Наталья Иртенина - Застенок

На столе хозяйской рукой пополнились продовольственные запасы. Оба собеседника накинулись на печенье, словно и не завтракали перед этим.

– Слушай, родственник, а ты точно этого шлагбаума не знаешь?

– Я не вожу знакомств со шлагбаумами, – быстро ответил Роман.

– А я думал, знаешь. Так все складно излагаешь, как по писаному. Вот я тут недавно прочитал…

– Опять прочитал? – скрывая досаду, воскликнул Роман. – А ты не из книг что-нибудь знаешь? Своими мозгами до чего-нибудь дошел?

– Ну ты скажешь! – Ковров присвистнул. – Ты что, не знаешь, что такое социальный детерминизм?

– Я-то знаю. А вот ты знаешь ли?

– Знаю. Я читал. Недавно. Там, значит, так – человек не волен в своих желаниях, он тотально детер-минирован. Отсутствие свободы мышления и хотения. А чтиво я по крайней мере могу выбирать сам себе. Детерминизм на чтиво у нас уже отменили.

– Еще не ввели, – поправил его Роман.

– Уже, но не еще, – согласился мент. – Это верно, – он вдруг откинул в сторону руку и продекламировал: – О сколько нам открытий чудных сулит эпоха «от и до». От «уже» до «еще». Или наоборот – от «еще» до «уже»? Это ж потрясающее время! Мифологическая эпоха!

– Какая? – поразился Роман.

– Ну, мифическая, что ли? Твори, что душе угодно! Свобода творчества, свобода от тупой морали! – мент восторженно жестикулировал.

В кафе на них посматривали редкие клиенты.

– А, ну тогда мифотворческая, – определил Роман.

– Тебе видней. Ты ж писака, умный должен быть. Я с моим средним законченным не имею тесного знакомства с такими словами. А Чапай – мужик правильный. Что к монголам блиннолицым подался, так это не от хорошей жизни. Но ничего, придет время – вернем его сюда, в Россию. Ему ведь, посчитать если, больше ста сейчас? Жив, курилка. Романы вон пишет. И ведь что, падлы, делают, – посуровел мент. – Запросто вычеркивают народного героя из списков живых. Правильно там написано – скрывают от нас правду. Вот тебе манипулирование сознанием в действии – ломают реальность, как взбредется. Только ведь правда – она и в огне не горит, и в воде не тонет.

«Оно в воде не тонет, это точно», – мрачно подумал Роман.

– Слушай, я отлить схожу, ты подожди, ладно? Мы с тобой еще не закончили.

«Эк его печатным словом к стене приперло! – дивился в одиночестве производитель шлагбаумов. – Аж дух захватывает! Собственный труп сильно пошаливает у мента. В придачу к язве».

21. Объект минирования

Мент вернулся с озабоченным выражением на лице и сходу поделился с Романом свежайшей мыслью.

– Слушай, облом получается. Крутой облом.

– На службу вызывают? – вежливо поинтересовался Роман.

– При чем тут служба? На меня просветление сошло в сортире.

– Необычное место для сошествия.

– Нормальное. Как все. Я вдруг подумал… аж сверкнуло в башке. Вот мы тут с тобой сидим, базарим о манипулировании сознанием и воображаем себя такими крутыми, совсем не детер-минированными. Вроде как сами по себе – захотели и раскладываем на кости всю эту байду. Свободные белые люди.

– Сидим, базарим, – согласился Роман. – А что?

– Да все эти умные базары – тоже из сценария! Часть шоу-программы. Задумано так, понимаешь? Вроде приправы к обеду. Или кайенского перца в жопе. Чтоб острей ощущался вкус жизни. – Мент мрачнел на глазах. – Нет, все, это конец. Я теперь спать спокойно не смогу.

– Кеш, – тихо позвал Роман. – А чья это программа? Кто сценарист? Правительство, журналисты, политтехнологи, жидомасоны, инопланетяне? А, Кеш? Олигархи, оборотни в погонах, общественное мнение?

