Нацуо Кирино - Хроники Богини

— Простите, что задел своим вопросом за живое, — извинился «Унаси» и стал украдкой разглядывать молодую женщину. Она упомянула о чередовании «светлого» и «темного» начал. И правда, в противоположность Камику, которая была «свет», у дочери — «тьмы» — черты лица были неброскими, приземленными. Так же выглядела и вторая дочь, они были лишь связующими звеньями поколений, и это отразилось в их внешности.

Откуда-то появилось несколько женщин с гробом. Камику подняли с земли и положили в скромный, сколоченный из шимы гроб. Он был ей маловат, пришлось телу согнуть ноги. Гроб, по-видимому, предназначался для небольшого ростом старейшины, и подготовить новый для Камику было невозможно. Бедная Камику!

Весь остров рыдал. Может быть, от того, что в округе не осталось ни одного мужчины зрелого возраста, и старшая дочь Камику, и ее младшая сестренка, и немногословный младший брат — все льнули к «Унаси» и полагались на него, как на старшего брата.

Прибежала, запыхавшись, пожилая женщина. На ней было мятое белое одеяние — видно, спешила. Она надела на шею украшение из жемчуга, взяла в руки белые ракушки. Затем с молитвой заставила всех встать. Должно быть, начались похороны.

Во главе похоронной процессии, опираясь на посох, шел старейшина. За ним несли гроб Камику. Несмотря на то, что «Унаси» был чужаком, приняв в расчет, что он был самым молодым и крепким среди присутствующих мужчин, ему доверили нести гроб впереди. Похоже, собрались все мужчины, кто только остался на острове: рыбак средних лет, сломавший ногу и находящийся на излечении, три старика лет восьмидесяти — свита старейшины. Даже десятилетний сын Камику вынужден был помогать — он нес гроб сбоку от «Унаси».

Пожилая женщина, в спешке занявшая место Камику, идя рядом с гробом, начала напевать нечто похожее на похоронную молитву. Пела она неумело и неуверенно. «Унаси» заметил, что все подавлены происходящим.

Мрачная траурная процессия медленно двигалась вперед. Из домов-лачуг, построенных без фундамента, выходили убитые горем люди и присоединялись к концу процессии. Мельком заглянувший в одну из лачуг «Унаси» был удивлен, насколько скромным был быт. Чтобы никто не заметил его удивления, он поторопился отвести взгляд.

— СегодняСпрятались вы в божественном саду,Резвитесь вы в божественном саду,Ждете вы в божественном саду,С неба вы спустились,Вышли вы из моря,Поклонитесь сегодняшнему дню.

Сын Камику, ростом по грудь «Унаси», стиснув зубы, старался не подать виду, насколько ему тяжело.

— Ты в порядке? — зашептал «Унаси», и мальчик утвердительно кивнул.

— Это всегда было обязанностью нашей мамы, — печально сказал он.

— А эта женщина тоже мико?

— Она запасная мико. На самом деле заменять маму должна мико из рода Морской черепахи, откуда мой отец родом, но госпожа Яёи уже служит мико тьмы, а больше у них в роду женщин нет. Следующей заменой станет кто-то из рода Трепанг — так вот эта женщина из этого рода и есть. Поэтому-то и молитвы она поет плохо и танцевать не умеет.

Новоиспеченная мико, запинаясь, неумело исполняла песни и молитвы. Раздраженная таким никуда не годным исполнением песен, толпа с гробом двигалась все дальше на запад.

— А куда мы идем?

— В Амиидо. Это кладбище. Гроб положат в грот.

На архипелаге могилы часто устраивали внутри гротов. «Унаси» в силу сложившихся обстоятельств был вынужден нести гроб, но он все размышлял: есть ли какая-то причина, по которой он оказался на этом острове? Обязательно должна быть. Но какая, он не знал. И пока не узнает, он не собирался покидать остров.

— Упокоилась верховная жрица Оо-мико,Упокоились сестры-госпожи.

Пройдя километра два, процессия вышла к мысу на западной окраине острова. Сын Камику, похоже, так устал, что у него не осталось сил даже говорить. Еще на полпути его сменил один из стариков. Освободившись от ноши, мальчишка шагал, не отставая от «Унаси» ни на шаг, взяв за руку младшую сестренку.

— Это Амиидо.

Там, где начинались заросли пандана и фикуса, виднелся сумеречный вход. Что-то, похоже, находилось в самой глубине естественного туннеля-прохода из деревьев. Ширина туннеля позволяла пронести гроб. Процессия выстроилась в одну линию и вошла внутрь. В конце прохода находилась естественно образовавшаяся круглая площадка-луг. Впереди возвышался утес из известняка, в нем — большой грот. От самого входа и далеко вглубь тянулись ряды гробов. Кладбище острова. Сбоку от грота стояла жалкая хибарка, крытая панданом: видимо, предназначенная для того, кто охранял покой могил.

В тени хибарки стояла, рыдая, молодая женщина. Была она высока ростом, и, хотя «Унаси» видел ее впервые, ее черты лица показались ему знакомыми. Брови у нее были красиво изогнуты, во взгляде светились ум и сила молодости. Взглянув украдкой на женщину, «Унаси» так и остолбенел, не в силах отвести глаз. Женщина, не замечая «Унаси», вытирала рукавом скромного одеяния слезы.

— Кто эта женщина? — спросил очарованный с первого взгляда «Унаси» у сына Камику, стоящего рядом.

— Это мико тьмы госпожа Яёи.

Мико света и мико тьмы. Выходит, это была младшая сестра мужа Камику, которого ужалила оса. Возможно, именно для того, чтобы встретиться с Яёи, он и переродился в девятнадцатилетнего «Унаси», получил это тело из плоти и крови и попал на остров Морской змеи? «Унаси» почувствовал твердую уверенность, что все так и есть. Ему даже стало трудно дышать. И хотя похороны были в самом разгаре, ему захотелось бегать и кричать от переполняющего его душу ощущения счастья. «Это и есть радость жизни», — подумал «Унаси» и посмотрел на обрубок своей левой руки.

Старейшина распорядился установить гроб, и «Унаси» вместе со стариками занес его в грот. Внутри было много старых гробов. У входа стояли еще относительно новые захоронения, а вот в глубине — из истлевших гробов уже торчали белые кости. Где-то здесь, у входа, должен покоиться и муж Камику, умерший от укуса осы. Установив гроб, «Унаси» направился к выходу и в этот момент встретился взглядом с входящей Яёи. «Поистине, прекрасная женщина!» — чуть было не воскликнул он слова, произнесенные когда-то давным-давно. Слова, которые он сказал Идзанами.

Яёи подозрительно посмотрела на незнакомого мужчину, но «Унаси» успел заметить в ее взгляде удивление. Удивление человека, признавшего в другом пришельца из иного мира. И еще невольное удивление от того, что увидела молодого мужчину, который ей понравился. «Убежим отсюда! — закричал в душе «Унаси». — Покинем этот остров!» Неожиданно Яёи обернулась, на лице ее читалось удивление. «Неужели ты услышала меня?» — окликнул он еще раз. Яёи снова обернулась и посмотрела на «Унаси». Ему показалось, что он увидел в ее взгляде отблеск сильного света вспыхнувшей в нем любви. Бывает так: встречаются двое и в одно мгновение осознают, ради чего жили все эти годы. Это было именно такое мгновение.