Принцесса Намонаки - Мария Николаевна Сакрытина
Но что-то по-прежнему было не так.
– Что с твоей тенью?
Рен озадаченно оглянулась: тень у нее была… толще, чем нужно. И не человеческая, а звериная. Медвежья? Но стоило мне моргнуть, как все встало на свои места.
– Господин?
– Ничего. Уведи меня отсюда.
На поляне, где я оставила телохранителей, меня уже ждали. То есть, думаю, не совсем меня, а может, и не ждали. Короче, все десять моих парней стояли на коленях в траве, а некто в темно-синих одеждах простолюдина с обнаженным мечом подходил к ним – с весьма прозрачными намерениями. Мне вдруг снова почудился Ли, но походка была не та, да и руки тоже. Не спрашивайте, как я разглядела их в лунном свете и сравнила, но руки точно были не те.
Рен дернулась было заслонить меня, но я отодвинула ее в сторону и вышла на поляну.
– А что это вы, господин, делаете с моими телохранителями?
Незнакомец обернулся, опустил меч и поклонился.
– Господин, эти недостойные слуги не выполнили приказ. Вам пришлют других.
– Глупости, – холодно возразила я, изучая его лицо, такое же, впрочем, неприметное, как и у главы их клана. – Мой приказ они как раз выполнили. Убери меч.
Клинок он не убрал, но разговаривал по-прежнему учтиво:
– Простите, господин, однако они оставили вас, хотя должны были защищать. Им известно, что наказание за это – смерть.
Я устало посмотрела ему в глаза и обратилась к главному Пауку напрямую – было у меня сильное подозрение, что этот колдун как-то за мной подсматривает. Уж не через своих ли слуг?
– Послушай, уважаемый господин. Вчера мы заключили договор. Согласно ему присланные тобой телохранители подчиняются мне беспрекословно. Они подчинились. Если тебя что-то не устраивает, я готов это обсудить, но договор мы тогда заключим снова и этот момент оговорим особо. Ну так что?
Долгое мгновение ничего не происходило, потом юноша в синем убрал меч и, как нежить, отступил в тень. Правда, не пропал.
– Простите за беспокойство, господин. Доброй ночи.
Я хмыкнула, а потом не утерпела и спросила:
– К вам в клан или… В общем, не появлялся недавно, буквально несколько дней назад, человек… – Я запнулась, но потом кое-как описала Ли.
Юноша в синем внимательно выслушал и спросил:
– Вы говорите о своем прежнем телохранителе, подаренном императором? Он угрожает вам?
– Нет… Не думаю. Так вы его видели?
Он помедлил с ответом, что изрядно меня насторожило.
– Нет, господин. Или мне это неизвестно.
Дорога домой слилась в одно темное пятно: город уже спал, и дворец тоже, но ворота нам открыли – и одни, и вторые, и третьи, а потом сразу потащили к императору.
В ярости я его уже видела, но чтобы так!
– Отец, но вы же сами позволили мне отправиться за стены. И полночь еще вроде бы не наступила, – попыталась оправдаться я, пока государь гневно смотрел и весьма красноречиво молчал.
А потом как закричал:
– У тебя в руках был царский кицунэ! Как ты посмел не отдать его мне?!
Я сглотнула и оглянулась на лежавшую неподалеку в позе ниц Рен.
– А должен был?
– Не строй из себя идиота! – рявкнул государь и больно ударил меня по щеке.
Уклоняться было нельзя, я представила, какой на скуле скоро расцветет синяк… Подставить, что ли, другую для симметрии?
– Отец, я правда не понимаю. Чем я прогневал вас?
Странно, но больше рычать на меня император не стал, как и драться, только завопил во всю мочь:
– Вон!!!
Выгнав из покоев вообще всех, он, судя по звукам, принялся ломать мебель.
– Рен? – позвала я, потирая щеку. – В чем дело?
Позже, уже в моих покоях служанка объяснила, что нежить – о́ни – для местных магов нечто вроде еды, деликатеса. И наоборот, о́ни тоже обожают мясо колдунов и Шепчущих.
– Говорят, давным-давно, когда Его Величество был только одним из принцев, он попал в плен к кицунэ, – с придыханием, как страшную байку, рассказывала Рен. – С тех пор он ненавидит их сильнее других о́ни. Те актеры, господин, были из Лянь. Если бы государь о них знал, он бы забрал того кицунэ и, наверное, отомстил бы за все. Конечно, я не смею утверждать, мысли повелителя велики и непостижимы…
– А что стало с другими его братьями? – перебила я, потому что Рен могла долго рассказывать, как именно велики и непостижимы мысли Его Величества.
– Кицунэ, господин? Один являлся вам сегодня, а…
– Императора, – поправила я. – Ты сказала: когда он был одним из принцев. Что стало с другими?
По словам Рен, другие принцы были очень неаккуратны и имели скверную привычку падать с крыши или галереи – прямо на чьи-то копья. Ай-ай-ай, какие они неловкие!
– А почему Его Величество специально этих кицунэ не ищет? – продолжала допытываться я. – Раз так на них обижен?
Этого Рен не знала.
Позднее мне сообщили, что император больше не гневается и, заботясь о чести принца, у которого на пол-лица расцвел синяк, назначил Его Высочеству неделю Удаления от скверны.
Короче, опять домашний арест.
А вот и рассвет. Все, я спать – раз уж сегодня мне никуда нельзя, буду весь день дрыхнуть.
Принцесса Намонаки
(а мне нравится этот псевдоним, звучит гордо, скажите, а?)
Свиток десятый
Двадцать третий день пятой Луны
Госпожа Югэи, ты меня достала! Иначе не скажешь. Как бы тебя послать покрепче?
Извините, ребята-шифровальщики из императорской темницы, за мой корявый почерк, но у меня обе руки перебинтованы, и знаете, как теперь тяжело держать кисть?
Эта госпожа устраивает мне праздник уже третий день. Нет, госпожа Югэи не покушается на мою жизнь. Может, осознала всю крутость моих телохранителей, которую еще не осознала я, а, может, боится императора, но при этом она весьма настойчиво устраивает мне пакости в стиле «поскользнулся-упал-очнулся-гипс». Только гипса в этом идиотском мире нет.
В первый же день моего Удаления, то есть домашнего ареста, я поскользнулась на заботливо натертом маслом полу. Масло оказалось драгоценным, из земляного ореха. Рен говорит, мешок риса дают за малюсенький пузырек, размером чуть больше ногтя.
Упала я на этом масле довольно удачно, отделалась синяками. Но это был лишь первый день.
Во второй день нехорошая госпожа Югэи устроила мне полет в пруд – по ее приказу арахисовым маслом натерли плиты тропинок в саду. В пруду я потеряла гордость, пару шпилек и сломала ноготь. Но, в принципе, жить можно.
На третий день, то есть
