Джозеф Дилейни - Я - Грималкин (др.перевод) (ЛП)

Когда Кернольд опустилась на дно ямы и начала пробираться ко мне сквозь шипы, сжимая свои большие мускулистые руки, я приготовилась к боли – не к той, которую она причинила бы мне; к той которую я выбрала сама. Мои руки и плечи были очень сильными. Шипы были тонкие, но крепкие; гибкие, но не хрупкие. Но я должна была попробовать. Схватив тот, что пронзил мою ногу, я начала сгибать его вперед и назад. Каждое движение причиняло мне невыносимую боль в ноге, которая отдавалась по всему телу. Но я стиснула зубы и сгибала шип снова и снова, пока, наконец, не сломала и в моих руках не оказалась его часть.

Я быстро сняла ногу с оставшегося куска шипа, и встала на колени, лицом к Кернольд, моя кровь стекала с бедра и впитывалась в земляной пол смертельной ямы. Я держала шип как копье и направила его на нее. Прежде чем её руки схватили бы мое горло, я бы успела пронзить ей сердце.

Увидев, что я освободилась и готова сражаться дальше, Кернольд удивилась, но быстро взяла себя в руки и решила атаковать меня по-новому. Она взяла достаточно её темной магии, хранившейся в дереве, и теперь остановилась, сконцентрировалась и начала бросать в меня холодные осколки темных заклинаний. Сначала это было заклинение навевающее ужас, и страх почти захватил меня. Мои зубы начали стучать как у мертвецов в субботний Хэллоуин. Ее магия была сильна; но не достаточно. Я успокоилась и пожала плечами в сторону ее заклинания. Вскоре его последствия пропали, и это беспокоило меня не более чем, как холодный ветер, который дул из арктических льдов, когда я убила волков и оставила их окровавленные тела в снегу.

- Затем она использовала заклинание неуспокоенных мертвых, направив духов, которые оказались в Лимбе и находились в её распоряжении. Они цеплялись за мое тело и сильно давили на мою руку, пытаясь прижать её к земле, и мне пришлось собрать все свои силы, чтобы удержать шип в руке.

- Ты когда-нибудь заключала чей-то дух в ловушку между раем и адом? – спросила Торн.

- В прошлом – но ненадолго. Потом я стала ведьмой-убийцей и не делала этого больше. Вот почему я не учила тебя этому умению. Как ведьмы-убийцы мы лучше, чем прочие костяные ведьмы. Да, мы используем магию, но наша сила заключается в боевых навыках, которые мы приобретаем и в нашей силе духа.

Именно сила духа, позволила мне дать отпор духам Кернольд. Они были сильными и укрепленными темной магией: один душитель схватил меня за горло так сильно, словно его руки сжимала сама Кернольд. Худший из них был дух нелюдя, призрак, который был когда-то рожден от Дьявола и ведьмы. Он закрыл мне взор и сунул длинные холодные пальцы в уши так, что я думала, что моя голова лопнет, но я сопротивлялась и кричала во тьму и тишину: - «Я все еще здесь Кернольд! И тебе придется со мной считаться! Я Грималкин, твоя погибель».

- Перед глазами всё прояснилось, и пальцы нелюдя, с хлопком, оставили мои уши в покое, я снова смогла слышать. Давления на мою руку больше не было и я, с трудом, встала на ноги и нацелилась на нее шипом. Кернольд бросилась на меня – как большая уродливая медведица  с руками душителя. Но моя цель была верной. Я попала шипом прямо ей в сердце, и она упала у моих ног, ее кровь впитывалась в землю и смешивалась с моей. Она задыхалась, пытаясь говорить, поэтому я наклонилась к ней и приложила ухо близко к ее губам: «Ты всего лишь девчонка, - прохрипела она, - Быть побежденной девчонкой после всего этого времени… Как такое возможно?

- Твоё время закончилось, а мое только начинается, - сказала я ей. Эта девчонка забрала твою жизнь и теперь она получит твои кости.

- Я смотрела, как она умирает, затем отрезала её большие пальцы, которые были очень мощными и снабдили меня магией на многие месяцы, я подняла ее тело из ямы с помощью ее собственных веревок. Наконец я повесила Кернольд за ноги так, чтобы птицы с рассветом смогли обклевать её начисто. Сделав это, я прошла через лощину без происшествий, мертвые ведьмы держали дистанцию. Гертруда Страшная всё еще стояла на четвереньках, ползая по мокрым, гнилым листьям и пыталась отыскать свою голову. Без глаз это будет сложно и ей потребуется для этого немало времени.

- Когда я вышла из-за деревьев, мой клан ждал меня, чтобы приветствовать. Я подняла большой палец Кернольд, и они склонили головы в знак признания того, что я сделала; даже Картиса, которая была главой шабаша тринадцать лет, поклонилась. Когда они подняли головы, я увидела в их глазах уважение; и страх.

С этой победой, начался мой поиск способа уничтожить Дьявола. Шипы в яме зародили во мне идею. Что если опылить копье серебряным сплавом и проткнуть им Дьявола?

- Ты так и сделала, прежде чем отрубить ему голову? – спросила Торн.

Я кивнула.

- Да, дитя – с помощью Тома Уорда и его учителя, Джона Грегори. Мы пронзили Дьявола копьями, и прибили его руки и ноги к скалистым породам. Затем ученик Ведьмака срубил его голову с плеч, и я положила её в этот кожаный мешок. Мы засыпали яму землей с солью, а затем положили сверху большой, плоский камень, на который, в свою очередь, поставили еще один огромный валун. Пока голову не вернут к телу Дьявола, он будет надежно связан.

- И они никогда не вернут её к телу! – сказала Торн. – Даже если одна из нас умрет, другая станет её хранителем. Затем, в один прекрасный день, Дьявол будет уничтожен навсегда.

Из мешка послышались стоны. Дьявол слышал наш разговор, и ему не понравилось то, что он услышал.

Потом мы долго молчали, но я почти слышала, как думает Торн. Наконец она заговорила. Это был продуманный вопрос.

- Ты когда-нибудь отрезала большие пальцы своих врагов, пока они были еще живы? – спросила она.

Нет сомнений в том, что угроза потери своих больших пальцев была еще совсем свежа в ее голове, но прежде, чем я смогла взять себя в руки, я гневно зашипела.

- Просто некоторые говорят, что ты делаешь так с теми, кого очень сильно ненавидишь, - быстро продолжила Торн.

- Мои враги должны меня бояться, - ответила я, - моими ножницами я срезаю плоть с мертвых; врагов клана, которых я убила в бою. Затем я отрезаю их пальцы, чтобы носить на шее, как предупреждение для других. Что еще я могу сделать? Без жестокости и дикости я не смогла бы прожить и неделю своей жизни.

- А с живыми? Ты хоть раз в жизни делала это с живыми? – настаивала на своем вопросе Торн. Она была достаточно смелой, чтобы продолжать спрашивать меня об этом, когда я была явно злая – мужество было одним из лучших её качеств. Но так же показывало её с другой стороны;  её недостаток. Она может быть безрассудной.

Она не знала когда пора отступить.

- Я не хочу говорить об этом, - спокойно ответила я. – Вопрос закрыт.