Олег Шовкуненко - И настанет день третий

– Сурен, а существует какой-либо сигнал о том, что кладовая уже достаточно наполнена, и АДавтотрансу пора заняться вывозом? В рельсу вы звоните что ли?

– Да нет, – мой друг пожал плечами. – Просто иногда возвращаешься, а дверь заперта. Ожидаешь сколько придется. Когда она открывается вновь, в кладовой пусто. Если повезет, внутри находишь новую заточенную кирку или большую корзину, ну а самые передовики награждаются тачкой. Лучше всего строительной, такая, знаешь ли, в которой бетон возят, глубокая и вместительная.

– Чувствую, в твоих словах вновь появились мечтательные нотки, – я улыбнулся. – Что, на старое потянуло?

– Эх, Леха, не сумеем мы открыть проход. Если бы это было так легко, то и грешников здесь бы не осталось. Разбежались бы все. – Сурен тяжело вздохнул. – Давай лучше выкладывай свой второй план. Может, он окажется получше первого.

– Второй план, это скорее наглая авантюра, – начал я.

– О! Начало мне нравится.

– Тогда слушай продолжение. Мы совершаем диверсию на одном из верхних уровней, проще всего на седьмом, так как он к нам ближе всего. Процесс изготовления золота застопорится. Сразу возникнет паника. А она возникнет, поверь мне. Я уже видел что-то подобное. Так вот это и будет нашим звездным часом. Мы объявим, что знаем в чем причина и потребуем встречи с Дьяволом. А ему, родимому, поставим условие – свобода в обмен на информацию. Как я успел заметить, золото здесь глава всему, и его получение должно идти безостановочно. Так что жизнь двух рабов это ничтожная плата за восстановление адского производства.

– Ничего себе! – Сурен присвистнул. – Такую аферу мог придумать только ты.

– А что скажет мой лучший друг и компаньон? Может сработать?

– Вообще-то любой здравомыслящий человек сказал бы, что нет. Только вот смелость города берет. – В глазах моего друга засветился азарт игрока. Сразу стало понятно, что второй план вызвал у него гораздо больше энтузиазма, чем первый. – Слушай, Леха, а как мы прорвемся на седьмой уровень?

– Да прорвемся как-нибудь, фигня какая! Не это сейчас главное. – Я с досадой махнул рукой. – Понимаешь, до сих пор не знаю, какую такую пакость следует сотворить, чтобы золото перестало вариться. И, понимаешь ли, это должно быть что-то действительно очень незаметное, такое, чтобы до причины и докопаться никто не смог, чтобы знали мы одни.

– Да уж, задачка, – Сурен наморщил лоб. – Давай, выкладывай все, что разузнал о производстве золота. Вместе думать будем.

Рассказ мой был короток. До мелочей я мог объяснить лишь операции, происходящие в самом первом круге. С некоторыми оговорками, исключающими знание пропорций и температур, описанию поддавался процесс выплавки свинца. Но вот дальше следовал полный провал. В результате трех уровней полного непонимания на свет появлялось вещество, именуемое философским камнем. Хвала всевышнему, что хоть на седьмом круге наступало некоторое просветление. Я рассказал Сурену, что именно смесь тертого философского камня и расплавленного свинца, хорошенько прожаренная радиоактивным излучением, и дает в итоге окончательный продукт – так обожаемое всеми золото.

– Вот и все, что знаю. Мало. Чертовски мало!

Отчетливо сознавая, что ни на микрон не приблизился к решению проблемы, я умолк. Прижал к груди колени, положил на них голову и уткнул взгляд в одну точку. В голове не то, что ни одной мысли, в голове полный вакуум. Летели секунды, они складывались в минуты, а мы так и сидели, молча уставившись в угрюмые грязно-рыжие стены.

– Я бы посоветовал соорудить защитный экран.

От неожиданности я вздрогнул. Стены вдруг заговорили. Слова словно исходили из глубины доселе немого камня. Голос спокойный, уверенный и абсолютно незнакомый.

Глава 14

В отчаянном броске я дотянулся до ледоруба и, крепко сжав его в руках, обернулся на звук. Твою мать, застукали! Это была первая, да, пожалуй, и единственная мысль. Однако, на меня никто не нападал. В темной пещере нас, как и прежде, оставалось трое: я, Сурен и находящийся в полной отключке Чен Фу. Но этот голос… Он что, почудился? Как бы ища поддержки, я глянул на друга. Да, он тоже слышал, без сомнения слышал. Сурен стоял рядом и на пару со мной ошалело оглядывался по сторонам.

Спокойно! Явной угрозы не наблюдается, пока не наблюдается. И голос этот совсем не угрожающий, совсем не тот, которым орут: «Стоять, руки за голову, лицом к стене!» Наоборот, он что-то там говорил… Я вспомнил слова, прозвучавшие в тишине каменного склепа. Затем набрался смелости и переспросил:

– Какой еще, к дьяволу, экран?

– Свинцовый, какой же еще? – Чен Фу потянулся словно отходил от сна, а не от глубокого нокаута. Проворно сел по-восточному, поджав под себя ноги.

– Чен, это ты? – я не мог узнать голос китайца. Из писклявого и лебезящего комариного писка он превратился в баритон достойного самолюбивого человека.

– Конечно же, я. Или вы видите здесь еще кого-нибудь?

– Похоже, оклемался, – Сурен вопросительно глянул на меня.

– Пришел в себя, если вы это имеете в виду.

– И давно? – я понял взгляд друга. Его волновала проблема непрошеного гостя и одновременно свидетеля нашего разговора.

Чен заметил эту пантомиму и правильно ее истолковал. Растянув свои пухлые губы в язвительной ухмылке, он ответил с явной издевкой:

– Ваш, Леха, рассказ о встрече с персонажами из средневековья меня очень заинтересовал. Естественно, с научной точки зрения.

– Кому Леха, а кому Алексей Кириллович, – я угрожающе хмыкнул. – Это же надо, он тут уже полчаса шпионит, а мы ни слухом, ни духом!

– Извините, не знал, что ваше полное имя Алексей Кириллович, – произнес китаец обиженным голосом. – Ваш друг называл вас Лехой, и я вполне резонно предположил, что таково ваше имя. А насчет шпионажа… по-вашему я должен был встать, извиниться и выскочить наружу?

Вполне логичное объяснение, но даже без него я не таил зла на китайца. Не могу я по-настоящему злиться на воспитанных, интеллигентных людей. А Чен Фу явно оказался одним из них.

– Ладно, все верно, это мой промах. Надо было сразу оттяпать тебе башку. А теперь чего уж, добро пожаловать в дискуссию.

– Смею вас заверить, что и с отрубленной головой я продолжал бы слушать. Место это такое, очень и очень необычное. Честно говоря, никогда не думал, что оно существует.

– Вот и еще один безбожник, – хихикнул Сурен. – В нашем полку прибыло.

– Атеизм мне бы еще кое-как и простили, а вот воровство никогда, – Чен тяжело вздохнул.

– Ты вор? – честно говоря, я был удивлен, встретив вора с манерами учителя богословия.

– Я инженер, – Чен Фу широким жестом указал на пол, тем самым пригласив всех сесть. Прислонившись спиной к стене, он продолжил. – Много лет работал в космической программе Китая. Но, увы, все хорошее когда-нибудь кончается. В девяносто пятом году после взрыва ракетоносителя «Чанчжэн-2» меня вышибли. Повесили на мою шею всех собак и выкинули на улицу. С таким клеймом работу в аэрокосмическом комплексе, сами понимаете, не найдешь. Вот и пришлось заниматься чем попало.