Упырь - Брайан Кин
Даг дважды постучал в дверь. Они услышали шаркающие звуки внутри. Затем дверь открылась, ржавые петли заскрипели. Миссис Смелтцер выглянула на них через один нормальный глаз. Другой был опухшим и казался черно-фиолетовым. Тимми и Даг удивленно вскрикнули, но она только улыбнулась.
- Привет, мальчики.
Тимми подумал, что она звучит грустно и, возможно, немного облегченно.
- Здравствуйте, миссис Смелтцер. Барри дома?
Она кивнула в сторону кладбища. Когда она наклонила голову, Тимми заметил, что в ее ушах сверкнула еще одна пара новых сережек.
- Он помогает отцу. Bы, наверное, не захотите идти туда сегодня утром.
- Почему?
Тимми уставился на ее синяк под глазом.
- Ну, мистер Смелтцер не выспался прошлой ночью. Он засиделся допоздна. Он немного ворчливый.
Никто из них не ответил. Даг уставился на свои ноги. Тимми не мог отвести взгляд.
- Ты в порядке, Тимми?
В порядке ли я? - подумал он. - Это у тебя фингал под глазом, леди.
- Да, я в порядке. Прошлой ночью тоже не спал. Буря не давала мне уснуть.
Она снова улыбнулась им:
- Хорошо, я скажу Барри, что вы заходили.
- Спасибо, миссис Смелтцер.
Она закрыла дверь, и они отвернулись и начали спускаться обратно по тротуару.
- Господи, - прошептал Тимми. - Ты видел этот синяк?
- Видел? Как я мог не заметить? Вся сторона ее лица распухла. Что нам делать?
Тимми вздохнул:
- Мы ничего не можем сделать, разве что рассказать моим родителям, но если мы это сделаем, Барри может разозлиться на нас, или они могут сказать, что мы больше не можем с ним общаться. Давай просто не будем об этом думать. Мы найдем Барри. Убедимся, что с ним все в порядке. Если ему не нужно работать, то, возможно, мы сможем исследовать туннель сегодня. Если нет, то мы просто посидим в блиндаже, пока он не закончит.
- Может, лучше не надо. Миссис Смелтцер сказала, что у отца Барри плохое настроение. Судя по ее лицу, я бы сказал, что она права.
- К черту его. У меня тоже плохое настроение.
Он перешел дорогу. Даг последовал за ним после минутного колебания. Они прошли мимо недавно установленного знака "Посторонним вход воспрещен" и обошли церковь сбоку.
- Я заметил кое-что еще, - сказал Тимми. - На ней была еще одна новая пара сережек. Я говорю тебе, чувак, происходит что-то странное. Что-то большее, чем просто он ее ударил.
- Но, как ты сказал, мы ничего не можем сделать. Отец Барри - взрослый человек. А мы - дети.
Тимми пнул камень. Он пролетел через церковную парковку, ударился о телефонный столб и покатился прочь.
- Он не взрослый. Он - чудовище. Барри должен кому-нибудь рассказать.
- Может, он боится.
Они дошли до задней части церкви и начали спускаться по центральной дороге кладбища.
Ни Барри, ни его отца не было видно, и они не слышали звуков газонокосилки или чего-то еще. Этим утром даже птицы и насекомые казались безмолвными. Казалось, что вся живность покинула территорию.
- Почему Барри боится рассказать? - Тимми понизил голос, на случай, если мистер Смелтцер или Барри окажутся в пределах слышимости. - Он был бы в безопасности. Он и его мама. Копы засадили бы его старика в одно мгновение.
- Может, он смущен, как я, - Даг вздохнул. - Я до сих пор не могу поверить, что рассказал тебе вчера вечером.
- Ты сожалеешь, что рассказал?
- Нет, - Даг колебался. - Но я боюсь, что ты кому-нибудь расскажешь. Твоим родителям или преподобному Муру.
Тимми похлопал его по плечу:
- Я обещал, что не скажу, и не скажу. Но ты должен что-то сделать, парень. Ты не можешь просто оставаться там и позволять ей продолжать делать это с тобой. Это неправильно. Она не лучше, чем отец Барри.
- Я знаю, я знаю. Просто она - это все, что у меня осталось, Тимми. Я не могу просто бросить ее.
- Но ты должен. Ты должен выбраться оттуда.
- Я не могу. Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что она делает что-то плохое, как в тот раз, когда мы положили гильзу от дробовика на железнодорожные пути, чтобы посмотреть, что произойдет, когда поезд переедет их.
Тимми покачал головой.
- Все немного хуже, Даг.
- Я знаю. Все, что я хочу сказать, это то, что я знаю, что это неправильно, но я не могу остановить это, кроме как запереть свою дверь.
- Тебе это нравится? Ты хочешь, чтобы это продолжалось?
Даг выглядел в ужасе.
- Нет. Конечно, мне это не нравится. Я ненавижу это. Я уже говорил тебе об этом.
- Тогда обратись за помощью.
- Я не могу. Это не будет...
- Она - чудовище.
- Она также моя мать!
Он сильно толкнул Тимми. Тимми попятился назад, чуть не споткнувшись о низкий надгробный камень.
Даг надвигался на него, мясистые кулаки были подняты в знак протеста.
- Она моя мать, и не смей называть ее так, придурок. Не смей!
- Эй...
- Заткнись. Не тебе это говорить.
Тимми поднял руки вверх в знак капитуляции:
- Ладно-ладно. Успокойся. Мне жаль. Серьезно. Я не должен был ничего говорить.
Лицо Дага стало красновато-фиолетовым, а на шее выступили вены. Еще одна пульсировала на лбу, пульсируя под кожей. Он прижал кулаки к бокам, сжимая и разжимая пальцы. Его челюсть отвисла. Его дыхание было быстрым, с трудом сдерживаемым. Он отвернулся и пошел прочь.
- Ты в порядке? - спросил Тимми.
Не оглядываясь, он кивнул, все
