Плохой дом - Сэм Уэст

- Тогда зачем мы это сделали? Мне нравился старый дом.

Йен не мог не рассмеяться над детской логикой.

- Хороший вопрос, малыш. Потому что этот дом больше и лучше. Ты привыкнешь к нему быстрее, чем думаешь, обещаю.

- Надеюсь, папа.

Маленькие ручки Джейкоба крепче обхватили его, и в его горле застрял комок.

Папа тоже на это надеется, малыш.

* * *

Через несколько часов и две бутылки красного вина, львиную долю которых выпил Йен, они перешли в свою новую спальню. Холли сидела полностью одетая на краю застеленной кровати, снимая макияж влажной салфеткой.

- Как рука? - спросила она.

- Нормально. - Йен поднял глаза от коробки с вещами, в которой рылся; он был уверен, что в этой коробке находится содержимое его ящика с нижним бельем.

- Я только что внимательно осмотрела перила в коридоре, подумала, что обвяжу их полотенцем или чем-то еще, где они острые, чтобы Джейкоб не смог о них пораниться. Но, по-моему, они гладкие, как стекло.

Он снова поднял глаза от коробки и посмотрел на нее с легким раздражением.

- На перилах занозы. Я порезался о них.

- Нет, это не так.

Ей что, обязательно спорить сейчас?

- Я порезался об эти чертовы перила. Пойдем, я тебе покажу.

Он вышел в коридор, и Холли последовала за ним, театрально вздыхая.

- Правда, Йен, я не вижу в этом необходимости.

Он остановился посреди коридора, как раз там, где порезался. С замершим сердцем он провел пальцами по деревянным перилам; Холли была права, они были гладкими, как стекло.

- Я не понимаю...

- Видишь? Я же тебе говорила.

Его внезапно затошнило, но он поборол рвотные позывы. Ему не хотелось продолжать этот разговор. Просто хотелось лечь в постель, забраться под одеяло и забыть обо всем.

- Давай ложиться спать, - сказал Йен и повернулся, чтобы уйти.

Вернувшись в спальню, он со стоном упал лицом вниз на кровать. Голова раскалывалась, а когда Холли начинала с ним спорить, это сильно действовало ему на нервы. Все, чего он хотел - это спать.

- Не переживай, Йен. Может быть, что-то было на перилах. Может, что-то острое выпало из ящиков при переезде, или гвоздь, или что-то выпало из шкафа, когда грузчики тащили сюда мебель. Они были не самыми аккуратными.

Йен признал, что она права, и перекатился на бок, опираясь на локоть.

- Прости меня. Я просто разбит, и у меня голова раскалывается.

Она улыбнулась ему, и он посчитал, что это было искренне, поэтому сделал ответный жест. Очевидно, она уже забыла об инциденте с перилами и перешла к теме Джейкоба, роясь в коробках в поисках бог знает чего.

- Джейкоб выглядел обеспокоенным, когда я укладывала его спать. Но он скоро ко всему привыкнет, я уверена. Я просто надеюсь, что он это произойдет побыстрее.

Йен задумчиво смотрел на нее. Он любил ее за то, что она так сильно любила его, за ее легкий подход к жизни, за ее непоколебимый прагматизм, который, по его мнению, был идеальной опорой для его творчества. Но иногда она казалась немного холодной. Он полагал, что на некоторые черты характера наложила отпечаток ее профессия учителя математики, например, полное отсутствие воображения и резкость, граничащая с грубостью.

Перестань придираться ней. Если бы не она, ты бы, наверное, до сих пор преподавал искусство в той же паршивой средней школе.

Он содрогнулся при одном только воспоминании о преподавании. Не было никаких сомнений - он ненавидел свою бывшую работу всей душой. С детьми он контактировал нормально, но политика в коллективе повергла его в уныние. Ему не хватало жесткости, необходимой для выживания в этой своре, а из-за своего покладистого характера он быстро стал козлом отпущения в коллективе. Не говоря уже обо всей этой бюрократической чепухе, которая шла рука об руку с преподаванием. Холли помогла ему продвинуть свое искусство, и теперь благодаря ей его картины продавались по ценам с пятизначными цифрами.

Но она все равно холодная сука.

Йен вздрогнул при этой испугавшей его мысли. Никогда прежде он не думал о своей жене в таком негативном ключе. Он любил свою жену, Господи, если бы он знал, что переезд будет таким чертовски напряженным, то, возможно, не стал бы затевать все это.

- Что случилось, Йен? Ты ведешь себя очень странно и так смотришь на меня...

Йен попытался улыбнуться. Улыбка вышла неестественной, и он тут же вспомнил свое отражение в зеркале, ухмыляющееся ему.

Я знаю, что не улыбался...

Отгоняя плохие мысли, он сел прямо и спустил ноги на пол, похлопав по матрасу рядом с собой.

- Иди сюда, у меня от твоего мельтешения голова кружится.

Она со вздохом опустилась рядом с ним.

- Очень классно иметь смежную ванную комнату, ты не находишь?

- Конечно.

Если только зеркало в этой ванной не окажется таким зловещим.

- Йен, что такое? Я знаю тебя, что-то случилось.

Йен уставился в темно-карие глаза жены. Его взгляд скользил по ее лицу, вбирая в себя знакомые мелкие черты и темные волосы длиной до плеч, которые она всегда собирала в тугой хвост. Она не была красавицей в общепринятом смысле, но для него ее маленькое лицо и маленький розовый рот всегда были идеальными.

Она похожа на гребаную крысу.

- У меня болит голова, вот и все. - По крайней мере, это было правдой. - Думаю, мне просто нужно поспать.

- Разве ты не хочешь обновить нашу новую спальню?

Нет, он не хотел. Он сидел и думал о том, что женщина, которую он любит, похожа на крысу. Секс с такими мыслями был не лучшим вариантом.

Я слишком много выпил и чувствую себя дерьмово. Завтра все будет лучше...

- Я люблю тебя, детка, но я чувствую себя дерьмово, правда.

- Хорошо, - сказала она, вскакивая на ноги. - Не возражаешь, если я приму ванну?

- Не злись, я просто чувствую себя дерьмово.

- Я не злюсь, - сказала она сдавленным голосом, направляясь в ванную.

Когда дверь ванной захлопнулась, он повалился на кровать и застонал. Боже, он так чертовски устал. Йен подумал о том, чтобы снять джинсы, но так и не смог найти в себе силы сделать это.

Мне нужно поссать, - была его последняя мысль, прежде чем сон