Самая красивая девушка в могиле - Кристофер Триана
Белла кивнула. Держа её одной рукой, Обри повела её к рядам подпертых скелетов, ища другой выход. Белла прижалась к ней, пока они ползли. Она чувствовала себя как аквалангист на дне океана, затерянный в беспощадной преисподней, где таились странные монстры. Они ступили в ряд, разделяющий две группы тел, имея достаточно места, чтобы держаться друг за друга, пока они проходили. Белла вздрогнула, когда её бедро задел сидящий труп. Мёртвая женщина улыбнулась ей с застывшей гримасой, и когда таракан выскочил из её глазницы, Белла подпрыгнула, и Обри пришлось снова её успокаивать.
Голос напугал их.
- Я так и знала.
Поднявшись из тени, Селеста была вычерчена остатком голубого свечения, и когда она обернулась, её лицо было отчётливо видно, кровь из её сломанного носа казалась чёрной во мраке, покрывая её рот, как мокрая борода.
- Я, чёрт возьми, знала это, - сказала она, шаркая ногами вперёд.
- Селеста? - сказала Белла. - О, слава богу, ты...
- Ты украла её у меня.
Белла замерла.
- Что?
- Ты просто собиралась оставить меня умирать, не так ли? - прошипела Селеста, подходя ближе.
- Нет...
Обри покачала головой.
- Мы думали, ты уже мертва. Нам жаль.
- Жаль? - сказала Селеста. - Тебе не жаль. Я видела, как вы двое обнимались. Я увидела этот новый засос на твоей шее, Обри. Я поняла. Белла красивее меня. Она ведь не толстая неудачница, как я, верно?
Белла и Обри переглянулись, сбитые с толку.
- О чём ты? - спросила Белла у Селесты.
- Ты ударилась головой, - сказала ей Обри. - Ты запуталась. Давай, нам нужно выбираться отсюда.
- Нет! - крикнула Селеста, теперь уже достаточно близко, чтобы они могли видеть её в свете пламени. Её глаза были огромными и чёрными, и она несла свой погасший факел. - Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, Белла. Ты никогда не была моей подругой, не так ли? Ты просто использовала меня, чтобы сблизиться с Обри.
- Что? - сказала Белла. - Это неправда!
"Или это было так?" - внезапно подумала Белла, ещё больше запутавшись.
- Обри, - сказала Селеста, и из её глаз потекли слёзы крови. - Ты хочешь знать, кого я люблю? Я люблю тебя. Я делаю всё, что могу, чтобы показать тебе это, но ты даже не замечаешь меня.
Рот Обри отвис.
- Я не знала...
- Ты знала. Тебе было всё равно. Даже когда я истекала кровью на земле, тебе было всё равно!
- Это не...
- Ты оставила меня умирать. Ты знала, что я жива, но оставила меня здесь в качестве подношения этой чёртовой ведьме или кем она там является. Она получает человеческую жертву, а вы с Беллой избавляетесь от третьего колеса, которое вас сдерживало. Двух зайцев одним выстрелом, верно?
Обри и Белла отступили.
- Селеста, - сказала Обри, - Пожалуйста, послушай меня. Это не то, что здесь происходит. Никто никому ничего не предлагает. Мы думали, что ты мертва.
- Ну, ты, кажется, не слишком рада, что я жива.
Селеста фыркнула кровью и оттолкнула один из трупов со своего пути, войдя в ряд сидящих скелетов. Она не сделала никаких усилий, чтобы не коснуться их, когда она шаталась вперёд, опираясь на их хрупкие кости, когда она приближалась к Обри и Белле, держа обгоревший кусок дерева как дубинку.
- Ты ведёшь себя иррационально, - сказала ей Обри. - Просто успокойся, и мы сможем это обсудить.
Но Белла знала, что для этого слишком поздно, и когда Селеста оскалила зубы в ревнивой ярости, Обри тоже это поняла.
22.
Они шли по холодному коридору, в темноте кружились фонарики. Холли держала Сойера за руку, боясь, что они потеряют друг друга, если она этого не сделает. Кроме того, она не хотела отпускать его после того, как танец закончился. Она и так слишком сильно его оттолкнула. Разрыв их отношений причинил ей столько же боли, сколько и ему, и Холли не могла понять, как она до сих пор не видела ошибки. Она могла бы танцевать с ним вечно, даже в гротескном бальном зале склепа, где пыль мёртвых плыла, как туман, а разложившиеся лица пялились на них с вечной завистью к живым. Но им нужно было продолжать двигаться, продолжать играть в игру.
Чем глубже они спускались в туннель, тем теплее становилось. Холли всё ещё могла видеть своё дыхание, но теперь её пронизывало приятное тепло. Это заставило её улыбнуться. Она подняла фонарик, чтобы посмотреть, улыбается ли Сойер. Он прищурился от света и хихикнул.
- Я превысил скорость, офицер? - пошутил он.
Холли нравилось его чувство юмора. Ей также нравились его большие ладони, как та, что сейчас сжимала её руку. Она прижалась к Сойеру, положив фонарик под подбородок, словно рассказывала историю у костра.
- Мне, возможно, придётся тебя наказать, - сказала она, положив ладонь на его широкую грудь.
Сойер ухмыльнулся и обнял Холли за талию. Где-то в глубине её сознания вертелась навязчивая мысль, которую она не могла уловить. Было чувство срочности, но оно было слишком туманным, чтобы действовать. Она могла действовать, руководствуясь желанием. Она забыла, зачем она здесь. Она забыла о своей дочери. Теперь она могла думать только о Сойере и о том, как она могла бы приблизить его, сделать глубже.
Встав на цыпочки, Холли поцеловала его. Их рты открылись. Тепло распространилось по ним, как огонь. Она залезла под рубашку Сойера и запустила пальцы в его волосы на груди. Он схватил её за пояс и притянул к себе, его руки исследовали её нежные места, заставляя её содрогнуться.
Как же он был ей нужен. Как же она его любила.
Не в силах сдержать свои страсти, они расстегнули джинсы ровно настолько, чтобы Холли прижалась к стене склепа, а Сойер стоял позади неё, занимаясь с ней любовью в лихорадке, доставляя ей удовольствие так, как никогда не удавалось её мужу. И даже когда они услышали шаги поблизости, они не остановились. В этот момент Холли бы ни за что не остановилась.
* * *
Роуз прикрыла рот, но не могла отвести взгляд. Луч одного из их фонариков был поднят, освещая лица её отца и матери Беллы, которые стонали и тяжело дышали. Они занимались сексом, прямо здесь, в склепе.
Казалось, всё
