Дэннис Крик - Судьба вампира

С ужасом писатель смотрел на то, как озеро под ними леденеет. Где оставались следы ног, там вода тут же превращалась в лед в унисон с их неспешной поступью.

— Босс? — Виктор обернулся. В хвойной роще среди елей стоял Эдди Вис.

Он, словно призрак, выглядывал из-за деревьев. На бледном лице застыла озабоченность. Лысая голова блестела в лучах луны, как гладко отполированный бильярдный шар. Виктор обратил внимание на то, что на нем нет очков.

— Я не виноват, — Эдди пожал плечами. — Это они заставили меня позвонить тебе… Они знали твой номер. Они все про тебя знают.

Виктор перевел взгляд на братьев. Они закончили свой путь по ледяной дорожке и теперь стояли у белой стены, смотря на него снизу вверх. Их разделяла длинная плоскость холодного мрамора.

— Ты на их стороне, Эдди, не так ли?

— Извините, босс, то была не моя воля.

— Не особо ты и сопротивлялся, наверное. Твоя помощь была лишь прикрытием, чтобы своровать мои деньги. Что случилось с тобой? Ведь ты делал свою работу лучше всех и никогда не жаловался на бедность. И тут вдруг в один чудесный день вместо того, чтобы помочь мне выйти из тюрьмы, ты исчезаешь в неизвестном направлении, захватив деньги для моего залога… Почему?

— Почему? Ты хочешь знать, почему? Пусть они тебе скажут, почему! Я им благодарен за то, что они открыли мне глаза. Теперь я смотрю на мир иначе, по-другому, и взгляд мой не замутнен ничем. А деньги твои лишь плата мне за отличную работу. Многолетнюю работу. Считай это последним своим платежом Эдди Вису! — адвокат усмехнулся и кинул беглый взгляд на братьев Бриль.

— Теперь я такой же, как и ты! Мы сравнялись, босс.

— Это не так.

— Они дали мне новую жизнь. Без заискиваний в белых кабинетах, без взяток таким продажным копам, как этот твой Варга, без нервов в зале заседаний и без подчинения своему боссу. Теперь я не подчиняюсь никому! Мне не нужно выполнять ничьи приказы. Я свободен от всего этого! Абсолютно свободен!

— Они не говорили тебе, зачем им нужен я? — Виктор решил, что слушать и дальше монолог адвоката — идея не слишком хорошая, к тому же периферийным зрением он уловил поползновения братьев.

Они карабкались по совершенно отвесной стене, их когти впивались в белый мрамор, трескались, ломались. Пальцы царапались и обдирали кожу ради того, чтобы потом снова вцепиться в проделанные отверстия. Из-под когтей сочились струйки крови.

Им осталось всего несколько отчаянных рывков, чтобы оказаться на верхушке стены, совсем рядом с писателем.

— Нет, — запоздалый ответ адвоката долетел до Виктора свистом далекого ветра.

Но я знаю, что они будут преследовать тебя всегда. Вероятно, у них на тебя зуб. А может, ты и убил их? Босс…

— Ублюдок, — писатель стал отдаляться от края стены, ступил на землю.

— Ну и что с того? Я бессмертен! Я не чувствую ни боли, ни страха! Я стал свободен от них! Мне не нужны очки, у меня теперь прекрасное зрение орла! И ловкость кошки, и сила вепря! Да об этом можно только мечтать!

— Я смотрю, ты нашел свое счастье, Эд. Но голод угнетает, не правда ли! И он силен, как никогда.

— О, да! Голод силен. Но я могу удовлетворить его. В любой момент я могу напасть на человека! Это в моей власти. Я уже не слепой идиот, который подчиняется твоим приказам. Я вылечился.

— Значит, ты нашел лекарство от всех болезней? — Виктор повернул к нему лицо, наполовину скрытое капюшоном.

— Никаких обид, — Эдди поморщился, глядя на своего бывшего клиента. — Никаких воспоминаний. Каждый получит свое.

— Как же меняется сознание человека после одного укуса!

Сзади послышался нарастающий рык. Виктор обернулся и застыл.

Перед ним стояла черная пантера.

Ее глаза гипнотизировали писателя. Следом за ней появилась и другая, выше ростом и мощнее. Виктор не успел опомниться, как она прыгнула и, пролетев над его головой, приземлилась позади него. Оказавшись между двух вампиров, писатель понял, что попал в капкан.

— Что вам нужно? — прошипел он, попеременно переводя взгляд с одной на другую. Их морды, похожие друг на друга, как две капли воды, скалились, глаза хранили исступленный блеск.

— Если вами руководит месть, то вы должны понять, что она напрасна и не приведет вас ни к чему хорошему. Я не убивал вас, — мельком он посмотрел вниз на озеро и увидел, что теперь оно заледенело полностью.

Высокая пантера склонила голову на бок и зарычала. Она была готова ко второму прыжку, и он должен был стать роковым для писателя.

Виктор нащупал клинок под плащом. Предчувствуя тяжесть следующих мгновений, отделяющих его от нападения пантер, он пытался найти путь к спасению. Хоть разум и твердил, что выхода нет, и каждое из этих мгновений уже пахнет его кровью, он все равно не намерен был сдаваться.

Он бросил взгляд в сторону рощи, но не нашел там Эдди.

Предвестник смерти сделал первый шаг.

Длинное упругое тело взмыло в воздух. Передние лапы выпустили когти, на морде заиграл хищный оскал.

Понимая всю тщетность попыток бежать, Виктор просто лег на спину и закрыл глаза. Он ждал его.

И когда зверь приземлился на его груди, вдавив его наполовину в землю, клинок нашел свой путь. Единственно верный путь.

Расчет был сделан на внезапность. И он себя оправдал. Атам проник в сердце зверя, пронзив его почти насквозь. Его острие не затупилось о тела предыдущих жертв, падших от руки Тэо Брукса за время долгих странствий, что, в конце концов, и спасло жизнь писателю.

Под одеждой Виктор почувствовал мокрую теплоту. Но это было не возвращение в облик человека и даже не жаркий пот. Откинув полы длинного плаща, он увидел, как темная кровь стремительным ручьем течет по его груди. Лежа под бездыханным телом, Виктор следил за первыми признаками превращения. То были мокрые усы, постепенно обрастающие плотью, ставшие, в конце концов, губами. То была шерсть на морде, ставшая кожей. Мелкие щели — человеческими глазами…

В следующий миг писатель сбросил с себя тело. Мертвец соскользнул со стены и упал в озеро. Через мгновение вампир исчез под темной водой, пробив собой дыру во льду. Моментально образовавшаяся прорубь тут же затянулась новой коркой.

Человек встал во весь рост, ловя взглядом молнии из глаз второй пантеры. Вновь появилась легкость в движениях, проворность, присущая зверю. И сила. Та сила, что так внезапно оставила его в последний раз.

Держа в руке серебряный клинок, чувствуя тяжесть его стали, он черпал из него древнее могущество. Слабость уступила ярости, боль — вдохновению. И в голове осталась лишь одна мысль. Она давала право на спасение.