Аня Сокол - Шаг в темноту

То, что тут было неуютно, это слабо сказано. Отсутствие звука тоже может причинять неудобство, пусть пассивное. Беспокойство. Тревога. Очень хочется убежать. Я то уже привыкла, а каково парню? Я посмотрела на Олега. Парень не блещет умом, но не трус, что бы он сам сейчас о себе ни думал.

Я притормозила, стрелка спидометра с несчастных 40 упала совсем до 10, быстрее здесь никак, да и не хочется, если честно. В этом месте равны все: и автомобилисты, и велосипедисты, и пешеходы. Впереди овраг. Впадина. Провал дороги. Провал в мире. Глубина, заполненная белесой мутью вечного тумана.

Три года назад колеса машины резко ушли вниз, и я в первый раз окунулась в это марево. До сих пор помню свой крик, его слышали, наверное, даже в нашей тили-мили-тряндии. Знаете, это чувство, когда попадаешь в воздушную яму на самолете или мчишься на машине, а дорога резко уходит вниз? Аттракцион «башня свободного падения» или банальная поездка на лифте? Это сосущее чувство пустоты. Умножьте ощущение на десять. Желудок прилипает к спине, дыхание перехватывает от страха и восторга. Вы на стёжке.

Любые чувства со временем притупляются, уходят острота и новизна. Где угодно и с чем угодно так бы и случилось, но не здесь. Колеса провалились в никуда. Парень охнул. Каждый переход, как первый. Паника ударила по мозгам, хотелось кричать. Каждый раз, оказываясь здесь, я уговаривала себя успокоитбся и не сойти с дороги. Не дрогнуть и не бросить руль, не выскочить наружу и не убежать подальше отсюда. Ничего не видно и в метре от машины. Противотуманки не помогают.

Этот долгий миг. Это короткое мгновение. Времени здесь нет. Сколько объективно длится переход, не знает никто. Внутренний хронометр дает сбой, соображаешь вообще не очень. Все, на что тебя хватает, это держать машину прямо в ожидании той секунды, когда колеса найдут опору и пойдут вверх. Мы выберемся. Должны.

У парня на одной руке мой браслет, на второй — часы. Стрелка, воображая себя компасом, лениво крутилась то в одну, то в другую сторону. Можно было бы достать мобильник и порадовать себя малопонятными значками и пикселями вместо привычной заставки, даты, времени, имени оператора. Приборы машины не отставали от общей тенденции, стремительно закручивая стрелки и помигивая цифрами, сигналами и лампочками. Слава святым, не глохнем, я очень боялась как-нибудь застрять в этом безвременье[4].

Иногда я тешила себя вопросами вроде: какой здесь уклон дороги, глубина оврага. — так, чтобы отвлечься. Не думаю, что когда-нибудь здесь появится хоть один дорожный знак.

Дорога прыгнула под колеса. Выход. Как всегда, неожиданно и, как всегда, именно в тот момент, когда стало казаться, что именно этот переход будет вечным. Бесконечное мгновение кончилось. Светлый лес, дорога со стареньким, но асфальтом. Двигатель заурчал, стрелка тахометра метнулась вправо. Все. Мы в реальном мире. Можно радоваться. Но каждый раз меня охватывает страх, что я не смогу вернуться. Я съехала на обочину и остановилась. Парень повернулся. Ничего. Нужна всего лишь минута, чтобы прийти в себя, вернуть мозги на место.

Стёжка не закроется. Помню, как скрипел-смеялся староста: «Кто ж её закроет! Местным тоже надо есть. А еда — это святое».

Я вернусь. Надо только разобраться с Олегом и его бабкой. Кстати, о парне. Я кожей чувствовала его взволнованный взгляд. Переход никого не оставляет равнодушным.

Мы обернулись, будто что-то окликнуло нас оттуда, из туманной дымки оврага.

Стёжку никогда не прятали. Поставят банальную заворотку — и все. Человеку случайному и в голову не придет спускаться в белёсую муть. Он сам себе кучу причин придумает, чтобы повернуть обратно. Такая защита. Другое дело тот, у кого есть цель, кто знает, что должен пройти туда, кто идет за чем-то или за кем-то. Как Олег. На такого заворот не подействует, его магия пассивна и вплетается в человеческое нежелание идти по такой «неуютной» дороге. Но если кто-то проявит упорство… что ж, бросим монетку и пожелаем смельчаку удачи.

— Не страшно было одному ехать? — спросила я парня.

— Нет, — он дернул кадыком и опустил голову. Ну да, можно подумать, я снова обвинила его в трусости, а он еще и предыдущему случаю оправдания не придумал.

— Хотела бы я знать, как твоя бабка нашла меня, — протянула я, включая передачу и возвращаясь на дорогу.

— Пробила номера машины по базе, — парень пожал плечами, — у нашего соседа, дядьки Вани, сын в ГИБДД работает.

У меня дернулся уголок рта. Святые, как все просто в нынешний век высоких технологий. Я смогла встроиться в его быстрое течение, но не понять. То, что для многих обыденность, у меня даже представить не получается.

— Что она тебе пообещала? — спросила я, выворачивая руль. — Сомнительно, что ты подрабатываешь почтальоном по выходным.

— Квартиру, — вопреки моим ожиданиям, парень ответил.

— Ого! — вырвалось у меня. — Серьезно?

Олег кивнул. Хороший стимул. Мы, конечно, не столица, но и не глухой медвежий угол. Жилье в областном центре на дороге не валяется. Парень не совсем идиот, раз голову в петлю не только из любви к приключениям сунул. О том, что хата на том свете ему вряд ли понадобится, он не подумал. Кто, скажите, о такой ерунде в семнадцать лет думает? Впереди — освещенная солнцем дорога, редкий березняк по краям, а не мрачные великаны нашей тили-мили-тряндии, которая при свете дня вспоминается, как кошмар, навеянный жарой. Зато квартира, напротив, обретает все более привлекательные черты. Вон и парень повеселел, выпрямился, видно, уже представляет, как заживет самостоятельно. Даже жаль разочаровывать.

— Когда это Марина разбогатеть успела? — стала рассуждать я. — Квартиры дарит.

— Не, — помотал головой Олег, — вы же письмо читали, свою на меня перепишет, я ж единственный внук.

От его слов стало чуть ли не физически плохо. Его жизнь она так легко сделала разменной монетой. Не всем везет с бабушками.

— А сама к вам переедет, — не замечая, как я скривилась, продолжал парень. — Вы ведь давно знакомы…

Олег озадаченно замолчал. Ну, давай уже, начинай соображать, раз заговорил. Что общего у твоей шестидесятилетней бабки и странной тридцатилетней женщины, которую ты никогда раньше не видел?

— Она сказала, что у вас закрытый поселок, с улицы не попасть, охрана… — начал оправдываться парень, вспоминая эту «охрану», словно, если он произнесет эту чушь вслух, она станет правдой. — Я даже подумал, что сосед ошибся адресом, когда приехал. Пять пустых развалюх и все. Вряд ли бабушка туда поедет, хорошо, что вашу машину вовремя увидел, — он покачал головой.

— Что конкретно ты должен был сделать? — перебила я.