Артем Тихомиров - Ожог

Да уж.

— Помочь как-то с похоронами? — спросил Максим.

— Нет, не надо. Я договорилась уже, помогут ребята из театра, Валерия…

— Ну, ты мне сообщишь, когда и где?

— Да, без проблем.

Они замолчали, Максим думал, что еще сказать. Тишина в его собственной квартире действовала ему на нервы.

— Как происходят самовозгорания?

— Точно не знаю. Да и никто не знает.

— Ну примерно!

— Ну, известно, что это не обычный огонь. Он не жжет ничего, что находится рядом, здесь осталась одежда, не тронутая пламенем… Бывали случаи, я читал, когда кресло, где сидел человек, было новехоньким. А ведь температура там должна быть просто сумасшедшая.

— Какая?

— Ну, думаю, не меньше двух тысяч градусов.

— С ума сойти.

— К тому же все происходит быстро, в течении нескольких минут, нет, даже десятков секунд. Бывает, кого-то оставят в комнате, а возвратившись, видят, что он сгорел…

Зачем я это говорю, подумал Максим. Действительно ей хочется знать?

— Я этому всему не верю. А вдруг это убийство?

— Не может быть.

— Может! — выкрикнула Алла.

— Подожди, не пори горячку. Кто его мог убить? Мотивы какие? Деньги?

Смешно… Да и как. Ты не слушала, о чем я говорил? Даже если бы его облили высокооктановым бензином, такого бы не было — тогда сгорела бы квартира, если не весь дом, конечно.

Алла молчала.

— Надеюсь, ты меня не подозреваешь, — хотел пошутить Максим.

— Пошел ты к чертовой матери! — фыркнула она.

Снегов услышал в трубке короткие гудки.

Умерла, ушла в небытие еще одна часть его прошлого, это надо признать.

Один из хрупких мостиков, соединяющих сегодня и вчера, рухнул в пустоту.

Максим тяжело вздохнул. Друзья умирают, ничего не поделаешь.

Не взял ли он на себя этот груз, который был на плечах Кочнева? Его проклятие? Может быть, разрушительная работа внутри его сознания уже началась. Если так, то Снегов узнает об этом сегодня ночью.

Он понял, что все еще держит трубку телефона и положил ее на рычаг.

Раздался звонок и писатель подпрыгнул. Да что же происходит, если он получает по сердечному приступу всякий раз, когда слышит громкий звук?

— Да!

— Максим?

— Да, Дин, привет, как дела…

— Я посмотрела, что там написано, ну, на окнах квартиры. Там табличка, надпись на желтом фоне, прямоугольная.

— Ага, давай, что там…

— Агентство недвижимости «Алгол»…

— «Алгол»?

— «Алгол».

Максим записал название на листе бумаги.

— Так, телефоны…

Снегов начеркал дважды по семь цифр, обвел их, чувствуя дрожь в пальцах.

— Отлично, спасибо тебе.

— Да не за что… — Пауза. — Мы же типа в одной лодке.

Максим рассмеялся.

— Изучаю тетрадь. Подумал, что на меня-то тоже могло перейти это…

Буду ждать ночи, посмотрю, что мне приснится. Может, я, конечно, все себе придумал под влиянием этих событий, но мне кажется, что у меня в квартире уже валандается привидение.

— Видел что-нибудь?

— Пока нет. Надеюсь, не увижу. Но нервы взвинчены до предела.

— Я часто живу в таком состоянии… — сказала Дина.

— Спишем все на мое воображение. У тебя больше ничего не произошло?

— Нет. Когда я рядом с той дверью, мне неприятно, я чувствую постороннее внимание, не так сильно, правда, как в тот раз, но оно есть.

— Ну будь осторожна, сообщай мне обо всех новостях.

— Ладно.

— Я собираюсь встретиться с теми, кто сдает квартиру, — сказал Максим. — Не хочешь мне компанию составить?

— Нас увидят вместе…

— Да. А что?

Дина промолчала.

— Я что-нибудь наплету, не бойся. И скажу про тебя, что ты моя сестра… Нет, лучше племянница.

— Не хочу, чтобы меня видел кто-то из соседей, они могут моей матери рассказать.

— Ну смотри, как тебе удобней. Я думаю, эта вылазка нам полезна, обоим.

— Я понимаю, я сама этого хочу.

— Ладно, подумай, а я пока свяжусь с ними.

— Договорились.

— А как ты вообще. Переживаешь?

— Трудно сказать. Ну это естественно… Я с Сергеем почти и не общалась, но он был неплохим. Я ничего, в принципе, про него не успела узнать — это самое страшное, понимаешь.

— Да. — Максим хотел объяснить, что испытывает схожее чувство. Что несмотря на десять лет дружбы, он много чего про Дмитрия узнать не успел.

Часть его жизни навсегда осталась за закрытой наглухо дверью. Но Снегов не стал распространяться на эту тему. Слишком тяжело.

— Как там тетрадь? — спросила Дина.

— Исследую, но это все равно что делать вскрытие трупа если ты не патологоанатом…

— В каком смысле?

— Тошнит.

— Привыкай. Ладно, Макс, мне пора. Если что, я позвоню еще.

— Буду ждать…

Они попрощались, Максим, немного приободренный этим разговором, сел звонить в «Алгол».

Ему ответила приятным поставленным голосом секретарша, пожелала доброго дня и спросила, что его интересует.

— Мне нужна квартира, однокомнатная или двушка. Где-нибудь на первом этаже… — Пришлось импровизировать на ходу. — Когда я могу к вам подъехать?

— В любое время, когда мы работаем до восемнадцати ноль-ноль, — ответила девушка.

— Продиктуйте мне ваш адрес.

Снегов подробно записал координаты и как лучше проехать.

— Так, скажите, пожалуйста, вот что. Я случайно увидел телефон вашего агентства на окне квартиры, которая, как я понял, сдается. Вы можете мне сдать именно ее?..

— Назовите адрес.

Максим сказал. Секретарша не сразу ответила. Зашлепали кнопки клавиатуры.

— Это возможно. Приезжайте к нам, здесь вы все узнаете. — Голос ее изменился. Максим заметил в нем нечто такое, что не сразу мог определить.

Любопытство, осторожность, недоверие… Так ему показалось. — Когда вас ждать?

Снегов прикинул.

— Примерно через сорок минут.

— Хорошо, всего доброго.

Максим положил трубку и подумал, не сглупил ли он, начав эту игру.

Нужно хорошенько продумать, в каком направлении ему вести разговор с агентом и на что обратить внимание в первую очередь. Не имея точных сведений, трудно выстраивать стратегию, но крошечная зацепка есть — репутация самой квартиры.

Наверняка найдется человек, который захочет об этом поговорить. Если подобрать нужный ключик, он выложит все. Квартирка эта, судя по всему, агентству поперек горла.

Можно, например, прикинуться журналистом, хотя это влечет за собой опасность того, что агент закроется и перестанет отвечать на вопросы, испугавшись огласки. Да и вообще это банальный ход — придется действовать по-другому.