Дейкр Стокер - Дракула бессмертен

А еще в его памяти остался портрет красивой женщины с рыжими волосами. Той же самой, что была изображена на фотографии, которую его мать всегда держала при себе.

Квинси повернул голову, однако место над камином, где она когда-то висела, занимал простенький пейзаж.

— Портрет Люси… — задумчиво пробормотал он.

— Картину, о которой вы говорите, — раздался голос сзади, — десять лет назад пришлось снять — из уважения к Бет, моей жене.

Артур Холмвуд, наследственный лорд Годалминг, сидел за массивным столом из красного дерева. В свете изящной лампы поблескивал серебряный поднос с визитной карточкой.

Квинси как громом поразило. Артур Холмвуд родился на несколько лет раньше Джонатана, но незнакомого человека, увидевшего их вместе, пришлось бы долго в этом убеждать. Копна светлых волос, волевой подбородок, стальная голубизна глаз… теперь ясно, почему из всех поклонников Люси отдала предпочтение этому мужчине. Бедному доктору Сьюарду с самого начала не на что было рассчитывать.

Квинси выпрямился.

— Добрый вечер, мистер… лорд Годалминг. Простите, я вас не заметил.

— Уверен, вы явились сюда не за тем, чтобы обсудить обстановку моего кабинета.

Резкость его тона удивила Квинси, и все же он продолжил:

— Я сын Джонатана и Мины Харкер…

— Я знаю, кто вы, мистер Харкер. Коньяку?

— Нет, благодарю вас. — Квинси надеялся, что отказом ясно дает понять: пагубные привычки отца ему не свойственны.

Лорд Годалминг встал из-за стола и прошел в противоположный угол комнаты, к заставленному бутылками бару. Впечатление он производил внушительное: рост выше среднего, костюм идеально подогнан под стройное, мускулистое тело. Тугая, как барабан, грудная клетка, на шее ни следа обвисшей кожи, характерной для большинства мужчин его лет. Двигался он, однако, с такой благородной степенностью, что Квинси было трудно поверить в истории с головокружительными приключениями. Только седые прожилки на висках выдавали истинный возраст Холмвуда — пятьдесят с лишним, но этот штрих лишь придавал его облику утонченность. Взяв хрустальный бокал и графин, Артур обернулся, и Квинси тут же бросились в глаза два легких изъяна в его внешности: шрам на правой щеке и обрезанная мочка уха. Любопытно, что за бой мог оставить такой след на лорде Годалминге?

Артур налил в бокал коньяку.

— Так что же, скажите на милость, привело вас сюда, мистер Харкер?

— Думаю, вы знаете.

— Не имею ни малейшего понятия.

— На прошлой неделе был убит мой отец.

— Да, я читал об этом, — равнодушным тоном откликнулся Артур. — Мои соболезнования. — Он стал согревать напиток в ладонях.

Квинси никак не мог взять в толк, что стоит за отчужденностью Холмвуда.

— Вероятно, вам известно и то. что две недели назад в Париже убили Джека Сьюарда?

Артур помрачнел, закрыл глаза и молча поднес бокал к носу, вдыхая аромат.

Квинси повысил голос:

— Вы меня слышали? Джек…

— Слышал. — Артур вдруг распахнул глаза и впился в Квинси взглядом. У юноши появилось ощущение, что больше всего лорду хочется его убить. — Джек вел себя как последний дурак. Совал нос в дела… которые лучше не ворошить.

— Джек Сьюард был вашим другом!

Глаза лорда сузились в щелочки, и он угрожающе надвинулся на Квинси.

— Нет, морфийным наркоманом, потерявшим все — состояние, репутацию, дом и семью!

Чувство самосохранения молило Квинси остановиться. Но если он хочет, чтобы этот человек его уважал, надо стоять на своем. Выпрямившись, юноша твердо посмотрел лорду в глаза.

Гнев Артура улетучился так же быстро, как и возник, и его место заступила глубокая печаль.

— Старый дурак не хотел отпустить свое прошлое… — проговорил Холмвуд, стремительным глотком осушив бокал — словно надеялся залить коньяком неприятные мысли.

— Моего отца убили через несколько дней после доктора Сьюарда. На совпадение не похоже, вы согласны? — спросил Квинси. — Вы и ваша супруга в опасности.

Артур расхохотался и наполнил бокал по новой.

— Опасность? Мистер Харкер, вы не понимаете даже смысла этого слова!

Квинси не мог поверить, что перед ним тот же самый Артур Холмвуд, который на лихом жеребце влетел в толпу цыган и завязал с ними бой — с ними и Дракулой. Кто-кто, а этот человек должен был осознавать серьезность угрозы. Квинси охватила ярость; потеряв над собой власть, он подбежал к Артуру и схватил его за руку.

— Дракула вернулся, чтобы отомстить, и вы это знаете. Помогите мне покончить с ним раз и навсегда.

Смерив Квинси ледяным взглядом, Артур резко, без церемоний высвободил руку.

— Это безрассудно с вашей стороны, мистер Харкер. Смело, но безрассудно. Значит, она все-таки рассказала вам.

— Нет, я выяснил все без посторонней помощи, — возразил Квинси, безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Дракула мертв. Я видел, как он издох. — Артур отставил графин и прошел обратно к столу. — Все мы видели.

Что за ослиное упрямство?!

— Моего отца посадили на кол. Кто еще мог это сделать, как не Цепеш?

— На мою долю выпало достаточно испытаний, мистер Харкер. Я бился на полях адских сражений, переплывал океаны крови. Теперь все это в прошлом. Возвращаться туда я не хочу. — Лорд позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого.

Квинси треснул кулаком по столу.

— Трус!

Он был уверен, что Артур не оставит оскорбления без ответа, но в голубых глазах не отразилось никаких эмоций.

— Езжайте-ка вы домой, мальчик, — вздохнул Холмвуд. — Еще поранитесь.

Послышались шаги дворецкого.

— Значит, наша встреча закончена?

— Всего вам доброго, мистер Харкер. — Артур взял со стола миниатюрную книжицу, открыл на заложенной странице и погрузился в чтение.

Дворецкий протянул юноше пальто.

— Прошу вас, сэр.

Пораженный до глубины души, Квинси некоторое время стоял без движения. Затем схватил пальто, метнулся к столу и вырвал книгу у Артура из рук. Их глаза встретились.

— Я не буду вас жалеть, когда вы станете следующим! — рявкнул он, надеясь, что наживка сработает.

Однако вместо того чтобы принять вызов, Артур уставился на невзрачную картину над камином и тихо, почти шепотом, проговорил:

— Сомневаюсь, что меня хоть кто-то пожалеет.

Снова оказавшись на улице — уже стемнело, — Квинси задумался над только что случившимся. Таинственная сила, вогнавшая Джека Сьюарда в пучины безумия, сбившая с пути истинного его мать, погубившая душу его отца, не оставила в стороне и Холмвуда. Лордом Годалмингом он стал себя называть лишь потому, что Артура Холмвуда больше не существовало. Теперь Квинси знал: лорд Годалминг дрался на дуэлях без мыслей о чести. Он делал это, надеясь обрести в бою смерть.