Ричарда Леймон - Леса здесь темные

Приманка для зверька.

Червячки и рыба.

Это как в Черве-Победителе у Эдгара По.

Только червь я.

Птичий корм. Приманка для рыбы.

В какой-то момент безголовая женщина вскинула свою руку, и указала на него. Кожа его покрылась мурашками.

Нет, нет, нет!

Я этого не видел. Такого не может быть. Нет, нет, нет! Игра света, обман зрения.

Он протер глаза и посмотрел снова.

Все еще указывая на него, она приняла сидячее положение.

— Ты мертва, — прошептал Лэндер.

О, мне это всего лишь снится.

Таких снов ни один смертный не видывал. Но она бессмертна.

Она не может этого делать!

— Лежать! — крикнул Лэндер.

О Боже, он услышит меня. Он придет, а она меня выдаст. Ее палец указывает прямо на меня. И тогда он снимет меня с дерева, сожрет мой член, сломает ноги как спички, и убежит прочь с моей головой!

— Будь ты проклята! — пробормотал он.

Спустившись вниз, Лэндер кинулся к ней, но застал ее безобидно лежавшей на земле.

— Хитрая шлюха!

Со злости он воткнул ей нож в живот. А затем еще раз, еще и еще. И пока он наносил ей удары, взгляд его остановился на ее груди. В неясном свете луны, пара округлостей казалась ему странной и покрытой какими-то морщинами.

Лэндер посмотрел поближе.

Грудь была прикрыта кусками бледной кожи, закрепленной при помощи ремней. Сорвав этот затейливый предмет одежды, он поднес его ближе к свету, и застонал.

Лоскуты кожи были сняты с человеческих лиц.

Маленьких лиц.

Лиц детей.

Бросив их на землю, он продолжал смотреть с отвращением, пока не услышал звуки приближающихся шагов позади себя.

Вскрикнув от ужаса, Лэндер обернулся и увидел, как раздвинулись ветви кустарника, впустив на поляну женщину.

Крупную женщину.

Амазонку с ружьем в руках.

Вскинув оружие, она прицелилась.

— Не стреляй!

Она колебалась. — Что за…? — пробормотала она. — Ты… Ты кто такой?

— Тот, чье имя начертано на песке.[19]

— Эй, я знаю тебя! — Она опустила ружье. — Ты…

В этот момент, дико рассмеявшись, Лэндер метнул в нее свой нож.

Глава тридцать шестая

Нила вздрогнула, когда дверь неожиданно распахнулась. Стоя за занавесью из оленьих шкур, она безумно жалела о том, что спрятаться больше некуда.

От тяжелых шагов дрожала земля.

Нет!

Покрепче стиснув зубы, она изо всех сил старалась не закричать.

— КРАЛЛ!

Нила содрогнулась от чудовищного рева.

Это сам Дьявол! Корделия была права!

Господи, нужно скорее бежать отсюда!

В любой момент он может обнаружить ее.

Богородице, дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с тобой, Благословенна ты в женах, и благословенен плод чрева твоего…

Прячась за шкурами, Роббинс наблюдал, как громадная темная фигура двинулась в дальний угол.

Но неожиданно меч его зацепил стену.

Осмотревшись вокруг, насторожившееся существо застыло в неподвижности. Дрожавший от ужаса Роббинс мог слышать его дыхание.

Широкое лицо казалось красным в искусственном освещении. Один глаз отсутствовал, и на его месте зияло черное отверстие.

Наконец, существо опустило взгляд на шкуру рядом с Роббинсом. Оттуда виднелись чьи-то густые волосы.

Мгновенно прыгнув вперед, существо схватило их, и рвануло к себе. Единственный глаз, бешено вращаясь, изучал представшую перед ним голову, снятую с шеста.

Взмахнув мечом, Роббинс кинулся в атаку. Сжимая двумя руками клинок, он перерубил чудовищу руку, и та с грохотом упала на пол, все еще стискивая в своих пальцах волосы.

Следующий удар Джонни нацелил прямо в шею, однако, монстр оставшейся рукой отшвырнул Джонни в сторону так, что тот выронил меч, и отлетев на несколько шагов, ударился о стену.

Услышав звуки сражения, Нила отдернула оленью шкуру, и увидела стоявшее к ней спиной существо. Наклонившись, оно единственной рукой схватило Джонни за горло.

Молниеносно пробежав через всю комнату, Нила вспрыгнула на огромную спину чудовища, и схватив его за волосы, полоснула ножом по горлу.

Кровь хлынула на Роббинса.

Существо завертелось, взревело, и бросилось спиной на стену. Вскрикнув, Нила выронила оружие, и сползла на землю.

Монстр нагнулся к ней, и ухватив за волосы, попытался поднять, однако выронил, и взялся за сорочку.

Кровь из разрезанного горла хлынула ей в лицо. Чудовище широко разинуло пасть, и Нила закрыв глаза, ощутила на себе его крепко стиснувшиеся зубы.

Но вот, существо заколебалось. Зубы по-прежнему оставались стиснуты, но рука разжала свою хватку, и Нила почувствовала ногами землю. Таким образом, она почти выскользнула из зубов чудовища, но те оставили на ее щеках глубокие порезы.

— Все в порядке. — Послышался голос Джонни.

Челюсти разжались, и голова монстра была убрана прочь. Согнувшись над Нилой, Роббинс, держал ее обеими руками. Отшвырнув в сторону свой жуткий трофей, он помог Ниле подняться, и поддержал ее, чтобы она не упала.

Позже, отыскав снаружи крепкий шест, он насадил на него голову Манфреда Крала, и воткнул в землю рядом со входом.

— Сэр!

Обернувшись, он увидел приближавшегося к нему человека. Бледный тощий мужчина, продвигаясь вперед, небрежно раздвигал руками нагромождения крестов.

Нила обвила руку Роббинса, и он увидел, как она сжимает рукоять клинка.

— Не нужно бояться, — успокоил их мужчина.

При ходьбе юбка из волос хлестала его по ногам. Выйдя из-за крестов, он остановился перед Роббинсом.

— Вы повергли Дьявола, — объявил он. — И лишив его жизни, заслужили свое спасение. Мы проведем вас.

— Мы можем идти? — спросил Джонни.

— Никому не говорите о том, что видели, иначе поплатитесь за то собственными жизнями.

— А что на счет остальных? — спросила Нила.

— Здесь нет остальных.

Глава тридцать седьмая

Скрываясь во тьме, Корди наблюдала за тем, как Нила и Роббинс следуют за стариком через поле крестов.

Она думала над тем, чтобы присоединиться к ним, но тут ей вспомнилось предостережение Грэра.

Смерть твоя будет ужаснее самых страшных кошмаров.

И слова эти были все еще в силе.

Лежа среди крестов, Корди изо всех сил зажмурила глаза.

Это конец. Смерть. О, Боже.

В конце концов, если она не будет двигаться, то Краллы не заметят ее здесь, и тогда она сможет умереть защитив себя от них.

Время шло.

Долго, очень долго.

Как казалось Корди, гораздо дольше, чем могла продлиться ночь. Но, наконец, небо стало бледно голубым, и взошло солнце.