Джули Кагава - Железная принцесса

У Грималкина шерсть встала дыбом. Он отпрыгнул на другой конец дивана.

— А сколько их тут? — спросила я.

— Смертных? — Грим начал вылизывать лапу, настороженно поглядывая на Чарльза. — Не так уж много. Примерно десяток. Великие актеры, поэты, художники и все такое.

Он фыркнул и стал умываться.

— Это место держится на чарах и творческой энергии. Поэтому даже Красные колпаки людей пальцем не трогают.

— Как же она их тут удерживает? — спросила я, но Грималкин зевнул и свернулся калачиком, закрыв глаза.

Отвечать на вопросы он больше не собирался, а если бы я прикоснулась к нему, оцарапал бы мне руку или просто исчез.

— Вот вы где, мои сладкие.

В библиотеку вошла Лэнанши. За ней тянулся подол черного платья из тонкой, как дымка, ткани. На плечах лежала длинная шаль.

— Я так рада, что нашла вас перед уходом. Чарльз, Душка, мне надо поговорить с гостями. Кыш!

Она помахала руками. Музыкант в последний раз посмотрел на меня, тихонько встал и вышел.

— Вы уходите? — Я посмотрела на ее платье и сумочку — Куда?

— Ты не видела Пака, милочка? — Лэнанши оглядела комнату, будто не слышала вопроса, — У меня к нему разговорчик. Повар жалуется, что у него то и дело пропадает еда, старшая горничная ни с того ни с сего влюбилась в вешалку, а дворецкий весь вечер бегал по холлу за мышами.

Она со вздохом потерла переносицу и закрыла глаза.

— Ладно, душечки. Если встретите Пака, скажите ему, чтобы снял чары с бедняжки горничной и перестал таскать из печки торты, пока у повара не кончилось терпение. Представить страшно, что я увижу, когда вернусь, но остаться я просто не могу.

— А куда вы отправитесь?

— Я? В Нэшвиль, милочка. Нужно вдохновить одного талантливого молодого музыканта. На пути у него столько преград, просто ужас. Но не волнуйтесь. Скоро все будут с ума сходить по его музыке!

Последнее слово она пропела, и я закусила губу, до того захотелось танцевать. Лэнанши как ни в чем не бывало продолжила:

— А еще надо заглянуть к одной ведьме, узнать, нет ли для нас новостей. Я вернусь через день или два по людскому времени. Пока-пока, зайки!

Она махнула нам на прощание и пропала в вихре сверкающих искр.

Я заморгала и едва не расчихалась.

— Выпендреж, — сказал Пак, выходя из-за книжного шкафа, будто нарочно дожидался, когда она покинет комнату.

Он сел на подлокотник дивана и закатил глаза.

— Могла бы и попроще удалиться. Правда, Лэн всегда знала толк в эффектных исчезновениях.

— Главное, что ее тут нет! — Железный конь подбежал к нам и огляделся, будто думал, что Лэнанши сидит за каким-нибудь стулом и подслушивает, — Ее нет. Давайте подумаем, как отсюда выбраться.

— И что потом? — Грималкин поднял голову и насмешливо взглянул на него, — Мы по-прежнему не знаем, где скипетр. Если вылезем, только объявим о себе врагу и усложним задачу.

— Пушистик прав, к несчастью, — вздохнул Пак, — С Лэн бывает трудновато, зато она верна своему миру и сможет отыскать скипетр раньше остальных. Надо подождать, пока не выясним, где он.

— План ясен, — Железный конь скрестил могучие руки, а в глазах у него полыхнуло яростное пламя, — Сидеть и ничего не делать. И это предлагает нам знаменитый Плут Робин!

— А какой план у тебя, жестянка? Идти греметь на весь город и совать нос в штаб-квартиры всех крупных корпораций, пока скипетр не свалится нам на голову?

— Принцесса, — железный конь повернулся ко мне, — это глупо. Зачем ждать? Разве ты не хочешь найти скипетр? Не хочешь найти принца Ясеня...

— Замолчи...

Я понизила голос. Наверное, конь услышал в нем угрозу, потому что быстро захлопнул рот. Я встала, сжав кулаки.

— Не смей говорить о Ясене! — прошипела я, и фейри попятился. — Я думаю о нем каждый день, но сначала мы должны вернуть скипетр. И даже если забыть о скипетре моему горю ничем не поможешь, потому что Ясень не хочет нас видеть. Особенно меня. Он очень хорошо объяснил это в нашу последнюю встречу.

К горлу подкатил ком, и я судорожно вздохнула.

— Так что ответ на твой вопрос — да. Я хочу найти Ясеня. Но не могу. Потому что нам важнее этот проклятый жезл! Я не допущу, чтобы все пошло к чертям только потому, что ты не в силах и две минуты посидеть спокойно.

Взгляд заволокло слезами, и я зло поморгала. Друзья смотрели так, будто у меня волосы горят. По невыразительному лицу железного фейри невозможно было понять, что у него на уме. Кот скучал, а в глазах Пака смешались жалость и ревность.

Это взбесило меня еще больше.

— Послушай... — начал он.

Я развернулась и вылетела из комнаты от греха подальше. Робин окликнул меня, но я не слушала. Если бы он схватил меня за руку или встал на пути, я бы ему врезала.

— Пусть идет, — услышала я голос Грималкина, — Уговаривать без толку. Кроме него, ей никто не нужен.

Дверь хлопнула, и я затопала по коридору, сдерживая рыдания.

Как несправедливо! Мне надоело за все отвечать, надоели жертвы во имя долга Я хотела лишь одного — отыскать Ясеня, уговорить его, чтобы он передумал. Мы будем вместе. Если как следует постараться, все у нас получится. К черту последствия. И к черту скипетр!

Коридоры тянулись без конца. Все они были похожи друг на друга: узкие, черно-красные. Я не представляла, куда иду, но меня это совершенно не заботило. Я только хотела убраться подальше от Пака и Железного коня, немного побыть наедине со своими личными желаниями. Всюду висели картины, стояли статуи и музыкальные инструменты. Когда я проходила мимо, у некоторых еще чуть слышно пели струны, в воздухе таяла мелодия.

Наконец я устало опустилась возле арфы и закрыла лицо руками, не обращая внимания на феечку, следившую за мной с другого конца коридора.

Ясень! Где же ты?

Глаза щипало, и я смахнула слезы. Ни за что не стану плакать! Арфа зазвенела сочувственно, будто спрашивала, что со мной. Я провела пальцем по струнам, и по коридору эхом полетел дрожащий печальный звук.