тайника. А то мало ли, вдруг сам открыть его не успею, будучи сцапанным вдали от родного вигвама, а так, может, сумеют отбить, если что.