Джереми Робинсон - Кронос

Аттикус прищурился.

— Почему Тревор мне ничего не сказал?

— Для меня все его поступки — сплошная загадка.

— И все же вы здесь.

— Мы все здесь.

Аттикус стоял и молча что-то обдумывал.

О'Ши продолжил:

— Я вышел немного освежить голову. Знаете, от этой вашей треклятой твари меня мучают кошмары.

«Не только вас», — молча добавил Аттикус.

— Я случайно услышал, как Римус говорил кому-то из команды, что он-де поймал женщину. Ее описание в точности подходило той, которую я видел на палубе катера. Наша Лорел чуть не съела ее, но ей каким-то образом удалось спастись.

В мозгу Аттикуса промелькнули воспоминания о гигантской белой акуле, бьющейся об иллюминатор в подводной гостиной. И — о перемалывающих что-то огромных челюстях. Теперь он догадался, что это было: ласт подводного пловца. Почему же он не увидел этого в тот момент? Или он настолько увлечен жаждой мести, что все чувства его притупились?

— Где Тревор?

О'Ши придвинулся ближе.

— Зачем вам Тревор?

— Он благоразумный человек. Если он узнает, что Римус силой удерживает офицера Береговой охраны — и моего друга, — он велит отпустить ее.

О'Ши направился к двери, явно опасаясь, как бы его не обнаружили в комнате Аттикуса.

— Сразу видно, что вы плохо знаете Тревора. Хотя не исключено, что он еще ничего об этом не знает. Но послушайте, что я вам скажу. Если это действительно ваша знакомая, в ее интересах покинуть корабль сегодня же. Учитывая все обстоятельства, я думаю, что именно вы сможете ей помочь.

— Но почему вы решили мне рассказать? Вы ведь здорово рискнули, придя ко мне.

О'Ши улыбнулся:

— Священник из меня, возможно, и никудышный, но я все же не самый плохой из людей.

С этими словами он вышел в коридор и аккуратно затворил за собой дверь.

Аттикус посмотрел на до сих пор не распакованную сумку с экипировкой и оружием. Расстегнул молнию и улыбнулся, подумав: «Давненько же я этим не пользовался».

Спустя десять минут он стоял полностью одетый и вооруженный. Если захваченная Римусом женщина действительно окажется Андреа, он прислушается к предупреждению О'Ши и постарается сделать так, чтобы она покинула «Титан», пока не нарвалась на неприятности. Если же ею окажется женщина совершенно посторонняя, которой нечего делать на судне, он обязательно проследит, чтобы сукин сын Римус не причинил ей зла. После недавнего столкновения с мерзавцами, пытавшимися изнасиловать Джиону, его отношение к сексуальным маньякам было однозначным.

Аттикус тихонько выскользнул в темный коридор, почти невидимый в своем черном облегающем костюме. Единственное, что выдавало его присутствие в темноте, — тусклый блеск висящего на бедре «магнума». Возможно, это была излишняя предосторожность, но Аттикус не сомневался: Римусу ничего не стоит убить человека, поэтому лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

30

На борту «Титана», залив Мэн

Прошел уже месяц с того дня, когда «Титан» в последний раз заходил в порт; соответственно, целый месяц Римус не испытывал наслаждения в женских объятиях. Сейчас он танцующей походкой шел по нижним коридорам яхты в предвкушении предстоящих ему плотских утех.

Тревор не особенно удивился появлению женщины, и хотя он подозревал, что может существовать какая-то связь между ней и Аттикусом, ее нельзя было оставлять на судне. Кроме того, поскольку она представляла Береговую охрану США, обращаться с ней следовало крайне аккуратно. Почему она пыталась проникнуть на борт «Титана» и что знала, было неясно, но Тревор не мог рисковать, бросая вызов властям Соединенных Штатов.

Хотя на пребывание яхты Тревора в территориальных водах США и смотрели косо, все же его терпели из-за отсутствия против него улик. Если же появятся доказательства того, что на «Титане» хранятся бесценные предметы материальной культуры, даже Тревор Манфред со всем его влиянием не сможет ускользнуть от американских органов правосудия. Что попросту уничтожит его.

— Ты все обыскал на яхте?

Римус кивнул.

— На мониторах я ничего не видел. Матросы обыскали трюм, все каюты, каждый закуток. Она была одна.

Тревор проворчал что-то себе под нос и скривил рот.

— Не спускай с нее глаз. Проследи, чтобы она ничего здесь не увидела и ни с кем не контактировала.

— А если она попытается?

— Займи ее. Ты ведь, надеюсь, справишься с этим — я прав?

Римус кивнул.

На этом разговор завершился, и Римус направился в медицинский отсек. Там он нашел шприц, заправил его эпинефрином (или жидким адреналином) и двинулся в карцер, где содержалась пленница. Сейчас она лежала без чувств, вымотанная и израненная в схватке с Лорел, но после того, как он сделает инъекцию адреналина… о, она сразу придет в себя и будет бороться как чемпион — именно так, как он любит.

«Займи ее»… Черт побери, он может занимать ее хоть всю ночь!

Когда Римус спустился на нижнюю палубу и ступил на покрытый черными резиновыми матами пол, ему послышался за спиной какой-то шум. Он резко обернулся и приготовился схватить противника за горло своими могучими пальцами. Но никого поблизости не было. Он постоял с минуту, глядя на темную лестницу, и продолжил путь.

Идя по мрачному, пахнущему сыростью коридору, он решил, что должен во что бы то ни стало сломать эту дерзкую девку. Римус подошел к карцеру и заглянул внутрь через небольшое круглое окошко. Она по-прежнему лежала без сознания в своем туго облегающем фигуру гидрокостюме и выглядела до жути привлекательно.

«Это будет неслабо», — решил гаваец.

Он приставил большой палец к маленькому жидкокристаллическому экрану, соединенному с механизмом открывания замка. Через мгновение замок щелкнул и дверь открылась. Римус зашел внутрь, оставив ее открытой. Карцер представлял собой квадратное помещение площадью пятнадцать футов — вполне достаточно, чтобы вместить небольшую компанию арестантов; по трем стенам тянулись простые деревянные нары. Восемь галогеновых ламп, расположенных в углублениях потолка, заливали каюту ярким светом. Бедолагам, которым посчастливилось бы сюда угодить, предстояло страдать и от этого слепящего света, и от исходящего от ламп жара.

Утирая лоб, Римус улыбнулся и подумал: «Да, нам еще предстоит попотеть».

Он наклонился над Андреа, неподвижно лежащей на нарах. Медленно провел пальцем по ее ноге, задержался на изгибе бедра, где оно переходило в плоский живот. Похотливый взгляд Римуса блуждал по ее телу, пока не остановился на груди. Он подумал, что та окажется значительно больше, если освободить ее из обтягивающего тело гидрокостюма. Трепеща в предвкушении предстоящего развлечения, Римус вытащил из кармана гавайки шприц с адреналином и не раздумывая всадил иглу в ягодицу Андреа, которую лишь сейчас ощупывал.