Маргарита Епатко - Ущелье

– Хочешь, покажем, дядя? – хохотнул один из зеленоглазых парней, сидящий рядом с ним.

– Я тебе не дядя, а писарь атаманов, – привычно огрызнулся тот.

– Погодите-ка, – Грицко выпустил струю думу. – А кто такой этот поручик?

– Голубоглазый, волосы темные до плеч и вьются, – уточнил Исмаил. – Это один из проклятых братьев-убийц.

– Вы ж вроде все заодно? – уточнил писарь.

– Это тот брат, который не раскаялся. Теперь дух его бесприютно бродит по свету, не находя прощения.

– Красиво говоришь, – поджал губы писарь. Он сел, обводя людей беспокойным взглядом. – А Максимка где? – настороженно произнес Антип.

Исмаил вскинулся, бросил взгляд на присутствующих: – Андзаур пропал, – прошептал он.

Надрывный, раздирающий душу крик донесся из глубины леса.

Казаки и черкесы вскочили на ноги, недоверчиво глядя друг на друга.

Максим сидел на краю поляны, слушая Николу и Исмаила, когда знакомый платок мелькнул за ближайшей толстой лиственницей. Парень удивленно приподнялся и протер глаза. Никак он задремал. Откуда тут взяться Малаше? Но девушка выглянула из-за дерева еще раз и, приложив палец к губам, поманила его к себе. Он потихоньку попятился от костра. Впрочем, сделать это незаметно было легко. И Никола и Исмаил, были хорошими рассказчиками, полностью завладевшими вниманием слушателей.

– Ты здесь откуда? – прошептал он, ловя девушку в объятия.

– До свадьбы торопишься, – Маланья отстранилась и, взяв за руку, потянул в лес. – Поговорить надо. В опасности ты. Думала, не успею, – она погладила его по щеке.

– Будет ли эта свадьба? – грустно произнес Максим. – Я к отцу подступиться боюсь.

– Почему нет? – хихикнула Маланья, сбегая вниз в овраг.

По его дну бежал маленький звонкий ручей. Он промыл небольшую ямку, и в образовавшейся заводи скопилась чистая голубоватая вода.

– Иди сюда, – позвала его Маланья, игриво зачерпывая ладошкой воду. – Напою, про все печали забудешь.

Максим улыбнулся и сделал несколько шагов вниз по склону.

– Не твое, не замай, – сверху к ручью птицей спустилась девушка. Она отшвырнула метлу и, уперев руки в бока, осуждающе посмотрела на Максима. – И где твои глаза? Морока от любимой отличить не можешь.

Парень запнулся и уставился на девушек. Слева у заводи стояла скромная девчушка в платочке. Она растерянно смотрела на происходящее, а из ладоней, сложенных лодочкой, капала просачивающаяся между пальцами вода. Маланья справа в подобранном фартуке и с распущенными волосами выглядела грозно, если не сказать страшно.

– Максимушка, – прошептала девушка слева. – Кто это?

– Ну и нахалка! Овечкой вздумала прикинуться? – девица с распущенными волосами зыркнула на разлучницу, и обратилась к парню. – Возвращайся к костру. Негоже одному по лесу шастать. Чай не на прогулку отправился.

Девушка слева всхлипнула, опуская ладони. Остатки воды брызгами разлетелись по подолу.

– Подождите, – у Максима защемило сердце, и он стал торопливо спускаться вниз. – Что-то я не пойму: кто из вас кто?

Маланья у ручья закрыла лицо руками и заплакала.

– Не поймешь? – возмутилась девица с распущенными волосами. – Как под окнами ходил, так понимал, – она сердито смотрела на него, в гневе забыв о плачущей девушке.

Скромница опустила руки, выхватывая из-за пояса нож, и стрелой бросилась на ведьмину дочку. Маланья, перехватив удивленный взгляд Максима, успела увернуться и ухватилась за руку с кинжалом. Но вторая девушка была опытным бойцом. Она вывернулась ужом и, сделав подножку, навалилась сверху на упавшую ведьму.

– А ну прекратите! – Максим схватил девицу за руки, оттаскивая от жертвы. – С ума вы посходили, что ли?

– Сказано тебе, возвращайся к костру. – Маланья поднималась с земли, отплевываясь от собственных волос. Ее рука тоже потянулась к карману на фартуке. Только вытащила она оттуда не нож, а горсть трав и с размаху швырнула их в Максима и девушку.

Максим чихнул, невольно выпуская пленницу. Глаза его слезились. Нога поехала на склоне, и он упал на колени рядом с заводью. Зачерпнув горстью воду. Он плеснул ей в лицо, приходя в себя.

Девушка, получившая свободу, не теряла времени даром. С кинжалом в руке она продолжала наступать на Маланью. Максим от удивления раскрыл рот. Впору было протирать глаза еще раз, потому что тихая застенчивая девчонка, преобразилась в темноволосую фурию. Куда-то подевались платочек и светлая кожа с веснушками. Воительница уверенно взбиралась за отступавшей ведьмой. У нее уже не путалась под ногами цветастая юбка, уступив место свободным шароварам. Удобная кофта с завязками на локтях, давала возможность занести руку для удара. Маланья же не выглядела ни испуганной, ни разозленной. Тем не менее, девушка, уворачиваясь от ударов, целенаправленно отступала, уводя нападавший морок из оврага.

– Меня спасает, – мелькнула мысль в голове у Максима.

Он вскочил на ноги, намереваясь придти подруге на помощь.

– Берегись! – крикнула Маланья, в очередной раз, уходя от удара.

Но Максим понял ее предостережение по-своему. И все взбунтовалось у него внутри. Неужели он казак, спрячется за спину женщины? Он гордо распрямился, собираясь броситься ей на помощь, и тут ему на затылок обрушился удар. Парень упал лицом на землю. Чьи-то крепкие и сильные руки быстро подтащили его к заводи.

– Нет, – прохрипел Максим, из последних сил упираясь ладонями в вязкую землю. Но чьи-то сильные руки давили на шею, заставляя голову опускаться все ниже и ниже к воде.

– Нет, – забулькал Максим, набирая в легкие воды.

Он отплевывался, поворачивал шею, стараясь глотнуть хоть немного воздуха. Щека впечаталась в скользкое дно заводи. А чужие руки продолжали давить, будто желая не просто утопить, а зарыть его в этом дне, покрытом толстым слоем опавших и полусгнивших листьев.

Максим сделал еще одну попытку освободиться, где-то в глубине души уже понимая, что пришел его конец. Не справиться ему с противником. Пузырьки воздуха прощальным конвоем вылетели изо рта, устремляясь наверх. В ушах нарастали бухающие удары молота. Черные точки перед глазами потихоньку сливались в большое темное пятно. И тут над водой мелькнула тень. Руки выпустили шею Максима. Вот только у казака не было уже ни сил, ни желания поднимать голову с липкого засасывающего лиственного ложа.

Маланья бросила траву в морок, заставляя принять его первоначальные очертания. К ее удивлению потерянная душа оказалось миловидной девушкой примерно ее возраста. Гибкая. Темноволосая. Упрямая. Она с ожесточением наступала на ведьмину дочку, норовя зацепить кинжалом необычной формы.