Ольга Морозова - Веер (сборник)

Вдруг глаза его, лениво скользившие по строчкам, слегка округлились, а очки подпрыгнули на переносице. Леонид Иванович увидел странное объявление. Оно гласило: «Сдаю в аренду тело. Обращаться по телефону — далее следовал номер». Леонид Иванович не поверил глазам. Он снял очки, протёр их и снова надел. Объявление осталось на том же месте, красуясь чёрными буквами на белом фоне. Леонид Иванович крякнул и поперхнулся чаем. Потом аккуратно поставил чашку на стол, вытер скатерть — он не терпел беспорядка, — и снова уставился на объявление. Оно притягивало взгляд.

Леонид Иванович стал размышлять. Что это могло значить? Некто сдаёт в аренду своё тело, а, спрашивается, зачем? Возможно, что таинственный некто нуждается в деньгах, и хочет просто поработать на кого-то. Эта мысль показалась Леониду Ивановичу логичной. Почему бы и нет? Просто у человека в избытке чувство юмора. А по сути, если разобраться, ничего странного. Податель объявления хочет наняться на работу, причём всё равно, какую. Видимо, сильно его прижало, раз готов делать всё, что велят.

Леонид Иванович почесал затылок. Он вдруг совершенно кстати вспомнил, что у него не копана дача. Леонид Иванович страшно не любил копать дачу, и тянул до последнего, собираясь заняться этим в ближайшие выходные, но теперь у него созрела идея получше. Рука его сама собой потянулась к телефону. «Я что, не могу позволить себе поблажку раз в жизни? Не так уж мало я зарабатываю, чтобы надрываться, как негр на плантации», — раскипятился Леонид Иванович, и, сняв трубку, решительно набрал номер, указанный в объявлении. Трубку сняли после первого же гудка, и сочный мужской голос произнёс:

— Алле?

Леонид Иванович оробел. В его представлении голос гастарбайтера с финансовыми проблемами должен был звучать как-то иначе. Голос недовольно произнёс:

— Алле?

Потом кто-то постучал по трубке и два раза дунул в неё.

Леонид Иванович сглотнул слюну и решительно сказал:

— Простите, я по объявлению… насчёт аренды…

Трубка облегчённо вздохнула:

— Ну да, конечно. Рад слышать.

В голосе сквозила такая неподдельная радость, что Леонид Иванович опять растерялся.

Трубка его приободрила:

— Ну что же молчите? Вам сколько лет?

— Двадцать восемь…

— Отлично! Рад, очень рад!

— Чему? — тупо спросил Леонид Иванович.

— Да так, ничему, не обращайте внимания. Знаете что, нам нужно с вами всё обсудить. Думаю, не стоит это делать по телефону, тело всё-таки… — незнакомец хихикнул, — вы не против?

— Нет.

У Леонида Ивановича был выходной.

— Вот славно, вот и славно! Я живу за городом, приезжайте ко мне, заодно и осмотрите товар.

— Товар?!

— В смысле, тело, я хотел сказать. Ну, моё тело.

— Ах, да-да, ваше тело… — Леонид Иванович почувствовал себя словно кролик перед удавом. Вся ситуация казалась ему донельзя глупой и смешной, но он словно забыл слово «нет». — Куда ехать?

Трубка засуетилась.

— Вот адрес, записывайте.

Собеседник продиктовал Леониду Ивановичу адрес. Место считалось престижным, и находилось хоть и не очень далеко от города, но всё же порядочно.

Леонид Иванович машинально записал. В уме он уже прикидывал, что такси обойдётся дорого. Трубка словно прочитала его мысли.

— Дороговато?

— Пожалуй…

— Не переживайте. Я всё оплачу. Все расходы за мой счёт. Прошу вас, приезжайте быстрее!

— Хорошо.

Леонид Иванович положил трубку и снова снял, чтобы вызвать такси. В нём уже начинало просыпаться элементарное любопытство, пришедшее на смену оцепенению.

Такси приехало быстро. За рулём сидел молодой парень, ровесник Леонида Ивановича. Узнав, куда ехать, он лихо присвистнул и окинул Леонида Ивановича изучающим взглядом.

— Дороговато будет… Ты что, олигарх? Или к папе-олигарху едешь?

Наглость тона задела Леонида Ивановича за живое.

— Не суйте нос туда, куда вас не просят! Вам сделали заказ, вот и везите, а остальное вас не касается! Если вас деньги не интересуют, я вызову другое такси! Благо вас сейчас много развелось…

— Да ладно, чего расшумелся, это я так… без обид?

Леонид Иванович не удостоил его ответом и молча сел на заднее сиденье. В салоне автомобиля играл тюремный шансон, который Леонид Иванович терпеть не мог, и оттого надулся, как мышь на крупу, и всю дорогу смотрел в окно.

Через час езды такси лихо затормозило возле шикарного особняка, и Леонид Иванович очнулся. А очнувшись, ужаснулся. Если тело сдаёт хозяин особняка, то он явно сумасшедший, и Леонид Иванович сильно рисковал попасть в лапы к неконтролируемому маньяку. Он хотел сказать таксисту, чтобы вёз обратно, смирившись с денежной потерей, но дверца с его стороны вдруг открылась, и улыбающийся мужчина в костюме пригласил выходить. Леонид Иванович нехотя вылез, боясь поднимать шум. Мужчина в костюме просунул руку в окно пассажирской двери рядом с водителем и протянул тому купюры. Леонид Иванович краем глаза заметил, что лицо у водителя слегка вытянулось.

— Достаточно? Простите, других денежных знаков не имеем… — мужчина вроде извинялся.

Шофёр осторожно взял деньги и положил в карман, затем сглотнул слюну и произнёс внезапно севшим голосом:

— Ничего. Я сам разменяю.

Таксист резко рванул с места, словно боясь, что мужчина передумает и отберёт то, что только что дал.

Мужчина отпрянул от автомобиля и снова улыбнулся Леониду Ивановичу ободряющей улыбкой. Леонид Иванович чувствовал себя неловко. Сопровождаемый мужчиной, он прошёл в калитку, и они вместе двинулись по дорожке, засыпанной мелким гравием. Дом показался Леониду Ивановичу сказочным замком. Они поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к массивной деревянной двери. Мужчина, шедший впереди, распахнул дверь перед Леонидом Ивановичем, впуская его внутрь, и закрыл за ним, оставшись снаружи.

Леонид Иванович робко озирался. Комната была шикарной и скорее походила на кабинет министра, или даже президента, хотя ни у того, ни у другого Леонид Иванович отродясь не был, но представлял их покои точно такими. У огромного окна он заметил, хоть и не сразу, мужчину. Тот стоял спиной к Леониду Ивановичу и не спешил оборачиваться. Леонид Иванович вежливо кашлянул, мужчина вздрогнул и повернул корпус на сто восемьдесят градусов. Он был довольно стар, на вид лет семьдесят пять — семьдесят восемь, но очень ухожен, и потому производил приятное впечатление. Лицо его избороздили глубокие морщины, придававшие ему, однако, мужественный вид. Он бросился навстречу Леониду Ивановичу.

— Проходите, любезный, проходите! Я заждался уже, задумался, простите… о бренности и тщете всего земного… о суете… ну, да ладно, это старческие бредни, не обращайте внимания. Как вас зовут, дорогой?