Наталья Александрова - Последний ученик да Винчи

Дмитрий Алексеевич начал шепотом переводить Маше ее слова.

— Она говорит, что ее хозяйка жила очень уединенно… что у нее в последнее время были только двое, мужчина и женщина… очень подозрительная пара… русские, а все русские связаны с мафией… это она о нас с вами!

— Да уж поняла, — пробормотала Маша.

— Красивая молодая шатенка в зеленом костюме и высокий седоватый мужчина средних лет… это точно о нас! Этот человек, что идет рядом с ней, передал сейчас по телефону наши приметы в полицейское управление… поздравляю, теперь мы в розыске не только в России, но и в Италии!

— Господи, да ведь ее убили из-за нас! — Маша прижала руки к сердцу. — Она жила себе спокойно, пока не появились мы. Это мы навели на нее того страшного разноглазого типа! Какой ужас!

— Боюсь, что судьба ее была предопределена еще тогда, когда убили ее мужа много лет назад, — прошептал Старыгин, — ее убили, чтобы она не смогла встретиться с вами. Но мы успели повидать ее раньше убийцы и получили ключ от сейфа.

— Что теперь делать? — сдавленным голосом спросила Маша. — Если нас задержит итальянская полиция, нам никогда не оправдаться. Запросят российские власти, а те ответят, что вас разыскивают за кражу картины, а меня — как соучастницу. Как думаете, какая тюрьма лучше — русская или итальянская?

— Наверное, у итальянцев кормят получше… — протянул Старыгин.

— Вы только о еде и думаете! — мгновенно разъярилась Маша. — Оттого и вес у вас лишний!

— Вот хорошо, передо мной прежняя язвительная журналистка! А то я уж подумал, что вы совсем раскисли… Не время лить слезы, нужно удирать отсюда и расшифровать дневник вашего деда, возможно, это прояснит ситуацию. Эта женщина, служанка синьоры Манчини, забыла вашу фамилию. Трудная русская фамилия, а у нее, мол, память стала не та. Так что давайте уносить ноги отсюда, пока не прибыло подкрепление с собаками.

Полицейские ушли к воротам встречать машину. Маша и Старыгин, прикрываясь густыми кустами, двинулись в противоположную сторону, стремясь обогнуть дом. Их расчет оказался верным — с непарадной стороны дома сад был более запущенный, еще там была старая оранжерея, за которой Старыгин нашел деревянную лестницу. Они добрались до каменной стены, ограждающей владения бедной синьоры Манчини. Маша взобралась наверх и осторожно выглянула. Эта часть стены выходила в небольшой переулок, с другой стороны также была глухая стена. Они пошли по переулку в противоположную от ворот виллы сторону, долго петляли, прежде чем выйти на шоссе, где их подхватил случайный таксист, высадивший пассажиров неподалеку. Таксист всю дорогу болтал и расхваливал красоты Рима, так что Маша была рада, когда он высадил их в районе большого скопления туристов возле церкви Санта Мария Маджоре. Они поскорее смешались с толпой американцев, любовавшихся самой большой колокольней в Вечном городе.

— Мне бы надо избавиться от этого шикарного костюма, — пробормотала Маша, — а то полиция уже небось передала наши приметы всюду.

Они перешли улицу, там располагались маленькие магазинчики, торгующие разной мелочью для туристов — сувениры, платки с видами Рима, чашки, футболки… Неподалеку находился огромный рынок, его предваряли дешевые магазины, торгующие одеждой и обувью. Маша увидела ряды висящих джинсов, выставленных на улице, и нырнула в эту дверь. Не слушая беспрерывно тараторящего хозяина, она выбрала наугад джинсы с дырками на коленях, кожаную куртку с заклепками, прихватила еще черную бандану, чтобы спрятать волосы. Теперь в зеркале ничто не напоминало «красивую шатенку в зеленом костюме». Маша пресекла все поползновения хозяина начать долго и со вкусом торговаться, выложила деньги и поскорее вышла.

Старыгин нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле магазина. Машу он не узнал, скользнув по ней равнодушным взглядом. Она прошла чуть вперед и подпихнула пакет с ненужным зеленым костюмом в тележку, заваленную пустыми картонными коробками. И в то самое время, когда она наклонилась, сумочка сползла с плеча, и ее тут же выдернул какой-то шустрый мальчишка.

— Ой! — Маша крикнула так громко, что Старыгин, узнавший ее по голосу, одним прыжком оказался рядом с ней.

Воришка улепетывал с сумочкой, где лежали ценные бумаги и дневник ее деда. Недолго думая, Маша припустила следом, радуясь, что прихватила в магазинчике еще и удобные ботинки. Она неслась молча, не тратя времени на крики, да и не к чему было привлекать внимание. Карабинеров поблизости не наблюдалось, улица была запружена народом, никто не удивлялся при виде бегущих, тем более что вор спрятал сумочку под куртку. Сзади слышалось сопенье Старыгина, он явно сдавал, потому что дышал слишком тяжело.

«Куда ему бегать — при такой кабинетной работе», — подумала Маша и наддала ходу. Воришка оглянулся и тоже поднажал. Старыгин отстал, Маша летела как на крыльях, силы ей придавала злость. Какой-то мелкий мерзавец посмел отнять у нее дневник деда, в то время как они почти расшифровали его. И могли бы узнать, что же все-таки происходит, кто украл «Мадонну Литта» и кто охотится за ней, Машей.

Вор свернул в переулок, у Маши от ярости открылось второе дыхание. Расстояние между ними неуклонно сокращалось. В переулке было пустынно, только немолодой человек с палкой шел, не спеша, по своим делам. Вор с размаху толкнул его, тот едва не упал, ухватился за стенку. Вор помчался дальше, попытался свернуть во двор, но из ворот ему наперерез вдруг выскочил запыхавшийся Старыгин. Воришка затоптался на месте, поднырнул под руку Старыгина, но тут Маша в прыжке толкнула его и впечатала в створку ворот.

Парень взвыл больше для публики, которую составляла старуха, выглядывающая из окна, и две кошки на каменных ступеньках. Маша залепила вору две здоровенные пощечины и вырвала свою сумку, которая оказалась открытой. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Ценные бумаги были на месте, но дневник пропал.

— Говори, куда дел тетрадку? — закричала Маша.

Отдышавшийся Старыгин едва успел перевести ее слова на итальянский. Воришка взглянул на Машу и понял, что она настроена очень серьезно. Он сделал попытку вырваться, но Маша сильно пнула его ногой под коленку и пригрозила в цветистых выражениях, что изувечит его навсегда, если он немедленно не скажет, куда дел ту тетрадку, что была в сумке.

Старыгин замешкался с переводом, но парень и так все понял. Он забормотал что-то быстро-быстро.

— Говорит, что отдал тетрадку тому мужчине, с которым столкнулся. Говорит, что тот его нанял. Ему нужна была тетрадка, а деньги он разрешил забрать себе. Такой седой наполовину…