– Нет, родственник. Это все пешки. Они и сами не знают, кто их дергает. Манипуляторы, политические я имею в виду, сами всего не знают, цели им никто не объясняет. У них это все получается на рефлексах, или как там это называется.

– А кто тогда?

– А ты что, не знаешь? – тоже тихо ответил мент, вглядываясь в зрачки собеседника. – Мозги, которые этими рефлексами управляют, они не тут, не в природе, не в физике-ботанике. Они дальше, за краем. На той стороне. Потусторонние, понимаешь?

– Привидения?

– Ты крещеный? – вдруг спросил Ковров.

Роман застыл на мгновенье.

– Нет.

– А я да. Бабка в детстве покрестила. Я верю в черта. Поверил, когда прочитал одну статью в газете. Тоже про манипулирование. «Вакуум сознания» называлась. Там так написано: о высшем ранге манипуляторов никто не знает. Почти никто. А их действия носят маниакальный характер и напоминают ритуальные жертвоприношения с обязательными человеческими жертвами. Дьявол – это маньяк. Улавливаешь?

– Улавливаю, – ответил Роман. – А кроме дьявола, во что ты веришь?

– Это ты про Бога, что ли? А в Бога я еще раньше, чем в беса, уверовал. Как прочитал путевые записки одного мужика, так сразу и уверовал. Ну ты подумай сам: если столько народу убеждено, что Бог есть – его ж не может не быть на самом деле?

– А еще больше народу тебе скажут, что никакого Бога нету.

– Черта с два они это докажут, – мент широко улыбнулся, показав голливудские зубы.

– Ну а те, которые говорят, что есть Бог, докажут?

– А на кой ляд мне их доказательства? Это ж не геометрия, где каждую чахоточную теорему доказывать надо. Это ж Господь Бог! Тут если хочешь знать, лучшее доказательство – отсутствие всяких ублюдочных доказательств. Зачем же мне веровать во всякую математику? Меня еще в школе от нее блевать тянуло. Как на училку посмотрю – так и тянет. У меня даже справка была – что желудком слаб. Меня даже к доске почти никогда не вызывали, чтоб конфуз не вышел. Так что ты мне свою геометрию с алгеброй на уши не вешай. Господь Бог, он такой – он сам себя доказывает, когда ему нужно. А когда это нужно наступает – про то никто не ведает.

Мент разгорячился, разрумянился, говорил увлеченно и с большим чувством.

– Так ты что, и в церковь ходишь? – спросил Роман, с интересом изучая мента.

– Зачем? – удивился Ковров.

– Ну… ты же говоришь – Бог есть. Значит, и церкви зачем-то нужны?

– Говорю, – кивнул мент. – Ну, существует Он – и пусть себе существует. Меня-то это каким боком касается? Тут вот как выходит: Бог отдельно, мент – отдельно. Разные, понимаешь, ведомства. Все по-честному. А ты как думал?

– А я думал – чего ты так раскраснелся, грудью на защиту веры попер?

– Да западло в доказанное верить. А ты вот попытайся доказать, что Его не существует. Тогда сразу поймешь, есть Он или нет. Доказанному и не нужно вовсе, чтобы в него верили – в него и так все постоянно мордой тычутся, спотыкаются об эту геометрию дешевую. А вот ты поди поверь в недоказанное – от этого знаешь, как мнение о самом себе улучшается! Прям таки просветление, как у этих, монахов монгольских. А доказать можно все, что хошь. Вот докажут тебе, допустим, что Петр Первый был на самом деле переодетой бабой, или там, что Москву основал не Юрий Долгорукий, а татаро-монгольский хан. И так основательно докажут, с красивыми уравнениями и графиками. Что, не закружат у тебя мозги, не полезут глаза на скальп от сенсации охренительной? Поверишь, как младенец. Вот это, родственник, и называется – минирование сознания.